Перед носом у журналистки опустился шлагбаум. Сержант строго посмотрел на нее.
– Отойдите на тротуар, мэм.
– Вот же неудача! – презрительно скривила губы журналистка. – С утра тут топчусь – и все без толку.
Она «спинным мозгом» чувствовала, что находится на правильном пути, и потому следовало получить подтверждение любым путем. Профессиональная гордость не позволяла останавливаться на полдороге. Тем временем от здания госпиталя к КПП уже спешили двое военных с серьезными лицами. Они даже не представились журналистке. Один из них лишь коротко козырнул и вкрадчиво произнес:
– Не стоит вам тут задерживаться.
– Вы нарушаете свободу прессы, – привычно ответила журналистка, заранее зная ответ.
– Я просто советую вам уйти.
Второй военный уже деликатно подталкивал журналистку в спину.
– Руки уберите!
– Вам показалось.
– Сама дойду.
Ее довели до перекрестка и предоставили самой себе. Вновь соваться к КПП не имело смысла. Если не получилось действовать открыто, оставалось использовать запасной вариант.
За матовой стеклянной дверью с надписью «Биохимическая лаборатория» мерно гудела центрифуга. Подмигивали красными индикаторными лампочками приборы-анализаторы. На столике из нержавеющей стали высился спектрометр. Рядом с ним в чашке Петри покоились две ампулы с синей полоской и надписями на латинском и русском языках. Одна из них была аккуратно вскрыта. Тут же находились и биологические материалы, доставленные из морга. Однако вопреки обыкновению ни имени, ни звания погибшего на них не значилось, лишь специальный код.
Молодой человек в светло-зеленом халате еще несколько раз ударил по клавишам компьютера и бегло просмотрел текст отчета. В круглых стеклах очков отразились длинные колонки цифр химического состава. Биохимика не настраивали на нужный результат, а потому молодой человек с внешностью типичного ученого «ботаника» до сих пор не мог поверить в результаты проведенного им анализа. Но верить приходилось – анализатор не может ошибаться дважды. Посторонние вещества в запаянную ампулу попасть не могли, значит…
Пара щелчков компьютерной мышью, и тихо зашуршал лазерный принтер, выплевывая листы отчета- распечатки.
Дверь лаборатории резко распахнулась, и в нее шагнул тот самый полковник, от которого журналистка безуспешно добивалась подтверждения непроверенной информации. Биохимик испуганно моргнул, вскочил с кресла. Полковник нетерпеливым взмахом руки оборвал не слишком толковый доклад биохимика.
– Официальный отчет уже готов?
– Да, сэр. – Биохимик подровнял листы и подал их.
Полковник медицинской службы читал вдумчиво, чуть прищурившись. Было видно, что и его гложет сомнение. Он бросил взгляд на последнюю строчку отчета и вопросительно глянул на молодого человека.
– Вы сомневаетесь в правильности? Желаете еще раз проверить?
– Извините, я просто еще не успел подписать, – биохимик держал в пальцах шариковую ручку, – повторный анализ уже сделан. Результаты первого подтверждены.
– Вы уверены, что ошибки быть не может? – Кожа на лбу полковника собралась в складки недоверия и озабоченности.
– Я тоже не сразу поверил в правильность результатов, но повторный анализ дал те же самые данные.
Биохимик старательно подписал все листы отчета, при этом рука его нервно подрагивала.
– Еще, сэр, – тщедушный биохимик безуспешно пытался унять волнение, – мне кажется, что надписи на ампулах нанесены в кустарных, а не в заводских условиях. Конечно, я в этом не специалист и не имел раньше дела с медикаментами российского производства. Последнее слово должно быть за криминалистами…
Полковник строго смотрел на биохимика. Отчет, свернутый в трубку, сжимал в руке.
– Биологические материалы и ампулы спрячьте в сейф, обеспечьте их сохранность. Их отправят в Лондон вместе с телом.
– Я всегда поступаю так, как предписывает инструкция, – растерялся биохимик.
– На этот раз постарайтесь, чтобы она была выполнена безукоризненно. Ключ от сейфа вы и ваш напарник имеете право передавать третьим лицам только по моему приказу.
Полковник склонился над компьютером. По внутренней сети госпиталя он перегнал папку с результатами анализов и отчетом на свой компьютер и тут же уничтожил файлы на лабораторном.
– Откуда у вас эти ампулы? – не удержался от вопроса биохимик, когда уже закрыл дверцу сейфа.
Мрачный полковник бросил взгляд на непонятливого медика. Мол, подобные вопросы могут задавать лишь безнадежно наивные люди. Развивать тему он не собирался.
Остаток дня биохимик провел, занимаясь рутиной: анализы крови, мочи… Ничего сверхъестественного. Сменщик появился чуть раньше обычного.
– Ну, как прошел день? – дежурно поинтересовался он.
– Нормально. – Биохимику не терпелось рассказать о странном анализе, который ему пришлось сделать по приказу главного врача Королевского госпиталя.
Сменщик привычно скользнул рукой по столику, где обычно лежал ключ от сейфа, и вопросительно посмотрел на биохимика.
– Странные дела у нас творятся. – Молодой человек вытащил из кармана ключ. – Отдать его ты можешь только по приказу главного врача.
Сменщик лишь пожал плечами, он был из той породы людей, которые стараются не интересоваться секретами. Если приказ получен, то обсуждать его, а тем более рассуждать над его целесообразностью – бессмысленно.
– Счастливо отдохнуть, и постарайся не проспать. – Произнесено это было со снисходительной усмешкой.
Весь персонал Королевского госпиталя знал о страшной застенчивости молодого биохимика. За глаза его называли не иначе как маменькиным сынком. У него никогда не ладилось с женщинами, он боялся их как огня. Если и выпивал, то для военного совсем мало. Его наивное лицо с дурацкими очками вполне могло принадлежать ученику средних классов школы. Эдакий тихоня, которого постоянно обижают сверстники.
В свободное от службы время биохимик предпочитал ходить в штатском, а не в военной форме, которая сидела на нем, как новое седло на корове. В штатском он чувствовал себя куда более уверенно.
Миновав КПП госпиталя, он неторопливо шел по улице, наперед зная, что уготовлено ему вечером: бокал портера в баре для военнослужащих. И выпьет он его в одиночестве, мелкими глотками, растягивая безразмерное, как резина, время, потом будет смотреть телевизор в холле, пока не начнет клонить в сон. Сегодняшний вечер обещал быть таким же нудным и неинтересным, как и все предыдущие. Биохимик свернул за угол. Прилегающие к Королевскому госпиталю кварталы надежно охранялись, опасаться за свои жизнь и свободу тут не приходилось. Афганцы сами избегали появляться здесь.
Впереди уже маячила неброская вывеска бара для военнослужащих. До слуха биохимика долетел странный для здешних мест звук: пронзительно звенящее частое цоканье тонких женских каблучков. Через проезжую часть перебегала молодая женщина, двумя руками к груди она прижимала несколько папок с бумагами. Неудачно поставленная на бордюр нога – и тонкий каблучок отломился.
Женщина стояла на тротуаре и растерянно пыталась приставить отломавшийся каблук к туфле, словно он мог сам собой прирасти, пустив корень. Биохимик, почувствовав, как горячая волна подкатывает к сердцу, сбавил шаг. Наивные, чуть подведенные тушью глаза смотрели на него с мольбой.
– Простите, вы не могли бы мне помочь? – Женщина застенчиво улыбалась.
Биохимик от волнения даже стал заикаться.
– Я не знаю… где… что…
