гроссбухами. Финансы компании были из ряда вон плохи еще перед растратой.
— Не так уж плохи, как кажется, — оправдывался Эван. — Просто трудные для компании времена, и все.
— Трудные времена? Ваш наличный резерв так низок, что, судя по отчетным книгам, не покрыл бы и четверти потерь.
— Временные проблемы из-за недавнего резкого роста.
— Это называется: расползаться тонким слоем. Вы так торопились вырасти, что пришедшие счета оказались слишком велики, чтобы вы могли их обслуживать, а страховые взносы недостаточны, чтобы оплатить дополнительные трудовые ресурсы, не говоря уж о покрытии потенциальных потерь.
— Отстань, Джейк! Сай просил тебя помочь нам выбраться из тяжелого положения, а не читать нотации.
— Старик ведь не знает о том, насколько все сложно? — Снова повисла тишина. — Почему он не знает? Обычно Сай начеку, как же случилось, что ему неизвестно о такой близости к потере страховой лицензии?
— Последние пару лет он не вмешивался в дела, — объяснил Эван, — слишком быстро утомлялся, путался.
— Ты говоришь о том Сае, которого я знаю? — Джейк не мог поверить, что его железный дед мог бы кому-нибудь уступить место капитана команды: концерн всегда напоминал отряд солдат, защищенных его широкой грудью. — А что с ним случилось?
— Стареет. Я все больше и больше брал ответственность на себя. Ты же не хотел принимать в этом участие, помнишь? — После очередной напряженной паузы он добавил: — Зачем ему знать о каждом пустяке?
— О пустяке? — У Джейка вырвался невеселый смешок. — Что ж, можешь рассматривать это как «пустяк», если тебя не заботит разорение «Роуленд Иншуренс».
— Конечно, заботит! Я годами выстраивал этот бизнес и все решения принимал в интересах компании. Сейчас я рассчитываю на инвестиции как на дополнительный резерв, пока мы не создали базу страховых взносов.
— Твои инвестиции — отдельный разговор. Почему ты так много инвестировал в спекулятивные фонды? Ты нарушаешь инструкции страхования и затеваешь адски азартную игру.
— Только без проповедей! Я начал играть на фондовом рынке гораздо раньше, чем ты узнал, что делать деньги так же интересно, как и тратить. Это моя компания, Джейк, и я не хочу, чтобы ты портил дело.
— Ты можешь считать ее своей, но она также принадлежит и другим акционерам.
— Мы ввели тебя не для того, чтобы судить меня и мои действия. Исполняй только то, для чего ты нанят.
— О'кей. Я буду копаться в твоем офисе, пока ты не выберешься из обвинений в растрате. Тем временем, я уверен, Сай пошлет тебе запрос насчет этих дефицитов в резервах и твоих инвестиций повышенного риска.
— Ради Бога, не надоедай Саю, а то в правлении поднимется шум. Все, что мне нужно, — это время.
— Или я осуществляю изменения, которые необходимы, или передаю материалы Саю. Выбор за тобой.
— Черт побери, ты доведешь его до инфаркта! Ты этого хочешь? Зачем беспокоить старика, если ты и так волен делать что хочешь?
— Так Сай или я?
После напряженной паузы Эван тяжело вздохнул.
— О'кей. Ты победил. Руководи и делай все, чтобы увеличить резерв. С инвестициями ты не многое сможешь сделать — акции сейчас слишком упали, чтобы продавать их, но я уверен, что они вот-вот начнут подниматься. И… хм, Джейк… — с гораздо большим смирением пробормотал Эван, — не стоит упоминать о проблемах кому-нибудь еще. Не хочу, чтобы персонал запаниковал.
— Никто не узнает.
— Включая и Бриану, хорошо?
Рука Джейка снова стиснула трубку.
— Ты считаешь, ей нельзя доверять?
— Я не хочу, чтобы она узнала: бедняжка будет нервничать больше всех. Она же со своими служащими как наседка с цыплятами.
— Опасаешься, что потускнеет твой ореол?
— Отвяжись, Джейк. Мне и без тебя хлопот хватает.
Голос Эвана звучал так, что Джейк понял: лимит выдержки Эвана исчерпан. Старая взаимовыручка снова заняла привычное место. С самого детства, после смерти родителей и бесконечной вереницы слуг, они должны были рассчитывать только друг на друга. Джейку часто приходилось поддерживать Эвана — и когда тот справлялся с проблемами, и когда отступал перед ними. И в этом между ними была разница: Джейк знал, что, в отличие от брата, одолеет гораздо более крупные неприятности.
— Они пытаются приписать эту растрату мне, — волновался Эван, — и я ни черта не могу поделать.
— Остынь. У нас есть следователи, которые прочешут весь земной шар, чтобы найти Кассандру Джонс. И не беспокойся о том, что происходит здесь. Я вытягивал компании из худших ситуаций, чем эта, но нужны срочные меры, и я не хочу, чтобы ты вмешивался.
— О'кей, все в твоих руках, пока я не вернусь. И ни гугу! Договорились?
Джейк закрыл глаза: это будет нелегко.
— Договорились.
— Спасибо, Джейк.
— Мне нужно знать еще одно. Каковы твои отношения с Брианой?
Опять тишина. Джейку хотелось дотянуться по проводу и вцепиться братцу в глотку.
— Мы иногда встречались, но я положил этому конец.
— Вот как? И не намерен устраивать примирение с поцелуями?
— Знаешь, я уже открыл тебе все карты, но обсуждать с тобой подробности своей личной жизни не вижу причин.
— Я, черт возьми, живу твоей личной жизнью.
— Все, что тебе следует знать, — это то, что, за исключением деловых отношений, наши пути разошлись.
— Ты прав, братец. Это все, что мне нужно знать.
К утру Бриана решила, что и к лучшему было увидеть Джейка с другой женщиной и потом провести ночь в муках. Она пришла к такому выводу со звонком будильника. Потому что где-то посреди ночи начала желать его — в чисто физическом смысле, конечно. Но желать его в другом смысле было бы безумием. Бессонная ночь тому доказательство.
Сегодня она попросит Мод вернуть ей письмо, которое она не нашла предыдущим вечером, а потом спокойно и разумно обсудит с Джейком те последствия, которые будут иметь место, когда весь город узнает, что место Эвана временно занимал он. Если он вынужден был сказать рыжей — и та поверила, — что он Эван, то следует указать ему, как нечестен его обман.
При этом условии она его не убьет.
Прежде чем отправиться на рабочее место, она поднялась на лифте в офис Эвана на верхнем этаже. Хотя время было еще не рабочее, Мод уже сидела за столом перед его кабинетом. К удивлению Брианы, и сам кабинет за стеклянной перегородкой был уже занят.
Эван сидел за столом, разговаривая по телефону! Джейк никогда не явился бы так рано. На нем был элегантный темный костюм и галстук, безупречно белая рубашка, золотые зажим для галстука и запонки. Он выглядел совершенно непринужденно, будто ходил так каждый день, — это был Эван!
