– Все по-старому. – Белоснежные зубы хозяина блеснули в полутьме хижины. – Правда, рыбы стало намного меньше, да антилопы попадаются все реже и реже. Почти все посевы уничтожили безжалостные муравьи. Скоро сезон дождей – ни рыбалки, ни охоты. Реки выйдут из берегов, дорогу до столицы совсем размоет. И никто нам не сможет помочь. Придется жить старыми запасами. А если они закончатся – что нам делать? У нас тут детей в полтора раза больше, чем взрослых. Половина, конечно, умрет, как это обычно и случается в сезоны дождей. Но чем же кормить оставшихся?
– Ты ведь понимаешь, что рыба пропадает из рек не просто так, – со значением вставил колдун, явно наслаждаясь своей ролью и значимостью. – Да и антилопы уходят в глубь джунглей не потому, что боятся кровожадных львов или ваших отважных воинов…
– Наверное, мы недостаточно уважаем духов джунглей, – с готовностью сказал деревенский староста и, взяв из рук старшей жены выдолбленную тыкву, наполненную спиртным, наполнил пластиковый стаканчик министра.
– Правильно мыслишь, – задумчиво похвалил гость, и на его лбу собрались морщины. – У нас в джунглях просто так ничего не бывает. Вот и дух Шамбу-Шумба несколько раз намекал мне, что красные муравьи, которые уничтожают ваши посевы и донимают всю деревню, появились тут неспроста.
– Колдовство? – предположил простодушный хозяин.
– Конечно.
– Но чье?
– Этого пока не могу сказать даже я. Завтра дух джунглей мне сам обо всем расскажет, – загадочно обронил шаман и, едва пригубив спиртное, устало смежил веки.
Бамбучо Костяна понимал: рано или поздно проклятый англичанин из «Интернэшнл даймонд» сумеет убедить Азариаса Лулу, что министр пропаганды и идеологии берет на себя слишком много, что его шаманские способности сомнительны, зато страсть к накопительству – ненасытна. Тягаться с корпоративной мощью одной из крупнейших алмазодобывающих компаний мира было нереально: с тем же успехом долбленая пирога могла бы атаковать ракетный фрегат. Следовало срочно придумать какой-нибудь план, и притом такой, чтобы в случае его провала сам Бамбучо Костяна остался невиновным.
Как человек неглупый и глубоко безнравственный, шаман уже понимал, как можно обернуть несчастье соплеменников в свою пользу: ведь большинство обитателей деревни свято верило, что нашествие красных муравьев – чье-то злонамеренное колдовство… Оставалось лишь прозрачно намекнуть им – чье именно.
Шаманское камлание, назначенное на следующее утро, собрало на главной деревенской площади абсолютно всех жителей селения. Мужчины – кормильцы многодетных семей – проигнорировали охоту, женщины оставили рыболовные сети, детишки побросали камни, которыми обычно сбивали кокосы…
Выйдя на центр деревенской площади, министр пропаганды и идеологии поднял над головой бубен и с силой ударил по нему пальцами. Натянутая кожа отозвалась гулкой вибрацией. Затем шаман ударил в бубен еще раз. Затем – еще… Бамбучо Костяна воздел руки и, продолжая бить в бубен, заплясал по кругу, постепенно ускоряя ритм. При этом он бормотал бессвязные слова, сопровождая их загадочными жестами. Колдун постепенно возбуждался, испуская жуткие гортанные крики. Слушая изменяющиеся интонации его голоса, можно было подумать, что он оживленно беседует с неким невидимым существом.
Чернокожие, наблюдавшие за камланием, раскрыли рты и вытаращили глаза. Многие были уверены, что Бамбучо Костяна действительно разговаривает с самим духом Шамбу-Шумба.
Бросив бубен себе под ноги, шаман схватил свой страшный бамбуковый посох с человеческим черепом и принялся читать заклинания. При этом он так страшно таращил налитые кровью глаза, что маленькая чернокожая девочка, которую он давеча гладил по кучерявой головке, пронзительно закричала от ужаса. Спустя несколько минут, вконец обессилев, Бамбучо Костяна сел на вытоптанную землю и вытянул руку по направлению к западу.
– Шамбу-Шумба сейчас скажет мне, кто виноват во всех ваших бедах! – свистящим шепотом сообщил колдун.
Односельчане испуганно притихли.
– Что говорит Шамбу-Шумба? – с суеверным трепетом спросил младший вождь.
– Он говорит… – Костяна приложил ухо к земле, словно прислушиваясь. – Он говорит, что во всех ваших бедах виновны богатые белые люди! Те самые белые, которые веками пили из вас кровь! Те самые белые, которые грабят наши джунгли, убивают наших слонов ради их бивней, стреляют наших крокодилов ради их шкур и раскапывают наши горы ради бессмысленных стекляшек-тотемов, которые они называют алмазами! Те самые белые, которые насаждают чуждые нам ценности, которые называют это «свободой» и «гуманизмом»! Это благодаря их колдовству ваши посевы уничтожают красные муравьи… просто белые хотят выжить вас и с этой земли, сделать мужчин своими рабами, а жен и сестер – наложницами!
Министр пропаганды и идеологии шел ва-банк: попытка поднять земляков против «Интернэшнл даймонд» была единственным его шансом спастись. Чернокожие сельчане еще хорошо помнили ужасы британского колониализма и потому не нуждались в антианглийской агитации… При этом хитрый шаман сознательно не называл ни саму корпорацию, ни имя ее директора, так что в случае неудачи к нему было невозможно придраться. Возбуждая ненависть соплеменников к британцам, Бамбучо Костяна держал в голове и запасной вариант: он успокаивает народные волнения, после чего благодарный Азариас Лулу аккуратно задвигает Глена Миллера на второй план…
Слова шамана упали на благодатную почву. Дальше можно было и не продолжать – толпа заводила себя сама.
– Смерть белым! – воскликнул младший вождь, воодушевляясь. – Никакой пощады грязным европейским свиньям!
– Смерть! – вторили ему жители деревни. – Ни пощады, ни жалости!
И тут ровный стрекот двигателя донесся до слуха собравшихся. Африканцы, как по команде, подняли головы. Над роскошными джунглями, едва не касаясь фюзеляжем верхушек пальм, проплывал небольшой вертолет.
Солнце дробилось во вращающихся лопастях. Вертолет промелькнул в просвете между пальмами, и вскоре звук двигателя несколько изменил тональность – «борт» явно выбирал место для посадки.
