современная наука утверждает, что без пищи человеческий организм вполне может обходиться неделю, а то и больше. До месяца. Уж за месяц-то нас точно спасут.
– С едой дела обстоят похуже, – печально качнул головой Владимир Феоктистович, – но не так уж безнадежно. Нам нужно оружие.
– Да, могли бы снабдить револьвером, как космонавтов, – ухмыльнулся Георгий, – сами же говорили, что погружение на большие глубины – это то же самое, что полет в космос. У космонавтов револьверы есть, а про нас почему-то не подумали.
– Какие револьверы? – не удержалась от вопроса Людмила. – Зачем?
– Чтобы застрелиться и не мучиться, – с военной прямотой ответил техник. – У них там, знаете ли, бывают всякие непредвиденные ситуации. Что-то не заладилось, пошло не по плану. Иногда случалось, что после спуска на землю из капсулы доставали вместо космонавтов жареные куски мяса.
– Георгий! – резко попытался оборвать подчиненного академик, но Жора только пожал плечами:
– Людмила спросила – я ответил. Поджариться мы тут с вами вряд ли сможем, – ехидно усмехнулся техник, – скорее – наоборот. А вот оружие бы нам пригодилось. Не позаботилось о подчиненных руководство. – Он недвусмысленно глянул на Владимира Феоктистовича. – И вообще какая-то странная получилась экспедиция: государственный проект, миллионные вложения, мировой масштаб! Что ты! А мы сидим, как кролики в норе, ни черта не знаем о начальстве, оно наверняка ничего не знает о нас, и даже застрелиться нечем!
– Не паникуй, Георгий, – примирительно сказал академик, видя, что у техника опять начинают сдавать нервишки, – и не из таких ситуаций выпутывались. Бывало и хуже. Помнишь, на Новой Земле в восемьдесят седьмом?
– Тогда было другое дело, – ответил Портнов, немного успокаиваясь.
– Тогда еще хуже было, – не согласился Владимир Феоктистович, – тогда помощи ждать было неоткуда. А здесь о нас знают и наверняка ищут. Но не все сразу. А оружие можно и изготовить.
– Вы что, проходили стажировку на тульском оружейном заводе? – усмехнулся Георгий, саркастически глянув на академика, но зарождавшаяся истерика у него прошла.
– Да нам и надо-то всего смастерить гарпун и выследить какого-нибудь неосторожного тюленя.
– Точно! – Жора возбужденно вскочил, упершись головой в брезентовую крышу. – С мясом мы здесь и месяц прожить сможем! И как это я сам не сообразил? – Он улыбался, глядя на товарищей. – Я сейчас. Мигом гарпун сооружу!
– А сможешь? – подначил подчиненного академик.
– Обижаешь, начальник, – остановился на пороге Георгий, – что же я хуже каких-то там пигмеев? Как- никак, имею два высших технических образования. Был бы только подходящий материал. Но я разворочу этот наш чертов батискаф, а гарпун сделаю! – с этими словами окрыленный техник устремился в сторону океана.
– Пойдем, Людочка, – позвал врача Владимир Феоктистович, – а то как бы в порыве страсти наш беспокойный товарищ действительно не раскурочил аппарат. А он нам еще пригодится. – Он галантно пропустил девушку вперед, и пара двинулась по следам возбужденного техника.
– Владимир Феоктистович, я, конечно, человек на Севере новый, в полярных экспедициях не была, – начала девушка, осторожно ступая по обледеневшей поверхности, – всю романтику полюса знаю разве что из книжек, но неужели вы считаете, что в таких условиях можно выжить? – спросила Людмила и осторожно добавила: – Я не имею в виду наш экипаж. Вполне вероятно, что нас в ближайшие сутки-двое найдут. Мне это интересно чисто теоретически.
– Ну, голубушка, на Севере, за Полярным кругом живут ведь не только члены экспедиций. – Академик глянул на неловкие движения девушки и предложил ей руку, словно галантный кавалер. – Чукчи и эскимосы живут хоть и не на самом полюсе, однако среда их обитания мало чем отличается от той, в которой оказались мы. И ничего, живут не одну сотню лет. Человек – существо особое. Приспосабливается и выживает в любых условиях. Примеров тому – сотни. Не беспокойтесь, мы не пропадем. А вот что меня действительно беспокоит, так это психологическое состояние Георгия. До сегодняшнего дня его послужной список был безупречен. Я ведь его знаю почти двадцать лет. И не только я. Полярники – это особый клан. Тут все обо всех знают. Не укроешься и не спрячешь какие-то нехорошие факты. Что могло произойти?
– Не знаю, – пожала плечами девушка, – ни одна медицинская комиссия не обнаружила никаких отклонений.
– Может, возрастное? – предположил геофизик. – Он недавно женился, дочь родилась, вместо прежней бесшабашности появилось какое-то чувство ответственности… Может это как-то подспудно повлиять на человека?
Людмила задумалась, но ответить не успела.
– Владимир Феоктистович! – заорал Георгий, заметив приближающуюся пару. – У нас есть гарпун! – При этом техник пританцовывал на месте, размахивая самодельным копьем. Затем ринулся навстречу товарищам. – Вот, – оказавшись рядом, он протянул академику увесистый металлический стержень, к концу которого проводами намертво был прикручен широкий тесак. – Можно сказать, оружие изготовлено с помощью новейших компьютерных разработок.
– Ты что, – ужаснулся академик, – компьютер разобрал?
– Вы что? – изумился Жора. – Обижаете. Уж чего-чего, а проводки на батискафе хватает и без компьютеров. Это часть от системы аварийного освещения. Без нее наша лодочка вполне в состоянии обойтись. Вот с топливом для костра будет посложнее, – доложил техник, – ничего из горючих материалов на борту почти нет…
– Владимир Феоктистович, корабль! – внезапно заорала Людмила, указывая рукой в море.
И действительно, даже невооруженным глазом можно было рассмотреть очертания какого-то крупного судна, которое, судя по курсу, двигалось как раз в сторону обитаемой льдины.
– Это не «Академик Королев», – пробормотал руководитель экспедиции, прилаживая к глазам бинокль, – это чье-то военное судно. Судя по всему – корвет. Вот только не разберу – чей. Ну-ка, Людочка, у вас глаза помоложе будут. Гляньте, – попросил академик, передавая бинокль девушке.
– Американский, – прозвучал спустя минуту ответ.
– Да-а-а-а, – разочарованно протянул Владимир Феоктистович, – нежелательные гости.
– Да какая разница, чей это корабль? – Георгий ошарашенно посмотрел на академика. – Американский, японский, китайский… Надо просигналить, и дело с концом! – Техник развернулся и снова побежал к батискафу.
– Портнов! Отставить! – рявкнул академик и с резвостью, не очень подходящей для его возраста, бросился вслед за Георгием. – Я приказываю остановиться!
– Вы что, Владимир Феоктистович? – опешивший Жора замер, с удивлением глядя на своего начальника. – Это же наш шанс на спасение, – он протянул гарпун, указывая им на корвет ВМС США.
– У меня на этот счет есть особые инструкции, – академик жадно хватал ртом воздух, – с этим судном мы не будем вступать в контакт.
– Да ну вас, – прошипел техник, зло сжав зубы, – хотите помирать – помирайте. Оставайтесь на вашей льдине и ждите помощи хоть от самого Господа Бога. А я жить хочу, и на помощь Всевышнего у меня надежды мало. – Георгий развернулся и решительно направился к батискафу за фальшфейерами.
– А я сказал, никуда ты не пойдешь. – Владимир Феоктистович схватил подчиненного за плечо, поскользнулся, и они оба шмякнулись на скользкий лед, отбиваясь друг от друга и все ближе подкатываясь к кромке плавучего снежного острова.
– Перестаньте! – причитала у барахтающейся пары Людмила и вдруг закричала так, что мужчины мигом перестали сопротивляться друг другу и уставились сначала на оцепеневшую от ужаса девушку, а потом и туда, куда был направлен ее взгляд – на злосчастный батискаф. А испугаться и в самом деле было от чего. Такого за свою жизнь не видели ни опытный полярник Коноваленко, ни техник пилот-подводник Портнов, ни тем более мало имеющая отношения к морю Людмила.
Прямо из-под воды, рядом с батискафом вынырнуло сначала одно, затем другое огромное, бугристое, толщиной с приличное бревно щупальце, обвило стальной корпус и с силой потащило вниз, под воду. Стальные тросы, заведенные за торос, напряглись, из-под них кусками посыпалась ледяная крошка. Сквозь прозрачный верхний слой воды можно было разглядеть невероятное, извивающееся туловище какого-то
