– Не жилец, – поставил диагноз сумрачный мужчина, неторопливо достал пистолет и нанес резкий удар рукояткой в висок раненому, послышался явственный хруст височной кости.
Парень дернулся и затих.
– Быстро. Их забрать, все привести в порядок. Три минуты.
Из спальни вернулся бывший спецназовец.
– Через балкон ушли, по пожарной лестнице, – доложил он.
Сумрачный мужчина в кожанке вздохнул, понимая, что взыскать не с кого. Те, кто был ответствен за взятие Лады и ее приятеля, поплатились жизнями за излишнюю самоуверенность.
– Мы заберем ковер, – предложил бывший спецназовец, доставая из кармана куртки короткий нож с выкидным лезвием.
– Идет, – согласился сумрачный мужчина и выглянул на лестничную площадку через дверной «глазок».
Группа, присланная Хайновским, действовала слаженно. Спецназовец сноровисто, как продавец в магазине ковровых изделий, коротким лезвием разрезал ковер в гостиной надвое. Оба трупа закатали в половинки ковра, быстро замыли полотенцами, позаимствованными в ванной, кровь и сложили их в пакет.
– Мы готовы.
Сумрачный оторвался от дверного «глазка».
– Выйдете, когда придет лифт, – он шагнул на лестничную площадку.
Когда створки кабинки разъехались, он махнул рукой. Один за другим в лифт занесли ковровые свертки, с ними остался только бывший спецназовец, остальные побежали по лестнице вниз. Оставшийся мужчина посматривал, пока ехала кабинка, чтобы из ковров не натекла на пол кровь. Лифт остановился на первом этаже. Перед ним уже стояли сумрачный и его подручные. Без слов двое подхватили на плечи сверток. Несли его легко, будто и не было внутри человека.
– Погодите, – бывший спецназовец достал мокрое полотенце из пакета и затер на полу кабины небольшое кровавое пятно. После чего вместе с сумрачным понес второй сверток к микроавтобусу.
– И охранника не забудьте.
Из «Жигулей» вытащили бездыханного охранника, приставленного к Сельниковой, и тоже запихнули в микроавтобус. Завелся мотор, автомобиль резко выехал со двора.
– Куда? – водитель нервно поморщился и тут же закурил.
– На асфальтобетонный завод, – процедил сквозь зубы сумрачный, нажимая кнопки мобильника, – хозяин будет недоволен.
– Недоволен… – проговорил бывший спецназовец, удобнее устраиваясь в кресле, для этого ему пришлось поставить одну ногу на ковровый сверток, – не мы же их упустили…
Сумрачный оборвал его взмахом руки, показывая, что в телефонной трубке отозвались. Все лишнее движение в салоне прекратилось, даже водитель перестал затягиваться сигаретой.
– Новости не очень, – пробасил в трубку сумрачный, – они успели уйти. Двое наших – того… Да, едем на завод. Понял, до вашего звонка ждать, – отключенная трубка скользнула в карман куртки.
По городу ехали молча, пока впереди не показался пост милиции. Микроавтобус притормозил.
– Не гони, – посоветовал сумрачный, вглядываясь в старшего лейтенанта у поста, тот подошел к боковой линии и вскинул жезл, в свете фар ярко вспыхнули светоотражательные полосы на его форме.
Микроавтобус затормозил точно напротив инспектора дорожно-постовой службы. Сумрачный опустил стекло и повернул голову.
– Добрый вечер, старший лейтенант… – небрежно приблизив ладонь к козырьку, затараторил инспектор, – что везете? Попрошу открыть машину для осмотра.
Он произносил эту фразу заученно, как произносит колдун заклинание, уже не вникая в его смысл. Сумрачный ухмыльнулся, полез в карман и вытащил удостоверение сотрудника ФСБ.
– Извини, старлей, но мы на задании, – книжечка захлопнулась в руке сумрачного и спланировала в карман, сделал он это, словно фокус показал.
На этот раз ладонь взметнулась к козырьку четко, по уставу, хотя в глазах инспектора и читалась ненависть к ФСБ.
– Извините, товарищ майор, я не мог знать, номера-то у вас частные.
– Все нормально, старлей, у меня под сиденьем целая дюжина номеров. Жаль, что ты нас стопорнул, задержались мы немного.
Впереди замаячили бетонный забор и распахнутые железные ворота, за ними возвышалась дымовая труба и тянулся до самого загрузочного бункера длинный наклонный барабан для нагрева песка и щебня. И трубу, и смеситель ярко освещали прожектора, укрепленные на столбах по периметру асфальтобетонного завода. У ворот стоял, всматриваясь в приближающуюся машину, немолодой мужчина. Он щурил и без того маленькие глазки, прикладывал козырьком ко лбу жилистую, узловатую ладонь. Когда микроавтобус поравнялся с ним, он расплылся в улыбке.
– А я-то думаю – кого черт несет среди ночи? – он протянул ладонь сумрачному.
– Здорово, Петрович, запускай агрегат.
– Снова вам не спится, – сторож заковылял к застекленной кабинке оператора, сумрачный шел рядом.
– Прожектора выруби.
– Это само собой. Меня учить не надо. Не первый раз и не последний, – приговаривал Петрович, он взбирался по металлической сварной лестнице к кабинке оператора чуть боком, ноги ставил тяжело, – здоровье уже не то, что раньше.
– Грех жаловаться, Петрович. Тебя и палкой не убьешь.
– Меня-то за что? – Петрович сощурил глаза.
– Каждого найдется за что. А если не найдется, то потом и придумать можно.
Петрович опустил ручку рубильника, раздался щелчок, и все прожектора разом погасли. Сперва в наступившей темноте, какая бывает только за городом, не стало видно ни трубы, ни смесителя, только горели под красными колпачками индикаторные лампочки у рук Петровича. Старик хорошо знал пульт управления. Загудел вентилятор, и вспыхнуло голубое пламя у основания наклонной трубы – смесительного барабана.
Петрович покручивал вентиль, регулируя пламя, щелкнул тумблер. Стальная труба диаметром около метра вздрогнула и стала вращаться вокруг своей оси. По технологии в нее должны были подаваться песок и щебень, которые, пересыпаясь, обдуваемые газовым пламенем, нагревались, продвигались по наклонной трубе-барабану вперед, чтобы потом смешаться с расплавленным битумом и стать асфальтом. Но Петрович лишь ненадолго отодвинул заслонку бункера, засыпав в трубу немного сырого песка.
– С ребят хватит, потом еще досыплю, – сообщил он сумрачному.
Петрович шаркающей походкой засеменил к строительным вагончикам. В окне одного из них горел тусклый свет. Старик выбрался из прохода между вагончиками, катил перед собой тележку на резиновом ходу. Такие на вокзалах перевозят тюки, чемоданы и прочую кладь. Тележку он подогнал прямо к дверце микроавтобуса.
– Здесь. Можешь открывать, – сказал старику сумрачный.
Дед дернул в сторону дверцу. Та, щелкнув, отъехала.
– Выгружайте, – бросил он в салон.
Старик ухватился за край ковра, потянул на себя, а бывший спецназовец помог столкнуть сверток на поддон тележки. Взялись за другой сверток, поверх их лег охранник из «Жигулей». И спецназовец вдвоем с причмокивающим и сплевывающим под ноги Петровичем поволокли груз к эстакаде. Сумрачный шагал рядом.
Втроем они закатили тележку на верх эстакады.
– Огоньку поддать надо, что-то давление газа сегодня малое, хоть и ночь.
Петрович отправился в кабину оператора, чтобы подкрутить кран подачи газа. Он, стоя возле кабинки оператора, как капитан на мостике корабля, крикнул:
– Не спешите, пусть хорошенько прогреется.
От жары бывшему спецназовцу стало плохо. Он уперся руками в металлические перила и свесил голову.
