– А вы можете на словах объяснить, что вас здесь не устраивает? – спросил, повышая голос, Полундра. – В чем, собственно, дело?
Азербайджанцы в ответ загалдели разом, но старый рабочий снова усмирил их. В наступившей тишине он стал спокойно, терпеливо объяснять стоящим вокруг него русским военным суть дела.
– Я не знаю, что у вас в России за дела и как на все это смотрит ваше командование, – неторопливо говорил старый рабочий. – Когда мы подписывали контракт с фирмой о работе на строительстве компрессорной станции, нам обещали твердую зарплату, свободную от всяких налогов. И вот мы приехали. Работаем, как можем, у прораба вроде бы никаких претензий к нам нет. Но вот вчера нам выдали недельный заработок... И едва мы только вышли с деньгами за ворота, едва только немножко отметили первую получку, даже разгорячиться-то как следует не успели... Вдруг, раз! – наряд милиции.
– Хватают нас, тащат в отделение!
– Посадили в КПЗ, все выходные там продержали!
– Вместо того чтобы один день как следует отдохнуть, мы в каталажке сидели!
– Чуть ли не всей бригадой! Восемь человек в одном отделении, остальные в другом!
Строители снова отчаянно загалдели, так что ничего невозможно было понять. Старый рабочий вынужден был в который раз вмешаться.
– Тихо, тихо, друзья мои! – своим мягким, звучным басом восклицал он. – Не мешайте! Я сам все объясню товарищу старшему лейтенанту!
– Так вы считаете, что вас задержали незаконно? – спросил Полундра, которому некогда было выслушивать все эти претензии.
– Не в этом дело! – возразил старый рабочий. – Задержали нас, конечно, несправедливо. Потому что мы хоть и выпили немного, но никому не мешали и пьяных ссор не затевали. Никого не оскорбляли своим нетрезвым видом, как это милиционер записал в протоколе!
– Так в чем же тогда дело? – спросил Полундра нетерпеливо.
– А дело в том, что самого интересного я еще не рассказал, – отвечал старый азербайджанец. – Дело в том, что, когда мы там, в этом КПЗ, сидели, пришел к нам прямо в камеру один человек. Показал свое служебное удостоверение. И там написано: Федеральная служба безопасности Российской Федерации. И вот этот так называемый чекист нам прямо в глаза и говорит: вы сейчас здесь сидите – и будете сидеть до завтрашнего утра. А завтра утром вы должны быть на работе. Но нет, вы будете сидеть здесь до девяти часов, ждать, когда придет следователь, снимет ваши показания, составит протокол, оштрафует. Все будет по закону. Но пока он все оформит, уже настанет вечер, и, стало быть, у вас у всех получится один день прогула. А по условиям контракта, который вы подписывали, в случае одного прогула – неважно, по каким причинам, – соглашение аннулируется, строительная фирма вам больше ничего не должна. И вас выталкивают вон из страны. И это будет все по закону....
– Вот видите? – снова загалдели, не выдержав, рабочие. – Разве ж это человек? Это зверь! Жулик! Бандит с большой дороги!
– Спокойно, друзья мои! – урезонил своих соотечественников старый азербайджанец. – Слушайте, что было дальше, – сказал он, обращаясь к Полундре. – И вот этот офицер ФСБ говорит: хотите, чтобы вас отпустили сегодня, чтобы вы смогли как следует выспаться и завтра нормально работать, – так платите мне сейчас каждый по десять процентов от своей зарплаты, тогда будете свободны. Нет – тогда до завтра...
– И вы заплатили? – спросил Полундра.
– Ну а куда нам деваться? – отвечал старый рабочий. – Вы ж знаете, что это такое, милиция. Они бы нас только в понедельник к вечеру, да еще и без копейки денег, выпустили бы. Пешком по горам на родину возвращаться пришлось бы...
– И теперь он требует у вас десять процентов от каждой недельной зарплаты?
– Ну конечно! Тут кое-кто отказался платить... Так в тот же день подъехала милицейская машина, и их арестовали. Как объяснили, за нарушение паспортного режима. Все, что он требовал, все пришлось заплатить, помимо его десяти процентов, еще и милицейский штраф...
– А хозяин вас не пробовал защищать? – спросил Полундра.
– Да какой там хозяин! – воскликнул старый азербайджанец презрительно. – Хозяин сам плакался, говорит, тоже десять процентов платит, только чтобы оставили его в покое! Иначе, говорит, давно бы меня бандиты пожгли и убили...
– Это же не человек, а волк бессовестный! – снова загалдели рабочие. – Ладно, он криминал обирает... У тех хоть доход настоящий. А у нас-то что? Трудовые деньги, семью чтобы кормить, а они и с них требуют свой навар! Да разве же это не бессовестно?
– Мы почему к вам обращаемся, товарищ старший лейтенант, – продолжал старый рабочий. – В милицию, в ФСБ идти на него жаловаться бесполезно, это одна шайка. В прокуратуру тем более. Там сидят все местные, а он с ними заодно. Они между собой договорятся на «раз, два, три». Вы же русские, приезжие, с местной мафией никак не связанные. Если вы не наведете здесь порядок, тогда кто?
Полундра стоял, задумчиво глядя на старого рабочего.
– А как фамилия того офицера ФСБ? – спросил он. – Вы случайно, когда его удостоверение смотрели, не запомнили?
– Исрафилов, – отвечал азербайджанец. – Исрафилов, Абдул-Керим Рашидович.
Тяжелая складка залегла между бровей североморца, когда он услышал это имя.
– Да вот он едет, – послышался чей-то голос. – Собственной персоной...
Полундра оглянулся. По той самой грунтовой дороге между тростников пробиралась теперь белая «Волга» с тремя фээсбэшными нулями в номерном знаке.
Машина не спеша выбралась на бетонку, подкатила к стоящей возле армейского «уазика» группе строителей. Те предусмотрительно отступили, а потом и вовсе стали расходиться. Когда подполковник ФСБ Исрафилов, маленький, плюгавый, улыбающийся своей неизменной улыбочкой, выбрался из-за руля, никого, кроме Полундры и армейских, возле «уазика» не было.
– Здравия желаю, старлей! – с деланой веселостью проговорил Исрафилов, подходя.
Полундра свернул петицию рабочих, которую до сих пор держал в руке, сунул ее за пазуху гидрокостюма. После этого вытянулся в струнку. Армейцы также стали по стойке «смирно», отдавая честь старшему по званию.
– Ладно, ладно! – Исрафилов усмехнулся. – Не на параде...
Он пожал каждому руку. Однако было видно, что воинские почести ему очень нравятся.
– Ну, как дела, североморец? – спросил, улыбаясь, Исрафилов. – Что-нибудь нашли на дне Каспия?
– Так точно, товарищ подполковник! – четким официальным тоном доложил Полундра. – Совершил погружение на месте затопления судов, останки их обнаружил и осмотрел...
– Ну и?.. – Исрафилов снизу вверх глядел на вытянувшегося перед ним в струнку старлея.
– Вывод однозначный: причина гибели обоих судов – магнитная мина, прикрепленная к днищу аквалангистом-диверсантом.
Исрафилов нахмурил густые черные брови, переспросил:
– Уверены?
– На сто процентов! – отчеканил Полундра. – Более того, анализ полученных сведений позволяет утверждать, что террорист, установивший мины, – великолепный специалист своего дела, прекрасно знаком со строением судов, знает их самые уязвимые места, хорошо ориентируется под водой. Несомненно, у него большой опыт погружений именно на Каспии...
– Вот как? – Исрафилов рассеянно смотрел мимо старлея, на раскинувшуюся невдалеке изумрудную гладь Каспия. – Для того чтобы утверждать такое, нужно основательно обследовать морское дно на месте катастрофы. Для одного-единственного погружения выводы чересчур скоропалительные.
– Никак нет, товарищ подполковник! – отчеканил Полундра. – Картина взрыва и полученных повреждений представляется достаточно ясной. Если вы мне предоставите аппарат для подводной фотосъемки, я сделаю несколько снимков поврежденных корпусов судов, которые смогут убедить кого угодно в правильности моих выводов.
Казалось бы, такая уверенность и определенность должны были бы порадовать офицера ФСБ, заинтересованного в расследовании теракта. Однако вид у подполковника Исрафилова оставался настороженным и озабоченным.
