– Держи брезент, только сядь на свой рюкзак, а то камни быстро из тебя все тепло вытянут.
Горбачев пошелестел брезентом и затих. Брезентом они называли тонкую и прочную непромокаемую ткань. Если в нее закутаться, она хорошо сохраняла тепло, защищая от ветра. Свой термос Торин не стал трогать, решив подкрепиться только утром. Его тренированный организм быстро перешел ото сна к бодрствованию, совсем как у кошки.
В лагере пиратов было тихо, если не считать звуков, которые иногда издавали ослы. Есть ослы, значит, и караван на месте. Торин вслушивался и вглядывался в ночь и планировал поведение свое и Горбачева в предстоящем бою. Строить этот бой придется в достаточной степени спонтанно в зависимости от того, где будет находиться Корнеев: в голове колонны, в середине или в конце. В любом случае паре придется разделиться. Горбачева лучше послать на правый фланг. Он стрелок неопытный, и ему сектор обстрела нужно оставить слева. Сам я пойду слева и выше. Мне будет нужен обзор всей площадки, чтобы руководить боем. Не зря ли я обоих опытных бойцов отправил с Ириной, думал Торин. Наверное, не зря. Им придется принять весь первый удар на себя. В случае засады любой, даже самый неопытный, человек считает оригинальным и неожиданным для противника не отступать, а наоборот, прорываться вперед. Так что мы с Горбачевым – на подхвате у основной группы. А Доронин там справится. Он опытный командир, хороший тактик.
Светать начало неожиданно и сразу. В лагере пиратов стали кричать ослы. Значит, собираются в путь, решил Торин. Он похлопал Горбачева по плечу, и тот сразу же проснулся.
– Отдохнул? – спросил Торин.
– Не знаю, – пожал плечами Николай, – какая-то разбитость появилась и вялость. Ничего, сейчас расшевелюсь и буду в порядке.
– Не расшевелишься, – усмехнулся Торин, – это стимуляторы перестают действовать. Сейчас кофе выпьем горячего, вкатим по дозе, и снова будешь человеком, а пока слушай и запоминай.
Пока Горбачев наливал кофе в стаканчики, Торин рассказывал ему о предстоящем бое. Особенно останавливаясь на том, что Николай должен делать, а чего не должен.
– Ты запомни самое главное, что инструкция решает все. Глупые люди считают инструкцию изобретением бюрократов. Инструкция, дружок, великая вещь! Она спасает от паники, экономит мышление, делает тебя более эффективным и бесстрашным. Запомни и не отступай ни на шаг. А еще слушай меня и выполняй. Если со мной что случится, то слушай Доронина.
– Ну это вы зря… – начал Горбачев.
– Оставь эти замечания для девушек, – усмехнулся Торин, – здесь война. А кроме опыта и умения, есть еще и пуля-дура. Умение и опыт влияют только на статистику, но не дают стопроцентной гарантии. А теперь давай руку, пора подкрепить организм укольчиком.
Веревка зазмеилась по скале и упала к ногам Веденеевой. Она смотала ее и быстро зацепила за клапан рюкзака. Доронин тем временем осматривал в бинокль предполагаемый путь каравана. Пока спецназовцы спускались со скал, он успел заметить расстояние до ночного лагеря пиратов. Ждать их осталось недолго: час или два. Увидев, что группа может двигаться, Доронин махнул рукой и стал боком сбегать по камням вниз. Позицию он уже наметил, если только снизу она выглядела так же удовлетворительно, как и сверху. Сбежав на подобие тропы, Доронин быстро осмотрелся по сторонам. Место было узкое – втроем рядом не встанешь. На тропе мало больших камней, но склоны по краям пологие и там много валунов, за которыми легко спрятаться. Если атаковать, то пираты разбегутся в разные стороны, в том числе и по склонам. Тот, кто будет стрелять с тропы, окажется под перекрестным огнем, да еще сверху. Значит, нужен сюрприз: в два ствола снизу, а потом Вовку скрытно переместить на фланг. Да чтобы вел себя активно. Ирку оставить сразу слева наверху, но мне придется ее прикрывать. Правда, сам я здесь, внизу, останусь под таким огнем со всех сторон, ну да ничего, прорвемся, не в первый раз.
– Дед, это Рэмбо, – послышалось в ухе Торина, – мы на месте, занимаем позицию.
– Рэмбо, я Дед, понял тебя. Мы на хвосте. Контрольное время?
– Пятнадцать минут.
– Понял. Работаешь самостоятельно. Дашь нам сигнал за десять секунд до начала. Успеха.
– Понял. Дам сигнал за десять секунд до начала. Успеха.
Тройка Доронина успешно перебралась через скалы и устроила засаду на пути каравана. По расчетам спецназовцев, караван подойдет к засаде минут через пятнадцать. За десять секунд до того, как открыть огонь, Доронин даст сигнал Торину и Горбачеву. Это было необходимо, чтобы те заняли удобную позицию для нападения на караван с тыла. Оптимальным вариантом было открыть огонь одновременно с двух сторон. Это вызовет в рядах пиратов замешательство, и они сразу не оценят сил нападающих. В эти первые даже не минуты, а секунды группа должна слаженно оценить ситуацию, понять, где находится Корнеев, очистить огнем пространство вокруг него, нанести противнику максимальный урон в людях.
Опытные бойцы сразу поймут, что их атакуют всего в пять стволов. Да и горы для них родная местность. Многие тут воюют годами, и их тактика отработана до автоматизма. Банда очухается очень быстро и пойдет в контратаку, воспользовавшись своим численным преимуществом. Торин рассчитывал на меткость стрельбы бывших морских спецназовцев и Веденеевой. Ну, и на свою тоже. На каждого по четыре-пять человек – теоретически не так уж и сложно, учитывая, что первые очереди удастся сделать как в тире, по ничего не подозревающему противнику. Но оставался неопытный Горбачев, а еще предстояло вытаскивать Корнеева. Бандиты после первых выстрелов попрячутся за камни и откроют в ответ ураганный огонь из автоматов, двух пулеметов и двух гранатометов. Бой затянется, а у группы количество патронов ограничено.
Пробираясь за караваном, Торин отмечал пройденное время. Прошло пять минут, десять минут, еще четыре минуты. Сейчас может последовать сигнал Доронина о десятисекундной готовности. Торин приказал Горбачеву занять позицию правее и выше себя за камнями, а сам рискнул приблизиться к банде на минимальное расстояние.
– Всем, я Рэмбо, – послышалось по связи, – десять секунд готовности.
В этот момент Торин наконец разглядел Корнеева. Тот шел в задней половине каравана рядом с человеком, по поведению которого можно было догадаться, что он здесь главный.
– Все, я Дед, – передал он, – вижу Повара. Около четвертого осла сзади.
Вся группа по очереди доложила, что видит. В этот момент впереди колонны ударили автоматы. Доронин не давал команды на открытие огня. Очевидно, он определил своей тройке ориентиры, когда следовало открывать огонь. Торин не слышал одиночных выстрелов Веденеевой и мысленно похвалил Доронина. Как видно, спецназовец приказал ей стрелять после того, как они с Приваловым откроют огонь из автоматов, чтобы одиночные снайперские выстрелы не привлекли внимания бандитов раньше времени.
Четверо бандитов остались лежать на тропе. В том числе и один, вооруженный ручным пулеметом. Остальные, под рев ослов, бросились в разные стороны в поисках убежища. Ударили «калаши» бандитов. Один из них приложил к плечу трубу гранатомета, но тут же выронил его и покатился по камням вместе со своим оружием.
Когда раздались первые выстрелы, Торин уже держал на мушке группу бандитов, которая была рядом и правее Корнеева. Он дал длинную очередь и тут же передвинул флажок автомата на одиночный огонь. Справа короткими очередями стрелял Горбачев. Кажется, одного или двоих он все же свалил. Торин прицелился и выстрелил в того бандита, который лежал рядом с Корнеевым. Тот как раз схватил пленника за рукав и приготовился тащить в укрытие. Пуля попала ему в спину, и бандит упал лицом вниз.
Дмитрий Сергеевич плелся с караваном уже третий день. Сегодняшняя ночевка была ужасной. Корнеев замерз как собака и всю ночь толком не мог уснуть. Не простудиться бы, думал он, а то от этих лекарства не дождешься. А я ведь ценный груз, за меня миллион обещан, могли бы и повнимательнее быть к моей персоне. Дмитрий Сергеевич сейчас с удовольствием выпил бы граммов пятьдесят «для сугреву», но ортодоксальные мусульмане не употребляли этого зелья, и ему пришлось смириться.
Караван не прошел и часу после очередной ночевки, когда по горным склонам эхом ударила автоматная очередь, а почти одновременно с ней – вторая. Корнеев сначала не понял, кто это там впереди стал палить, но сзади, за его спиной, тоже раздались очереди, и рядом с ним упали как подкошенные двое бандитов. Корнеев мгновенно растянулся на земле и получил несколько болезненных ударов копытами от перепуганных ослов, которые принялись орать и метаться по тропе среди разбегавшихся в разные стороны людей.
