здесь? Он мог скрыться куда угодно…

Кремер сделал осторожный шаг в кромешной тьме коридора. Ему показалось, что в щели следующей двери виден проблеск неверного пламени свечи. Он прошел еще три шага, прикоснулся к шершавому дереву…

Страшный удар обрушился на его голову. В последний миг света стало даже слишком много – похоже, реализовалась метафора о сыплющихся из глаз искрах. А потом наступила тьма.

26

Голова болела так, словно внутри костей черепа проложили сеть оголенных проводов под напряжением. Перед глазами плыли красные клубящиеся облака, непрерывный звон стоял в ушах. Наверное, грешная душа по прибытии в преисподнюю чувствует себя лучше.

Кремер застонал и попытался пошевелить правой рукой. Безуспешно, она казалась отлитой из чугуна. Тогда он попробовал сделать движение левой – с некоторым успехом. Красные облака сконденсировались в бешено вращающийся вихрь огненных точек, звон в ушах улетел в область ультразвука. Осторожно, миллиметр за миллиметром, Кремер приподнял веки.

Он лежал на дощатом полу в просторной комнате с высоким потолком. Горели четыре свечи, и теплый свет странным образом успокаивал боль, хотя Кремер предпочел бы хорошую дозу аспирина, лед и полный покой. Впрочем, третий компонент триады, кажется, ему гарантирован – правая рука прикована наручниками к трубе центрального отопления. В поле зрения попадали стол, черный чемодан, забранное ставнями окно и часть стены. Левой рукой Кремер провел по телу. Синее диггерское одеяние, которое было надето поверх костюма, исчезло, вспоминать же о пистолете было бы довольно наивно.

Слишком резкий поворот головы вновь опрокинул его в озеро боли. Снова открыв глаза, он с изумлением увидел, что сектор обзора почти не изменился, и сообразил: голову он повернул всего чуть- чуть… «Да, досталось мне основательно», – подумал Кремер.

Помогая себе левой рукой, он неловко сел у радиатора батареи. В комнате он был один… Осторожно потрогал затылок. Шишка огромная, но череп вроде бы цел. И на том спасибо.

На пороге показался Шабанов. При виде очнувшегося Кремера он дружелюбно сказал:

– Привет, Андрей Викторович. Как самочувствие? Как же это вы так неосторожно упали… Ну, да будет вам урок не лезть, куда не следует… Вы не сердитесь за то, что я выбросил вашу диггерскую форму? Уж очень она благоухала после этих подземелий…

Он отрывисто засмеялся. Кремер промолчал. Шабанов достал из тумбочки бутылку французского коньяка и две рюмки.

– Надеюсь, вы не откажетесь выпить со мной, Андрей Викторович? – Он наполнил рюмки и поставил одну на пол, в пределах досягаемости Кремера. – Извините, что не могу вас освободить. Больно уж вы беспокойный гость…

Отсалютовав рюмкой, Шабанов выпил. Его примеру последовал и Кремер – коньяк в определенных случаях вполне может заменить аспирин и прояснить мысли. Теплая волна прокатилась от горла до желудка. Боль постепенно отступала, пульсируя, стало легче дышать.

– Хорош коньячок, а? – похвалил Шабанов. – По такому случаю можно…

– Да что за случай такой? – Звук собственного голоса отозвался в висках Кремера ударами кувалд. – Вас избрали президентом клуба любителей аквариумных рыб?

Шабанов улыбнулся.

– Вы любопытны, Андрей Викторович… – Он снова разлил коньяк. – Это вас и погубило, как ту кошку из английской поговорки… Не торопитесь, расскажу. Правда, пользы вам от этого будет мало, потому что сегодня вы умрете…

– Спасибо на добром слове.

– Не за что… Но если бы вы и остались жить, уже ничего не смогли бы сделать. Слишком поздно… Ваш поезд ушел.

Вторая рюмка первоклассного коньяка окончательно поставила мозги на место, но и что толку? Кремер сидел на полу, прикованный к толстой железной трубе, живой лишь до тех пор, пока Шабанову не надоест наслаждаться триумфом. Полковник Горецкий, полковник Шведов, попрощайтесь с Андреем Кремером… Вы рассчитывали на него, но игра оказалась ему не по зубам. Вот теперь – гейм овер. Конец.

Шабанов открыл чемодан, извлек оттуда кейс и положил на стол.

– Вы догадываетесь, что здесь находится? – спросил он.

Кремер дернул плечом:

– Вы украли из лаборатории какую-то химическую штуковину. Может быть, она там и есть.

– Именно, – удовлетворенно проговорил Шабанов. Он достал сигареты, протянул пачку Кремеру, дал ему огня и закурил сам. – Вот вы ее вроде как и нашли. Я всегда верил, что однажды каждый найдет то, что ищет. И вы, и я. Несчастный профессор Скрябин тоже нашел то, что искал… Каждый находит, Андрей Викторович.

Слушая Шабанова, Кремер искал в уме шанс на спасение. Вот если бы Шабанов подошел достаточно близко, чтобы можно было схватить его, двинуть головой о батарею… Возможно, ключи от наручников в его кармане… Однако подходить он как будто не намерен. Да, за время краткого знакомства с Кремером Шабанов крепко усвоил правило «соблюдай дистанцию»…

– О подлинном назначении этой, как вы изволили выразиться, химической штуковины, – продолжал Шабанов, – вы не узнаете, такого счастья напоследок вам не видать. А здесь в кейсе, так сказать, полуфабрикат, и свойства его довольно интересны. Допустим, разбивается капсула, вещество попадает в воздух, и все люди в радиусе примерно десяти километров умирают мучительной смертью. Какой? Попадая в организм, эта штука вызывает так называемую цепную реакцию автолиза. Клетки пожирают сами себя, так как из лизосом высвобождаются автоматические энзимы – вы знаете, что это такое? Нет? Я тоже не очень, но нам в данном случае важен результат. А результат ожидается следующий: люди постепенно и неотвратимо превратятся в малоаппетитные такие комья слизи…

– И вы собираетесь это сделать?

– О да. Одной капсулой вполне допустимо пожертвовать – и вы мне поможете.

– Я?

– Да, вы. Видите ли, Кремер, я хочу устроить небольшое демонстрационное шоу здесь, в Верхней Часовне, чтобы нас оставили в покое.

– И какую роль вы отводите мне?

Шабанов немного помолчал, загасил сигарету.

– Вы просто удачно подвернулись под руку. Я ни о чем вас не спрашиваю, Андрей Викторович – ни о том, почему вы Славин, а не Кремер, ни о том, на какую спецслужбу вы работаете… Право же, все это мне совершенно неинтересно. Вопросы я мог бы задавать вам и там, под землей, если бы хотел… Но видите ли, какая штука… По первоначальному плану я намеревался просто позвонить в ФСБ. Надо же объяснить им, что происходит и почему, иначе какой смысл… Но! В ФСБ еще неизвестно, на кого попадешь да как там отнесутся к этой информации. А тут – вы. И вы сейчас дадите мне номер.

– Какой номер?

– Номер телефона того человека в спецслужбах, с которым вы связаны непосредственно. Это гораздо лучше, правда? Одно дело – говорить невесть с кем, и другое – с человеком, который в курсе событий.

– А если не дам?

– Дадите, дадите. Это последнее, что вы еще можете сделать в рамках вашего задания.

Кремер задумался. Шабанов, несомненно, прав. Связать его с полковником Горецким – значит дать полковнику нить. Шабанов этим риском пренебрегает, очевидно, у него есть резоны… Но если Кремер откажется сейчас выполнить его требование, он лишит полковника жизненно важной информации.

– Вы будете говорить с полковником Горецким, – сказал Кремер и назвал номер.

– А как его зовут? Не хотелось бы быть невежливым.

– Станислав Михайлович.

Подойдя все же к Кремеру, но держась так, что никакой возможности напасть не было, Шабанов быстро приковал и его левую руку за спиной вторыми наручниками, заклеил рот куском пластыря.

– Это чтобы вы не подавали реплик…

Он достал мобильный телефон и принялся нажимать кнопки.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату