нравится этот город, там я чувствую себя на своем месте, а Мэтью… Ладно, хватит обо мне, лучше скажи, как поживает твой Алан? Он звонит тебе?
Кэрол явно хотела сменить тему, но ее вопрос застал Стиви врасплох.
— А что?.. — выдавила она, смутившись.
— Что значит «что»? Я спросила тебя, как он поживает. — Кэрол улыбнулась. — Ну ладно, выкладывай, что там у вас?
— Да ничего. Так… — Стиви пожала плечами и покраснела. — У него все нормально. Даже отлично.
— По-моему, ты что-то скрываешь! — рассмеялась Кэрол. — Ну, давай, признавайся! Я же вижу — вы что-то задумали.
Несколько мгновений Стиви еще боролась, но потом сдалась. Свои секреты она никогда хранить не умела — только тайны Кэрол были для нее священными.
— Ну хорошо… — сказала она. — Я и сама хотела все тебе рассказать, но только позже. И потом, я еще ничего не решила. Мне нужно еще раз все обсудить с Аланом и выяснить условия…
— Какие условия?! — удивилась Кэрол, и Стиви покраснела еще больше.
— Вчера вечером Алан сделал мне предложение, — единым духом выпалила она.
— По телефону? — Брови Кэрол поползли вверх.
— Ну да. Алан сказал, что не может ждать, пока я вернусь. Он даже купил кольцо, хотя я еще не сказала «да».
— Вот это правильно. Сначала нужно взглянуть на кольцо и только потом соглашаться, — поддразнила Кэрол.
Стиви картинно закатила глаза.
— Я даже не знаю, хочу ли я выходить замуж, — сказала она. — Алан говорит, что моей работе это не помешает и что у нас все будет как прежде. Даже еще лучше — с кольцами, официальной регистрацией и прочей дребеденью. Кстати, Кэрол, если дело все-таки дойдет до свадьбы, ты согласишься быть моей… даже не знаю, как это называется… Подружкой?
— Если я ничего не путаю, в последний раз это называлось «свидетельница со стороны невесты», — припомнила Кэрол. — Ну а если серьезно, то я буду очень рада, потому что мне тоже хочется, чтобы ты была счастлива и жила насыщенной и полной жизнью. — Она улыбнулась. — Нет, правда, соглашайся!
— Почему ты считаешь, что я должна согласиться?
— Потому что ты любишь его. Давно любишь.
— Ну и что? Зачем нам еще и жениться? Разве нельзя без этого обойтись?
— Можно и обойтись. Но из всех обязательств, которые человеку рано или поздно приходится принимать на себя, эти — самые приятные. Я поняла это, только когда вышла замуж за Шона. Джейсон оставил меня ради смазливой девчонки, Мэтью лгал мне и себе, потому что боялся оставить жену и работу, и в конце концов разбил мне сердце. Все это я хорошо помнила, поэтому я и не хотела выходить замуж еще раз, но Шон меня уговорил. Он объяснил мне, как прекрасно все может быть, я поверила ему и ни разу об этом не пожалела. Пожалуй, это было лучшее, что я сделала в жизни. У тебя тоже все будет прекрасно — главное, чтобы ты была уверена, что Алан — твой мужчина.
— Я думаю, он мне вполне подходит, — сказала Стиви серьезно, и Кэрол улыбнулась.
— В любом случае время подумать у тебя есть, — сказала она. — Ваша помолвка может быть долгой.
— Алан хочет, чтобы мы поженились в канун Нового года в Вегасе. Вот это напор, да?
— А мне кажется, это даже романтично, — заметила Кэрол. — Дети в это время будут с Джейсоном в Сент-Барте, так что ничто не помешает мне прилететь к вам на денек, — предложила она, и Стиви, вскочив с кресла, порывисто обняла подругу.
— Спасибо! Я обязательно дам тебе знать, только… только мне очень страшно сказать ему «да».
— А мне кажется, ты давно готова к такому решительному шагу, — сказала Кэрол, которой хотелось поддержать Стиви. — Во всяком случае, в последнее время ты много говорила о браке и прочем. Ну а то, что ты боишься, это вполне естественно. Это называется предсвадебный мандраж.
— Я говорила о браке, потому что он говорил, — пояснила Стиви. — С некоторых пор это у него пунктик.
— Ну и хорошо! — Кэрол снова улыбнулась. — Я рада, что ты мне все рассказала.
— И все равно тебе придется приехать на нашу свадьбу, чтобы держать меня за руку. Иначе я могу в последний момент передумать и удрать прямо из-под венца, — пробурчала Стиви, но выглядела она при этом довольной и счастливой.
— Я приеду, — пообещала Кэрол. — Обязательно. Можешь на меня рассчитывать.
Вечером того же дня Кэрол ужинала с Мэтью. Впервые за все время они не остались в номере, а отправились в «Л'Оранжери» на остров Иль Сен-Луи на Сене. По этому случаю Кэрол надела единственную юбку, которую привезла с собой. Мэтью выглядел очень представительно в темном костюме, к тому же он подстригся и сразу стал моложе и привлекательнее. Кэрол предвкушала приятный вечер, но сначала ей пришлось уговаривать Мэтью, который никак не мог успокоиться после статьи и фотографии в «Геральд трибьюн».
— Ради всего святого! — воскликнула она. — Ну что ты кипятишься? Ничего ужасного не произошло. Зачем портить себе настроение? — «…И изображать невинность», — чуть не добавила Кэрол, но сдержалась. Она по-прежнему радовалась каждый раз, когда ей удавалось вспомнить новое выражение или идиоматический оборот, однако, употребляла их с осторожностью.
— Но ведь никто не знал!.. — возразил Мэтью. Он всегда гордился тем, с какой ловкостью ему удавалось скрывать их истинные отношения, тогда как Кэрол необходимость прятаться от всех только раздражала. Ей казалось, Мэтью скрывает их отношения, потому что в глубине души не считает их прочными и долговечными. В конце концов так и оказалось.
— Нам просто везло, — сказала она, слегка пожимая плечами.
— И мы с тобой были очень осторожны.
Он не преувеличивал. Они действительно жили под дамокловым мечом скандала, и это вынуждало обоих принимать самые строгие меры, чтобы не обнаружить свою связь. Несколько раз они чудом избежали огласки, но все обошлось, и Кэрол решила, что сейчас в нем говорит скорее оскорбленное самолюбие конспиратора, нежели желание и дальше скрывать их отношения.
За ужином они разговаривали и о других вещах, наслаждаясь изысканными и просто очень вкусными блюдами. Лишь когда принесли десерт, Мэтью наконец решился заговорить на волнующую его тему. Он хотел поговорить с Кэрол о будущем, об их будущем. Всю прошедшую ночь Мэтью ворочался в кровати, размышляя, как им быть дальше. Раньше он старался отгонять от себя подобные мысли, надеясь, что все как-нибудь устроится само собой, но фотографии в газетах сыграли роль своеобразного катализатора, и теперь Мэтью просто не мог думать ни о чем другом. Они уже не в том возрасте, чтобы о них судачили, полагал Мэтью. Достаточно они прятались и скрывались ото всех, пора становиться солидными людьми. Так Мэтью и заявил, пока Кэрол лакомилась тортом с начинкой из карамельного мороженого.
— Я думаю, мы с тобой ведем себя вполне пристойно, как добропорядочные члены общества, — сказала она, улыбнувшись. — Не знаю, как ты, но я теперь образцовая вдова.
— Мое поведение тоже безупречно, — заявил Мэтью и гордо выпрямился. — Все эти годы у меня не было ни единого увлечения. — Мэтью и раньше говорил ей, что после Арлетт она была единственной женщиной, которую он любил. Кэрол не сомневалась, что это не пустые слова.
— Эта статья в «Геральд трибьюн»… Из-за нее мы с тобой выглядим бесчестными лгунами, — пожаловался он.
— Ничего подобного, — быстро возразила Кэрол. — Нравится тебе это или нет, но ты до сих пор остаешься заметной фигурой. Что касается меня, то я — кинозвезда, и этим все сказано. Что, по-твоему, должны были написать о нас? Вышедший в тираж политик и бывшая актриса гуляют в парке, словно два старпера? А ведь мы с тобой и есть старперы!
— Кэрол! — Мэтью невольно рассмеялся, хотя было видно, что он не в восторге от подобного определения.
— Газеты должны продаваться, поэтому репортеры из кожи вон лезут, чтобы придумать что-нибудь
