— Мне нравится моя работа, — возразила Виктория.
И тут Джим рассмеялся.
— По крайней мере, я спокоен, что с голоду ты не умираешь! — Поразительно, но отцу непременно нужно ее поддеть. Во многом это и определило ее желание жить в Нью‑Йорке. Виктория ничего не сказала в ответ и всю дорогу просидела молча. Отец выгрузил ее вещи из багажника и подозвал носильщика. Потом повернулся к дочери и обнял ее как ни в чем не бывало. Ему и в голову не приходило, что он ее снова обидел.
— Спасибо за все, пап.
— Береги себя! — прочувствованно сказал Джим.
— Ты тоже. — Виктория обняла отца и направилась к стойке регистрации. Уже в самолете она увидела, что ей пришло сообщение от Харлана.
«Прибываю в Нью‑Йорк в шесть часов», — писал он. Виктория прилетала в девять вечера.
«В десять буду дома», — ответила она.
«Как насчет Таймс‑сквер?»
«Идет».
«Считай, что свидание назначено».
Виктория улыбнулась и выключила телефон. Слава богу, есть как развлечься в новогоднюю ночь, причем не одной. В самолете она поела, посмотрела фильм и пару часов поспала. Когда самолет приземлился в Нью‑Йорке, пошел снег. Виктория ехала в такси и любовалась легкими белыми вихрями, делавшими город похожим на рождественскую открытку. Несмотря на грусть от расставания с Грейси, встреча с Нью‑Йорком привела ее в радостное возбуждение. Виктория обещала сестре пригласить ее к себе на весенние каникулы. Правда, отец с матерью тоже собирались приехать, но Виктория надеялась, что до этого не дойдет.
Дома ее уже ждал Харлан, загорелый и посвежевший — только что из Майами. Жизнь тамошнего гей‑сообщества ему не понравилась, какая‑то она показушная и неестественная, так что он тоже был рад вернуться.
— А как в Лос‑Анджелесе? — поинтересовался он, едва Виктория переступила порог.
— Все в порядке. С удовольствием пообщалась с сестренкой.
Харлан открыл шампанское и протянул ей бокал.
— Родители себя хорошо вели?
— Да все как обычно. С сестрой было хорошо, но, знаешь, я рада, что вернулась.
— Я тоже. — Он усмехнулся и пригубил шампанское. — На Таймс‑сквер советую надеть сапоги.
— Так мы идем? — За окном кружила метель, но снег был мягкий и пушистый, такой, который долго кружит, прежде чем упасть на землю.
— Конечно! Разве можно это пропустить? Надо непременно посмотреть, как серебряный шар будет опускаться. Потом вернемся домой и согреемся.
Виктория со смехом осушила бокал.
В половине двенадцатого они на такси отправились в центр и были на Таймс‑сквер без десяти двенадцать. Там уже собралась огромная толпа, все смотрели на гигантский серебристо‑зеркальный шар, а Виктория улыбнулась Харлану. На ресницах и волосах у них лежал снег. Классическая новогодняя ночь! Потом раздался бой часов, зеркальный шар рухнул вниз, и все восторженно завопили. Они стояли в толпе, смеялись, обнимались, и Харлан поцеловал ее в щеку.
— С Новым годом, Виктория! — прокричал он. Ему было с ней хорошо.
— С Новым годом! — отозвалась она. Обнявшись, как дети, они стояли и смотрели, как с неба на город падает снег. Это было похоже на театральную декорацию. Обоим было очень хорошо. Они были молоды и встречали Новый год в Нью‑Йорке. О большем нельзя было и мечтать, по крайней мере на данный момент. И оба были рады, что встречают праздник не в одиночестве. Так они и стояли, пока их пальто и головы не побелели от снега, а потом пешком прошли несколько кварталов среди ярких огней и толп гуляющего народа. Затем остановили такси и поехали домой. Это была чудесная ночь.
Глава 11
В январе ученики двенадцатых классов трудились особенно напряженно. До подачи вступительных работ в колледжи оставалось всего две недели, а многие еще даже не приступали к ним и теперь нуждались в помощи. Каждый день Виктория задерживалась после уроков и помогала ребятам писать эссе, и те были ей благодарны за дельные наставления и советы. Это еще больше сблизило ее с учениками, и теперь они охотно делились с ней планами и надеждами, рассказывали о своих близких и о жизни в семье, а порой и о самых сокровенных мечтах. Даже Бекки Адамс обращалась к ней, но в основном ее помощь была нужна юношам. Некоторые ребята рассчитывали на стипендию, но большинство учащихся школы Мэдисон финансовый вопрос не волновал. Закончив и разослав необходимые для поступления работы, все вздохнули с облегчением. Ответ придет только в марте или апреле, а пока от них требуется одно — добросовестно доучиться до конца года, постараться не завалить экзамены и не угодить в какую‑нибудь неприятную историю.
Два последних январских дня Виктория с несколькими коллегами провела на учительской конференции в Джевис‑центре. Им была предоставлена возможность участвовать в работе нескольких секций и в пленарных дискуссиях, а также послушать лекции известных педагогов. Было очень интересно, и Виктория не переставала радоваться, что школа дала ей возможность участвовать в конференции. Она выходила с лекции одного детского психиатра, посвященной проблемам ранней самоидентификации и первым симптомам подростковой суицидальности, когда налетела на незнакомца, настолько погруженного в себя, что он, кажется, ничего и никого не видел вокруг. Виктория едва удержалась на ногах. Мужчина рассыпался в извинениях и кинулся подбирать выпавшие у нее из рук брошюры и буклеты, а когда он выпрямился, Виктория увидела, что он очень хорош собой.
— Простите, случайно вышло, — смутился он, ослепив ее улыбкой. На такого красавца трудно было не заглядеться, Виктория заметила, что женщины на него так и оборачиваются. — Великолепная была лекция, не находите? — спросил он, одарив ее улыбкой. Да, лекция действительно открыла ей глаза на многие вещи. Виктории и в голову не приходило, что ее ученики могут подумывать о самоубийстве или переживать душевный кризис, но теперь она поняла, что это не надуманная проблема.
— Да, замечательная! — согласилась она.
— Я веду одиннадцатые и двенадцатые классы. Похоже, они больше других попадают в группу риска.
— Да? Я тоже, — обрадовалась Виктория. Они, не сговариваясь, направились к буфету.
— Вы где работаете? — поинтересовался незнакомец. Он, казалось, не испытывал неловкости от общения с малознакомой девушкой и был настроен продолжать их непринужденную беседу. Они встали в очередь в буфет.
— В школе Мэдисон, — не без гордости отвечала Виктория.
— Слышал, слышал. Богатые детки, да? Ну а я — в государственной школе. Совсем другой мир.
Они еще немного поговорили, потом он представил Викторию подошедшей к ним коллеге по имени Ардит Лукас, а потом пригласил Викторию сесть с ними за один столик. До начала следующей лекции оставалось не так много времени, и участники конференции искали свободные места в буфете. Тут же стояли и несколько столов с брошюрами и книгами, распространявшимися как бесплатно, так и за деньги. У нового знакомого портфель был уже набит литературой по специальности, Виктория тоже успела набрать целую пачку заинтересовавших ее методических пособий — тех, что он помогал ей собирать несколько минут назад, когда вышиб их у нее из рук. Звали его Джон Келли, на вид он был похож на ровесника
