Клим спокойно смотрел на Ладу, когда она вернулась в кухню.
– Подруга звонила. Беспокоилась, все ли со мной в порядке.
– Конечно. Не оправдывайся, я не ревную.
– Я собиралась принять душ. В ванной, как и у тебя, нет защелки, и я запрещаю тебе входить, когда я буду там.
– Не сильно и хотелось.
– Ты останешься сидеть на кухне и шагу с нее не сделаешь.
– Выйдешь из душа, поговорим и об этом. Возможно, у тебя поменяется настроение.
– Никогда. Я ставлю условие: если ты остаешься, то все между нами будет кончено. Если уйдешь прежде, чем я покину душ, то, возможно, тебя ждет продолжение.
Тем временем во дворе дома появилась «веселая» парочка. Двое мужчин, поддерживая друг друга, плелись по проезду. Они негромко напевали что-то веселое из своей комсомольской юности. Один из них – усатый, остановился, пьяно пошатываясь, вскинул руку, указывая на луну:
– Смотри! Морда такая же круглая, как у твоей бабы!
– Пошел ты, – ответил молодой.
– Ну и пойду… отлить, – оскалил зубы усатый.
Он подошел к «Жигулям», примостившимся у стены, стал у заднего крыла и принялся возиться с замком брюк. Водитель на мгновение оторопел от такого нахальства, а затем открыл дверцу, высунул голову наружу:
– Мужик, ты охренел…
Договорить он не успел, получив от молодого резкий удар обрезком арматуры в основание черепа. Оба, и усатый, и молодой, тут же «протрезвели». Они сноровисто забросили неподвижного охранника на заднее сиденье. Во двор тут же въехал серебристый микроавтобус.
– Жди здесь, мы скоро вернемся, – бросил усатый, – дверцу открой, чтобы время не терять, – и побежал к подъезду вслед за молодым.
Лада, уже собрав одежду, поднялась с корточек у платяного шкафа в спальне. Сквозь шум душа она смутно услышала, как хлопнула входная дверь.
«Неужели ушел? – честно говоря, ей не хотелось оставаться одной, но злость на Клима не проходила, – бросил меня одну в ФСБ, теперь вломился в квартиру без приглашения. Я должна его поставить на место».
Лада решительно вышла в прихожую в надежде, что Бондарев просто решил ее разыграть – хлопнул дверью, а сам остался в квартире, – и остолбенела. Усатый, лицо которого она прекрасно запомнила, держал ее на прицеле пистолета.
– Цып, цып, цып, – поманил он женщину шепотом.
Лада хотела крикнуть, но не решилась, пистолет был с глушителем, почему-то именно это остановило ее.
Вода в душе с шумом разбивалась о дно ванной. Только сейчас она заметила, что усатый пришел не один, молодой парень стоял с пистолетом в двери гостиной, в другой руке он держал коробочку, похожую на пейджер.
– Проверь дом, – приказал усатый, притягивая к себе Ладу и приставляя к ее голове ствол.
– Я одна. Мне надо на кухню, выключить газ, там варится кофе, – внезапно, набравшись смелости, звонко сказала она и сделала шаг к закрытой двери с матовым стеклом. Но ей не позволили.
– Пошла в комнату, – рванул ее усатый, втолкнул в гостиную.
– Я сам умею выключать плиту, – рассмеялся молодой.
Полными ужаса глазами Лада проводила осторожно крадущегося парня с пистолетом, пока он не исчез за косяком.
«Я даже не знаю, есть ли у Клима оружие», – в отчаянии подумала она, услышав, как скрипнула дверь.
Молодой, толкнув дверь, тут же присел, он видел прямоугольник окна, стол и угол холодильника. На столе была всего одна недопитая чашка кофе.
Парень поднялся, зашел на кухню, и уже оттуда послышался его голос:
– Плита выключена, хозяйка!
Усатый вопросительно взглянул на женщину:
– Обмануть решила, сучка?
– Совсем забыла, – пробормотала она.
Бондарева она оставила на кухне, и тот никак не мог успеть проскочить рядом с открытой дверью и исчезнуть незамеченным. Тем временем из кухни уже не донеслось ни звука, парень словно бы исчез.
– Эй, что ты там делаешь? Иди сюда, – не обращаясь по имени, позвал усатый, толкнул Ладу в глубь комнаты, разжал пальцы. В его руке мягко блеснула вороненая сталь, и он вновь позвал:
– Эй, что ты там делаешь?
В ответ раздалось невнятное мычание.
– Перекусить решил? Так у нас на это нет времени. Пошли!
И тут из кухни послышалось:
– Иди сюда, – голос явно принадлежал молодому, но он звучал как-то странно, глухо.
С пистолетом в руке, готовый в любой момент нажать на курок, усатый замер возле Лады. Молодой парень стоял у плиты, ему в затылок упирался пистолетный ствол. Клим шептал на ухо:
– Позови еще раз! Скажи, пусть идет сюда. Иначе я продырявлю тебе башку!
– Иди сюда! – позвал своего напарника молодой.
Тот, предчувствуя недоброе, застыл на месте.
– Что с тобой?
– Иди сюда.
Тут в дверном проеме кухни появился молодой, он виновато кривил губы, руки держал поднятыми. За его спиной стоял Клим Бондарев.
– Брось пистолет! – твердо приказал Клим, обращаясь к усатому. – Брось, я тебе сказал!
Проход на кухню был довольно узкий и, возможно, усатый выполнил бы приказание Бондарева, если бы в этот момент громко не вскрикнула в комнате Лада. Клим лишь на мгновение перевел взгляд, но этого хватило, чтобы усатый ушел из-под прицела и метнулся в гостиную. Молодой попытался сбить Бондарева с ног, ударив каблуком в колено. Клим, уже не раздумывая, выстрелил молодому в бок, не надеясь легко одолеть двух вооруженных профессионалов. Следовало одного из них вывести из строя. Бондарев прикрылся раненым.
– Не выйдешь – ему конец, – крикнул Клим.
Усатый времени зря не терял, он уже схватил Ладу за шею, прижал к себе и приставил пистолет к ее виску, с женщиной он и появился в прихожей:
– Отпусти его, иначе я твоей бабе прострелю голову. Бросай оружие!
На Клима слова усатого не произвели никакого впечатления. Он, держа молодого за шею так же, как усатый держал Ладу, двигался вперед.
– Отпусти женщину, – голос Клима звучал глухо и угрожающе. – Отпусти.
– Мы из ФСБ. А ты кто? – крикнул усатый.
Пистолет в руке Клима был короткий, без глушителя, то, что он задумал, было рискованно, но выбора у него не оставалось. Бондарев и усатый стояли в пяти шагах друг от друга. В коридорчике пахло пороховым дымом. Молодой стонал, кровь текла из раны.
Усатый нервничал. Он старался держаться к Климу боком, прячась за Ладу. Но он был слишком высок, слишком широкоплеч, чтобы укрыться за женщиной, и… слишком самоуверен. Молодой налетчик был примерно одного роста с Климом, и тот прекрасно использовал его в качестве щита.
– Брось оружие! – повторил Клим.
– Отпустите! Отпустите! – выдавила из себя и тут же осеклась от удара усатого Лада.
– Твоя взяла, – Клим поднял руку с пистолетом, словно бы собрался разжать пальцы.
Глаза усатого сузились, он сильней прижал пистолет к виску Лады. Сельникова стояла на цыпочках, крепко схваченная мужчиной.
