перелет. Никаких особых причин задерживаться в Париже и дальше у Кэрол не было, и она хотела вернуться домой, как только сможет. Энтони и Хлоя пообещали приехать к ней в Лос-Анджелес, а Кэрол пригласила присоединиться к ним и Джейсона. Обсуждая этот вопрос, оба чувствовали себя немного стесненно, однако прошедшие недели сблизили их до такой степени, что они снова ощущали себя семьей. В свою очередь Джейсон предложил Кэрол отправиться с ним и детьми в Сент-Барт, где они планировали провести рождественские каникулы, но она отказалась. Врачи не рекомендовали ей путешествовать до тех пор, пока ее физические силы не восстановятся в полном объеме, и Кэрол вынуждена была подчиниться. Она сама удивлялась тому, насколько ослабла за несколько проведенных в больнице недель. Ходить самостоятельно она пока не могла, а если она резко садилась в кровати, у нее начинала кружиться голова. Теперь и простейшие движения, и жесты превратились для нее в тяжелую работу. Кэрол понимала, что самым разумным для нее будет спокойно пожить какое-то время дома, когда она наконец туда доберется. Конечно, ей было бы приятно, если бы Энтони и Хлоя провели это время с ней, но Кэрол не хотела лишать их поездки в Сент-Барт. И им, и Джейсону нужно было как следует отдохнуть после всего, что они пережили, дежуря возле ее кровати. Рождественские каникулы должны были помочь им не только справиться с усталостью, но и сбросить психологическое напряжение, которое — Кэрол знала это по собственному опыту — выматывает сильнее, чем самая тяжелая физическая работа.
Накануне своего отлета из Парижа Джейсон пришел к Кэрол попрощаться. У него был к ней серьезный разговор, поэтому он попросил Стиви и Энтони оставить их наедине. Когда они вышли, Джейсон долго молчал, не решаясь заговорить, и только после ободряющих слов Кэрол, высказал то, что было у него на душе.
Джейсон начал без предисловий и спросил, не согласится ли Кэрол, когда поправится, разумеется, попытать с ним счастья еще раз. Или хотя бы подумать об этом.
Говорил он кратко, и смысл его слов был вполне ясен, однако, Кэрол не спешила с ответом. История их взаимоотношений по-прежнему была известна ей в общих чертах, да и то со слов самого Джейсона. Сама она совершенно не помнила, что она когда-то думала по этому поводу. Что касалось настоящего, то Кэрол испытывала к своему бывшему мужу самые теплые чувства. Она была благодарна Джейсону за то, что он провел с ней в Париже столько нелегких часов, к тому же Кэрол не сомневалась, что он — хороший, искренний и добрый человек. Джейсон был ей симпатичен, но… не более того. И она не была уверена, что по прошествии какого-то времени Джейсон может стать ей по-настоящему близким. Он мог быть ей добрым другом, но не мужем, не любимым человеком, с которым чувствуешь глубокое духовное сродство. Как там сказано у апостола Павла?.. «Да будут двое одна плоть…»? Ни о чем подобном в данном случае не могло быть и речи. Судя по тому, что узнала Кэрол, их отношения были слишком сложными, а нанесенная им рана слишком глубокой, чтобы она смогла так просто преодолеть пропасть, разделившую их много лет назад. Нет, с ее стороны было бы несправедливо подать ему хоть малейшую надежду на то, чему не суждено сбыться. Джейсон говорил, что в последние год или два они были просто добрыми друзьями, и Кэрол решила не рисковать этой дружбой. Кроме того, сейчас она была не в том состоянии, чтобы думать о серьезных отношениях с мужчиной. В первую очередь ей нужно было приложить все силы, чтобы как можно скорее поправиться и снова стать собой. Только тогда она сумеет разобраться с собственной жизнью и, может быть, что-то в ней изменить.
И все же когда Кэрол наконец решилась заговорить, в ее глазах стояли слезы, а голос предательски дрожал.
— Прости меня, Джейсон, — сказала она. — Я не хочу причинять тебе боль, но мне почему-то кажется — для нас обоих будет лучше, если мы ничего не станем менять в наших отношениях. Нет, не спрашивай меня ни о чем — я все равно ничего не смогу объяснить, потому что слишком мало знаю о нашем прошлом. Я уверена, что мы с тобой любили друг друга по-настоящему и что нам обоим было очень больно, когда мы расстались. С тех пор, однако, прошло полтора десятилетия, а мы с тобой так и не сошлись. Нам как будто что-то мешало, хотя я не могу сказать тебе что. Я вышла замуж за другого человека и, как мне говорят, была с ним очень счастлива; у тебя, вероятно, тоже были другие женщины, но в конце концов ты предпочел быть один. Вероятно, это свидетельствует о том, что мы с тобой — сильные и независимые люди, а раз так, для нас обоих будет лучше, если мы останемся просто друзьями. Мне, во всяком случае, хотелось бы видеть в тебе самого близкого друга и знать, что ты относишься ко мне точно так же. Кроме того, нас соединяют наши дети, и этого мы уже не изменим, даже если бы захотели…
Кэрол перевела дух и облизала губы, ставшие от волнения совершенно сухими.
— Я понимаю, что, возможно, разочаровала тебя, не оправдала твоих ожиданий, — проговорила она после паузы. — Но поверь, я очень дорожу теми чувствами, которые связывают нас сейчас, — нашей дружбой и любовью к нашим детям. Поэтому я- бы очень не хотела каким-нибудь неловким действием испортить наши теперешние отношения. В моей жизни и без того было слишком много потерь, а что-то подсказывает мне, что любая попытка оживить наш брак обернется серьезными последствиями для нас обоих. И если ты не возражаешь… — Кэрол нашла в себе силы улыбнуться. — Если ты не возражаешь, я бы предпочла оставить все, как есть. Похоже, нынешний вариант — лучшее из всего, что только можно придумать. Я хотела бы быть твоим другом, Джейсон, и я надеюсь, что тебе этого будет достаточно. Что касается меня, то я уверена: то, что есть у нас сейчас, слишком драгоценно, чтобы мы могли позволить себе лишиться этого подарка судьбы. Лично мне не хотелось бы рисковать.
И Кэрол снова улыбнулась, надеясь таким образом смягчить собственные слова. Что поделать — при всех его несомненных достоинствах она не испытывала к Джейсону никакого романтического влечения. Раньше — Кэрол не сомневалась в этом — она любила его искренне и горячо, но теперь все это куда-то ушло, быть может, канув в бездну, которая разверзлась у ее ног пятнадцать лет назад. В том, что возврата к прошлому быть не может, она была уверена.
— Я боялся, что ты скажешь что-то вроде этого, — сокрушенно признался Джейсон. — И ты абсолютно права. Ты, наверное, этого не помнишь, но точно такое же предложение я сделал тебе после развода с Наташей, когда ты переехала от меня в Лос-Анджелес. А ты ответила мне почти теми же словами, что и сейчас, хотя тогда ты, конечно, еще сильно на меня сердилась. Что ж, я сам во всем виноват. Я поступил подло и заслуживаю куда более серьезного наказания за свои грехи и ошибки. И все же я должен был предпринять еще одну попытку, хотя даже то, что ты мне предложила, щедрый дар для такого, как я. Обещаю, что и я буду твоим верным другом, на которого ты всегда сможешь положиться. Мне хотелось бы, чтобы ты это знала.
— Я знаю, — кивнула Кэрол, с трудом сдерживая слезы. Она понимала, что значит для него ее отказ; кроме того, за прошедшие несколько недель Джейсон сделал для нее так много, что ей казалось, будто она незаслуженно его обидела. Но в глубине души — должно быть, каким-то шестым чувством — Кэрол знала, что поступила правильно. Она выбрала единственно верное решение, и спустя какое-то время Джейсон тоже это поймет.
— Я тоже люблю тебя, — добавила она. — Люблю н прощаю, и ты тоже меня прости.
— Конечно, дорогая, — ответил Джейсон, целуя ее в лоб. Он понимал, что поступит наилучшим образом, если не станет упорствовать, а оставит все, как есть. На какое-то мгновение в его сердце затеплился огонек надежды, и он сделал Кэрол свое предложение, не желая упускать ни малейшего шанса вернуть утраченное. Джейсон знал — почти наверняка знал, — что она ответит, но, как ни странно, возможность отказа его не пугала. Что бы ни сказала Кэрол, он все равно не стал бы любить ее меньше. Несмотря на случившуюся с ней беду, Джейсон был рад, что смог быть рядом с Кэрол эти несколько дней, и сейчас ему очень не хотелось покидать ее. Он чувствовал — стоит ему расстаться с Кэрол, и ему снова будет ее не хватать. К счастью, она пригласила его в Лос-Анджелес на Рождество, и Джейсон уже решил, что приедет к ней во что бы то ни стало. За состояние Кэрол он уже не так волновался. Она явно шла на поправку, к тому же Джейсон оставлял ее в надежных руках. Стиви собиралась пробыть с Кэрол в Париже до тех пор, пока врачи не разрешат ей лететь. Она уже поговорила с Аланом, и он отнесся к ее решению с полным пониманием. Он даже сказал, что остаться с Кэрол — ее профессиональный и человеческий долг, хотя раньше относился к ее постоянным сверхурочным с большим неодобрением. Стиви даже подумала, что недооценила своего друга. Похоже, он был не совсем плохим человеком, хотя их взгляды на жизнь нередко оказывались прямо противоположными.
Энтони пришел попрощаться вместе с отцом. Он тоже сказал, что очень любит ее и ждет, когда же она наконец полностью поправится и сможет вернуться домой. Хлоя, которая заехала к ней по дороге в
