вьюками на спинах двигались плотной группой. Охраны он насчитал не менее двадцати человек. Люди шли не растягиваясь. В том месте, где их засек Торин, местность позволяла идти по двое.
– Андрей Петрович, – подбежала взволнованная Ирина, – посмотрите направо. Видите вон ту расщелину? Она немного повышается, и по ней километров пять или десять можно пройти. А дальше через вон те скалы.
– Ну-ка, Коля, давай глянем на карту, – сказал Торин Горбачеву и приложил к глазам бинокль, разглядывая предложенный Веденеевой путь.
– Готово, – позвал Горбачев.
– Значит, мы вот здесь, – проговорил Торин, – вот она, твоя расщелина, а за скалами как раз изгиб седловины. У нас до темноты всего часа четыре. Решено! Забирайте все альпинистское снаряжение и выдвигайтесь. Если есть риск, что до темноты на скалы не подниметесь, то не рисковать, это приказ. Ты, Дима, командуешь засадой. Жду сигнал о готовности по радио. Учти, что нам с Колей нужно время, чтобы нагнать караван. В любом случае вы начинаете первыми. Как только увидите Корнеева, сразу мне сообщите. Первым делом обезопасить его и не подпускать никого к нему близко. Если он в голове каравана, то вытаскивать вам. Если в конце, то мы придумаем что-нибудь.
Веденеева быстро вытаскивала из снаряжения группы все необходимое и распределяла между своей тройкой. Наконец все было отобрано и упаковано. Торин хлопнул каждого по плечу и отправил маленький отряд без лишних напутствий.
– А нам с тобой надо прибавить ходу, – сказал он Горбачеву, надевая свой рюкзак. – До ночи мы должны их нагнать.
Торин побежал быстрым легким шагом, лавируя между камней и перепрыгивая через стелющиеся кусты. Скорость он взял как на кроссе по пересеченной местности. Горбачев поспешил за командиром, надеясь лишь на стимуляторы.
При всей кажущейся близости, до цели Веденеева добиралась со своими напарниками больше двух часов. Когда они наконец добежали до места предполагаемого подъема, солнце начало прятаться за окрестные скалы.
– Давай, Ира, принимай решение, только без лишних понтов, – предложил Доронин. – За сколько реально мы можем эту стеночку взять?
– Думаю, до темноты возьмем. Только что там наверху и что за ней?
– И какой там спуск? – добавил Привалов.
– Спуск в любом случае будет быстрее, – возразила Ирина, – а вот на гребне мы можем завязнуть.
– Если это вся проблема, то переночевать можно и на гребне, – согласился Доронин.
– Если решение за мной, то я считаю, что надо немедленно подниматься, – предложила Ирина.
Без лишних разговоров Доронин сбросил рюкзак и стал снимать свой моток нейлоновой веревки. Привалов и Веденеева последовали его примеру. Надев подготовленные заранее страховочные сбруи, Привалов и Доронин ухватились за фал, а Ирина стала подниматься по скале. Пока неровности позволяли цепляться руками и поставить ногу, она поднималась без помощи технических средств. Веревка свободно змеилась по скале вслед за ней. Осматривая стену перед собой и выше, Ирина заметила неплохой уступ с глубокой трещиной. Пожалуй, там мы все разместимся, решила она, да и добраться туда я смогу без клиньев.
Привычным движением ее пальцы выискивали удобный уступ, проверяли камень на надежность. Тело подтягивалось, нога искала опору. Вторая рука пошла вверх, нашла уступ, но он оказался ненадежным. Чуть правее. Этот маловат, но удержаться можно, потому что под ногой хорошая опора. Так, теперь чуть передохнуть и просмотреть следующий участок.
Минут через пятнадцать Ирина уже стояла на облюбованном снизу карнизе. Закрепив клиньями веревку, она дала команду подниматься следующему. Привалов зацепил карабин, подмигнул Доронину и стал подниматься, опираясь ногами о стену. То, что удавалось раньше на тренировках на небольших расстояниях, теперь не проходило. Через десять метров руки Привалова уже стали скользить и ослабевать, ноги все чаще соскальзывать, вниз летели камни.
– Хватит, Володя, – прокричала сверху Ирина, – цепляйся за неровности и карабкайся, как я, Димка тебя подстрахует.
Передохнув, Привалов полез, теперь уже цепляясь руками за камни и опираясь ногами. Доронин вытягивал фал, чтобы слабина была минимальной. В случае, если Привалов сорвется, рывок будет несильным. Наконец спецназовец преодолел подъем и влез на карниз к Ирине. Теперь подъем предстоял Доронину, и страховать его придется сверху. Когда и он поднялся на карниз, Ирина подняла голову и осмотрела следующий участок. Им оставалось преодолеть еще чуть больше двух таких же расстояний.
…Когда все трое стояли на гребне горы, последние лучи солнца гасли над хребтом. Сильный холодный ветер трепал одежду и напоминал о потных телах. Ширина гребня была около километра, но выглядела поверхность как после атомной войны или иллюстрацией к видам ада. Тем более что все это предстало перед спецназовцами в зарождающихся сумерках. Глубокие трещины, острые возвышения, огромные кубы и трапеции, наклоненные под самыми разными углами. Выглядело это впечатляюще.
– Ну как тебе это? – спросил Привалов.
– Час, максимум два, – ответила Веденеева. – Если стенка на спуске будет такая же, как на подъеме, то это детская игра.
– Ладно, давайте искать какую-нибудь дыру, где можно забиться от ветра и переночевать, – велел Доронин.
Группа разбрелась в разные стороны. Наконец укрытие от ветра было найдено. Все трое забились внутрь небольшой расщелины, уселись на свои веревки и, прижавшись друг к другу, собрались подремать до рассвета. Чтобы согреться теплом собственных тел, Веденеева переодела свою куртку застежками назад. Доронин и Привалов, расстегнув свои куртки, прижались к ее спине. Вся троица крепко обнялась, ощущая живое тепло других.
Глава 8
– Вот мы и догнали их, Коля, – сказал Торин, присев за камень.
Горбачев тут же послушно присел следом. Он ничего не видел в темноте.
– Подвинься ко мне, – предложил Торин, – вот сюда. Видишь огонек костра?
– Теперь вижу.
– Есть и спать собрались, голубчики? Давайте, отдыхайте, – пробурчал Торин вполголоса.
Комментировать не было никакой необходимости, да и не в характере Торина была лишняя болтовня. Но сейчас он специально много разговаривал, чтобы молодой напарник чувствовал себя увереннее и бодрее. Всегда меньше боишься, когда чувствуешь себя охотником, а не дичью. Поэтому Торин своими разговорами пытался создать у Горбачева ощущение, что тот охотник.
– До них метров четыреста. Придется нам с тобой, Коля, подойти к ним хотя бы метров на двести. Ребята наши могли и успеть спуститься, тогда засада совсем близко и нам нужно вовремя включиться в этот спектакль. Пошли.
Торин пригибаясь двинулся вперед. Шли медленно, тщательно выбирая не только дорогу, но и место, куда ставить ногу. Горбачев шел почти неслышно, да и ветер, дующий навстречу, скрывал от пиратов любой шум. Зато спецназовцы скоро почувствовали запах плова с мясом. Торин решил, что этого пока хватит. Если хорошо чувствуется запах еды, то подошли они уже достаточно. Торин уселся между камнями и снял свой рюкзак.
– Можешь ополовинить свой термос, – предложил он Горбачеву. – Будешь дежурить первую половину ночи. В два часа меня разбудишь.
Развернув кусок брезента, Торин замотался в него и прислонился к камням. Спал он очень чутко, по опыту зная, что любой шорох немедленно выведет его из сна. Сквозь накатившую дрему Торин услышал, как скрипнула откручивавшаяся крышка поллитрового металлического термоса Горбачева.
Проснулся Торин от легкого прикосновения к плечу. Еще не открыв глаза, он сразу стал прислушиваться. Мозг мгновенно переключился на оценку акустической обстановки. Торин открыл глаза и увидел перед собой лицо Горбачева.
– Как? – спросил Торин.
– Тихо, – ответил Николай.
