— Твою…! — очень грязно ругается от страха Эданов невольный напарник, за что немедленно получает оглушительную затрещину от наставника.
Эдан смотрит на труса с нескрываемым презрением и переводит взгляд на троих в масках. Ему не страшно, только странно очень, будто недавний ночной сон не закончился, а все длится и длится, до бесконечности.
— Что скажешь, мастер Ледогор? — отделяется от троицы знакомая женская фигура. — Кого возьмем?
— Оба хорошо дрались, — равнодушно бормочет высоченный, плечистый мастер. — А мы точно не можем взять двоих?
— В школе почти две сотни человек, я не могу стереть сразу двоих, тут и с одним повозиться придется! — раздраженно бросает женщина. — А ты что скажешь, мастер-лекарь?
Мастер-лекарь, щуплый, сморщенный субъект, подходит к сидящим и внимательно, словно скотину на продажу, их осматривает да ощупывает. От его липких, проникающих сквозь кожу прикосновений, Эдану становится гадко.
— Не знаю, — наконец произносит он. Потом долго сверяется с какими-то школьными бумагами и добавляет:
— Физически они оба достаточно развиты.
— Ты же знаешь, что не о том я спрашиваю, — вздыхает женщина. — У него отличные боевые навыки, и врожденная способность к искусству Разума выше четвертого уровня…
— Но ему почти шестнадцать, мастер Злата, — понимающе кивает лекарь. — Всего два года, чтобы подготовится к испытанию Боли, и ты очень не хочешь брать на себя ответственность за возможный печальный исход.
— Я также не хочу упускать такой редкий талант. Из всех, кого я проверила прошлой ночью в этой школе, только он дал положительный результат. А нас и так очень мало…
Они говорят так, будто находятся в комнате одни, словно и не смотрят на них три пары настороженных глаз. И, хуже всего, Эдан, хоть и не понимает половины сказанного, но знает, что говорят о нем. Ему отчаянно хочется сбежать.
— Тогда решено, Злата, — гудит гигант Ледогор. — Берем твоего протеже. Под мою ответственность. Парень крепкий, хоть с виду и не скажешь, шансов у него не меньше, чем у других.
— Как знаешь, — суховато пожимает плечами мастер-лекарь. — Мое дело — предупредить. Тогда стирай второго.
Эданов напарник дергается, вжимается в спинку кресла от смертельного испуга. Но Ледогор уже держит его мертвой хваткой.
— Проклятье, вот всегда они так! — брезгливо морщится мастер Злата, кладя ладонь на лоб дрожащему мальчишке. — Да не дергайся ты, идиот малолетний! Спи! Спи…
Эдан заворожено наблюдает, как его сосед потихоньку успокаивается, закрывает глаза, дышит все ровнее и глубже, погружаясь в глубокий спокойный сон. Наконец, Злата отрывается от него с облегченным вздохом, смахивая со лба капельки пота. Далекие часы на Таркхемской башне бьют пять часов пополудни, и Эдан поражается, как быстро прошло время.
— Ладно, теперь займемся этим, — поворачивается женщина к Эдану. — Контактов вне школы много?
Она смотрит куда-то поверх его головы, обращаясь, видимо, к наставнику.
— Не знаю, — мямлит тот. — Это как?
— Ну, там, приятели деревенские, бабы, может детишки даже, — добродушно поясняет Ледогор. — А что, всякое бывает, — обиженно добавляет он в ответ на ироничное фырканье мастера Златы и хмыканье лекаря.
— Неуч ты, Ледогор, хоть и мастер, — вздыхает Злата. — Ну где ты видел, чтоб у человека со сродностью к божественному мастерству исцеления или Разума «детишки» были? Чего, ты думаешь, нас так мало?
— Закон природного равновесия, научно установленный факт, — бесстрастно подтверждает лекарь.
— Вот уж не знал! — удивляется гигант. — Мне бы так! А то добра этого по всей Империи, а потом Гильдмастеру на меня доносы пишут…
Разговор этот странный и вся ситуация становятся настолько абсурдными, что Эдан теряет всякое ощущение реальности и начинает думать, уж не сходит ли он с ума.
— Про твои похождения, Ледогор, мы потом послушаем, — решительно обрывает мастера женщина. — Так что там с контактами? Все подряд мне не нужны, только те, кто его потом искать может.
— Ну, была одна дама, да только она в монастыре сейчас и, кажется, рассудком повредилась, — услужливо припоминает наставник подробности Эдановой личной жизни.
— На это даже времени тратить не стоит. Еще кто-то?
— Наши ученики редко покидают пределы школы, — разводит наставник руками, кажется, виновато даже. — Был еще конфликт с тремя ребятами, так они уже почти год, как служат в западном пограничье где-то.
— Дьяволы! — ругается Злата. — Что, Ледогор, врагов стирать поедем?
— Уже лечу! — ворчит мастер. — Слушай, а может, сдохнут они там и без нашей помощи, а? Времена неспокойные нынче, племен варварских да зверья развелось много…
— Ты же знаешь, что с контактами строго, — пресекает дискуссию Злата. Затем добавляет, смягчившись. — Ничего, своего подмастерья пошлю. Молодым размяться полезно.
— Вот и славно! — радуется Ледогор, и Эдан почти физически чувствует его облегчение.
То, как им скучно и рутинно, этим ужасающим темным мастерам, сбивает с толку, превращает происходящее в подобие неудачного фарса.
«Вот Лая посмеялась бы!» — думает Эдан и неприятный холодок вдруг начинает ворочаться у него в груди. Мысль о Лае мгновенно возвращает его к реальности, выводит из того странного, неестественного оцепенения, что до сих пор владело им.
— Ей, он очнулся! — тревожно восклицает Злата. — Почему он очнулся, мастер-лекарь? Твое успокоение должно было продержаться еще часа два!
— Сама говорила, способности выше четвертого уровня, — ворчит лекарь. — Заканчивай с этим, темнеет уже. Через час остальным подадут мое зелье, они заснут, и у тебя будет много работы.
— Да уж, — кривит губы Злата и вновь обращается к наставнику. — Все сейчас в школе?
Эдану вдруг приходит в голову с пугающей ясностью, что по такому случаю Лаиного отсутствия не могли не заметить. Вот сейчас помнется наставник, да и выдаст: мол, нет такой-то ученицы, сбежала, видимо. И поскачут темные, пугающие фигуры вслед за его Снежинкой…
«Забудь о ней! Забудь!» — отчаянно молит он, вливая свой беззвучный крик в протянутую руку наставника, успокаивающе сжимающую его плечо.
— В школе… все… кажется, — с запинкой бормочет наставник.
Но мастер Злата больше не смотрит на него. Глаза ее из-под маски сверлят лицо Эдана.
— Что ты сделал? — зло спрашивает она.
Эдан складывает руки на груди, позу принимает самую беззаботную, выражение лицу придает как можно более нахальное и молчит.
— Во, наглец! — разражается неожиданным хохотом Ледогор. — Так тебя, Злата, давно не встречали!
— Да перестань ты, не мог он ничего сделать, — примиряющее говорит лекарь.
— Руку от него убери! — шипит женщина наставнику, все еще подозрительно поглядывая на Эдана. — Я же предупреждала: не смотреть и не прикасаться!
Наставник поспешно отдергивает руку.
— Хватит с меня всяких фокусов, — говорит Злата, наклоняется к Эдану, сжимает его виски. И добавляет почти ласково:
— Вот и все, дружочек, теперь ты наш.
