покрывало… Господи, а ванные-то!
– До вечера, банда! – крикнул Крис. Хлопнула дверь, и я тут же занялась уборкой, ломая голову над тем, что хорошего нашел Крис в Мэрлин. Судя по всему, хозяйкой она была паршивой. Может, в этом и заключался секрет ее успеха?
К двум часам дня дом изрядно преобразился, и мы с Сэм отправились за цветами.
– Купим уозы, мамочка?
– Нет, Саманта, мы купим маргаритки и какие-нибудь красивые красные цветы.
– Куасные уозы.
– Нет, «куасное» что-нибудь другое. Розы слишком дорогие.
– Мы теперь бедные, да? Нам будет нечего е-е-есть? – У нее расширились глаза – не то от страха, не то от предвкушения радостной перспективы.
– Нет, вовсе нам не будет нечего «е-е-есть». Просто мы не станем тратить деньги понапрасну, только и всего.
– Ох, – разочарованно вздохнула Сэм. – А когда мы поедем за беби?
– Ну, не все сразу. Почти через два месяца. Еще долго.
– А почему не сегодня?
– Дом еще не готов. – Я сразу вспомнила, что утром нашла подходящее место для ребенка. Надо сказать об этом Крису. Как ни странно, им оказался чулан с закрашенным окном. Он идеально подходил по размеру для детской кроватки, стула и шкафчика. Это помещение имело две двери, одна из которых выходила в нашу спальню, а вторая – в холл. Лишний чулан был нам ни к чему, и если дверь в холл заколотить, это решило бы все проблемы. Ребенок был бы рядом, но все же в другой комнате. Конечно, он там останется не навсегда: месяцев шести будет вполне достаточно. А потом малыша можно будет перевести в комнату Сэм.
Дом Криса был хотя и невелик, но комнат в нем хватало. Внизу помещались гостиная, крошечная столовая и кухня, на втором этаже располагались две спальни, а на самом верху – просторная студия, которую Крис использовал под кабинет. Это была неприкосновенная территория, так что нечего и мечтать поместить туда ребенка. Кроме того, там сильно дуло, а отопления не было, если не считать огромного камина, у которого Крис просиживал большую часть времени.
Когда Крис вернулся домой, я изложила ему свою идею, и он пообещал взять краску и приняться за работу.
– Эй, Джиллиан, тут какой-то странный запах. Что это?
Любовь моя, этот незнакомый тебе запах называется запахом чистоты. Я все утро скребла и вылизывала дом.
– Зачем? Что тебе взбрело в голову, дуреха? Тебе же вредно!
– Ничего мне не вредно. – Я поцеловала его и украдкой улыбнулась. Похоже, Крис начинал волноваться не то за ребенка, не то за меня. Это было настолько ново, что меня бросило в дрожь.
Крис наклонился и прошептал мне на ухо:
– Давай спрячемся от Сэм…
– Что ты задумал?
– Я задумал поиграть в прятки. Хочу любить тебя…
– Ох… Сэм, радость моя, как поживают червяки? Много нашла?
– Ни одного. Наверное, утром они еще спали.
– Может, еще поищешь, пока не похолодало?
– О'кей. Дядя Криц, тебе тоже найти червяка? Мама их очень любит.
– Конечно. Принеси и мне парочку. – Она тут же хлопнула задней дверью и вылетела в сад, где ее дожидались две старые ложки, зубная щетка и картонный стаканчик.
Крис схватил меня за руку и потащил наверх.
– Эй, подожди минутку, ненормальный…
– Нечего ждать. Я целый день трубил как проклятый. Пошевеливайся, женщина!
Мы бежали по лестнице, смеясь и пошучивая. Я споткнулась о верхнюю ступеньку и чуть не упала. Это слегка отрезвило нас, но ненадолго.
– Я нашла! Целых три! – Дверь спальни распахнулась настежь, и на пороге показалась Сэм с пригоршней грязи, в которой что-то извивалось. – Эй, вы что, заболели? Спать еще рано!
– У нас послеобеденный сон. Мама устала.
– Ну ладно, вот они. Держите! – Она сунула червяков в ладонь Криса и, напевая, убежала.
– О боже, Джиллиан, меня сейчас вырвет!
– Меня раньше, – ответила я, и мы с хохотом ринулись в ванную.
Крис добрался до нее первым, выкинул червяков в туалет и спустил воду.
– Бр-р-р… Проклятие, кто говорил, что девочки – прелестные существа? Ничего себе девочка!
– Крис, перестань…
