ссориться с ним пока рано. Он сдержал себя.
– Учтите, я здесь главный.
– Ладно, – сказал Армстронг, загасив сигарету в пепельнице, – учтем…
Едва заметный блеск в глазах британца зажегся и сейчас же погас. Стивенсон кивнул и сухо сказал:
– Учтите…
40
Когда они вернулись в домик, где ютились уцелевшие бурильщики, то обнаружили, что он почти опустел, остались только Кузнецов и двое самых тяжелых. Домик казался гораздо просторнее, чем прежде, повсюду царил беспорядок, как после переезда.
Эти двое не то спали, не то находились в глубоком обмороке. И все-таки Дроздов не стал рисковать. Он вызвал Кузнецова наружу, к западной стене домика и только там рассказал ему все.
Наверное, доктор был сильно удивлен, но ничем не обнаружил этого. Достав из-за пазухи знакомую фляжку, он крепко приложился к ней. Теперь трое из команды «Гепарда» имели представление о случившемся. Дроздов надеялся, что они узнали не слишком много.
– Где вы собираетесь расположить больных? – спросил Грубозабойщиков.
– Там, где удобнее, – ответил Кузнецов. – В офицерских каютах, в матросских кубриках – словом, распределим повсюду.
– Не годится, – сказал Грубозабойщиков. – Последние события сильно меняют дело.
– Тогда половину – в кают-компанию, половину – в матросскую столовую… Тогда все они постоянно будут находиться под контролем. Возьму в союзники Дитковского. С ним, похоже, договориться можно.
– Всех пациентов раздеть, вымыть и переодеть в больничное белье.
– А что с одеждой?
– Соображаешь, – похвалил Грубозабойщиков. – Всю одежду забрать и пометить.
– Любопытно было бы узнать, что мы ищем, – высказал мнение Кузнецов.
Грубозабойщиков перевел взгляд на майора.
– А бог его знает, – признался Дроздов. – Все, что угодно. Одно могу сказать точно: пистолет мы не найдем. Особенно тщательно помечайте рукавицы: там могут быть следы пороха.
– Если на борт корабля попадет что-нибудь крупнее мухи, я это найду, – заверил Кузнецов.
Они ушли, а Дроздов с Грубозабойщиковым зашли обратно в домик. Первый проверил, действительно ли больные находятся без сознания, и они приступили к работе. Прошло, должно быть, немало лет с тех пор, как Грубозабойщиков в последний раз драил палубу или убирал кубрик, но действовал он, как заправский сыщик. Он был усерден, неутомим и не пропускал ни единой мелочи. Они освободили один угол домика и постепенно переносили туда все, что лежало на полу или висело на все еще покрытых коркой льда стенах.
Каждую вещь они трясли, переворачивали, открывали и очищали от содержимого. Через пятнадцать минут с этим было покончено. Ничего не обнаружив, они разбросали все обратно по полу, и вскоре домик выглядел так же, как и до обыска.
– Плохие из нас сыскари, – сказал Грубозабойщиков. Он был явно разочарован.
– Трудно найти то, чего нет. Плохо еще то, что мы не знаем, что искать. Надо попробовать найти хотя бы пистолет. По нему можно выйти на убийцу, и тогда уж тот скажет нам, где спрятаны образцы. Пистолет может быть где угодно, даже среди торосов, хотя это и маловероятно. Убийца не любит расставаться с оружием, тем более что оно всегда может понадобиться. Здесь, в этом домике, он вряд ли оставил бы его: все время народ. Значит, остаются только метеостанция и лаборатория.
– А не мог он спрятать его на пепелище? – спросил Грубозабойщиков.
– Ни в коем случае. Там его занесет снегом. Полы уже покрыты сплошным льдом толщиной в четыре- шесть сантиметров. С таким же успехом он мог сунуть пистолет в цементный раствор.
Начав с метеостанции, они осмотрели все полки, ящики, шкафы и уже принялись отвинчивать задние стенки металлических стендов с метеорологическим оборудованием, когда Грубозабойщиков неожиданно заявил:
– Вернусь через пару минут.
Он вернулся даже быстрее, держа в руках четыре предмета, влажно отсвечивающих в лучах фонаря и сильно пахнущих бензином. Пистолет, автоматический «Люгер», рукоятка ножа с отломанным лезвием и два свертка, завернутых в прорезиненную ткань. В них обнаружились две запасные обоймы к «Люгеру».
– Где вы это нашли?
– В тракторе. В топливном баке. Я все думал над вашим замечанием, что оружие ему может еще понадобиться. Только две вещи не замерзают при очень низких температурах: спирт и бензин. Ну, а раз спрятать пистолет в бутылке с водкой затруднительно…
Он остановился и проследил, как Дроздов вынимает пустой магазин, потом спросил:
– А может, не стоит трогать?
– Вы про отпечатки? Нет, он же лежал в бензине. Да и к тому же тот парень наверняка работал в перчатках.
– Тогда зачем он вам понадобился?
– Проверить номер. Может, удастся проследить, откуда он взялся. Кроме того, не забывайте: убийца уверен, что никто ничего не заподозрит, а уж тем более не станет вести поиски пистолета… А вот нож… Теперь ясно, почему убийца взялся за пистолет, хотя и рисковал разбудить всю буровую. Но ему пришлось пойти на такой риск, потому что нож подвел. Лезвие очень тонкое, к тому же сталь на морозе становится хрупкой. Скорее всего, попал в ребро. Отломанный кусок должен сидеть у кого-то в груди. Но искать бесполезно, да и времени отнимет много.
Грубозабойщиков покачал головой:
– Давайте возвращаться. Не знаю, как вы, а я промерз до костей.
Дроздов отказался. Он трясся от холода, а зубы стучали безостановочно, хотя он и сжимал челюсти изо всех сил. Майор озяб, устал и чувствовал себя ужасно одиноким. Опускалась темнота, идти в барак с мертвецами совсем не хотелось. Кому охота оказаться среди обезображенных трупов? Любой другой в здравом уме и твердой памяти убежал бы от них как от чумы. Но именно поэтому он туда и пошел, потому что как раз из-за этого никто добровольно не пошел бы туда, не будь у него особой на то причины. Скажем, забрать очень нужный предмет, спрятанный ранее в полной уверенности, что никому другому и в голову не придет сунуться туда. Все эти рассуждения даже для него показались чересчур мудреными. И к тому же он очень устал. Не забыть бы, вернувшись на «Гепард», выяснить, кто предложил собрать все трупы именно там, в одном месте.
На стенах лаборатории висело множество полок и шкафчиков с бутылочками и баночками, ретортами и колбами и прочими химическими посудинами, но его все это не интересовало. Он направился в самый угол, где кучей лежали трупы, провел лучом фонаря вдоль стены и сразу обнаружил то, что искал. Это был деревянный щит, на котором лежали две груды, некогда бывшие людьми. Пересилив себя, он отодвинул их в сторону, после чего доска свободно приподнялась.
То, что он увидел под ней, походило на подсобку универмага. В подполье высотой сантиметров двадцать были аккуратно сложены дюжины консервных банок: супы, мясо, фрукты, овощи, словом, разнообразный рацион с достаточным набором белков и витаминов. Здесь хранился даже небольшой примус и канистра с парой литров керосина, чтобы можно было разогреть банки. И тут же тускло поблескивали уложенные двумя ровными рядами железоникелевые элементы. Майор насчитал их штук сорок, не меньше.
Дроздов приладил половицу на место, вышел из лаборатории и направился обратно к метеостанции. Он пробыл там больше часа, отвинчивая задние стенки приборов и перебирая все их содержимое, но не сумел найти ровным счетом ничего. Вернее сказать, того, что надеялся обнаружить. Но кое-что весьма примечательное все-таки было: небольшая, выкрашенная в зеленый цвет ультракоротковолновая рация в металлическом корпусе.
Майор повернул выключатель, и один из «глазков» загорелся, там появились зеленые лепестки. Вторая шкала не подавала признаков жизни. Дроздов повертел регулятор громкости, но ничего не произошло. Для того, чтобы заработал оптический индикатор, нужен был, очевидно, радиосигнал. Отверстие сбоку, по всей видимости, предназначалось для наушников.
