— Ты ранена?
— Пустяки. Небольшая стычка, — нехотя ответила она. — Я справилась с ними.
Она перевязала плечо. Перевязывать пришлось одной рукой, и повязка выглядела неуклюже навороченным куском тряпки. Тул встал рядом и опустился на колени.
— Давай я тебе помогу.
Лорна удивленно взглянула на бесстрастное лицо тлан-имаса. Неужели он испытывает к ней сочувствие? Его слова мгновенно рассеяли эту мысль.
— У нас мало времени, адъюнктесса. Нужно открыть вход в курган.
Лицо Лорны приняло бесстрастное выражение. Она слегка кивнула. Узловатые высохшие пальцы Тула с коричневыми короткими ногтями умело поправили и закрепили повязку.
— Помоги мне встать, — велела она тлан-имасу.
Указующий камень был опрокинут, но других перемен Лорна не заметила.
— Ты сказал про вход. Где он?
Тул остановился возле опрокинутого камня.
— Я пойду вперед, — не отвечая на ее вопрос, сказал он. — Ты иди следом. Не отставай от меня ни на шаг. Когда войдем в курган, обнажи меч. Опасность пока нам не грозит, но меч помешает джагату быстро прийти в сознание. Нам хватит времени, чтобы сделать все необходимое.
Лорна глубоко вздохнула. Резким движением плеч она словно отшвырнула от себя все сомнения. Назад уже не повернуть. Впрочем, когда у нее была такая возможность? Что толку задавать себе бессмысленные вопросы, если судьба выбрала ей этот жизненный путь?
— Ну что ж, идем, Тул, — сказала она.
Тлан-имас раскинул руки. Склон холма поблек, будто его накрыло песчаной бурей. Подул ветер. Тул шагнул вперед.
Лорна едва не задохнулась от зловония, ударившего ей в ноздри. Она дышала воздухом, пропитанным многовековой магией. Трудно сказать, сколько слоев охранительных заклинаний сломала магия Теллана, примененная ее спутником. Не сводя глаз с широкой спины тлан-имаса, Лорна шагнула в неведомое.
Склон разверзся; возникший коридор вел в сумрак. На валунах, слагавших стены и потолок, лежал иней. Чем дальше, тем холоднее становился воздух. Исчезли все привычные запахи. На стенах тускло блестели белые и зеленоватые напластования льда.
У Лорны застыло лицо; руки и ноги тоже окоченели. Дыхание сопровождалось белыми облачками пара, быстро исчезавшими в сумраке. Коридор сузился. Адъюнктесса увидела странные письмена, начертанные выцветшей красной охрой внутри ледяных глыб и на их поверхности. Письмена затронули какой-то очень глубокий пласт в ее душе. Лорне подумалось, что она почти узнала их, но стоило приглядеться, и ощущение пропало.
— Мои соплеменники уже бывали здесь, — нарушил молчание Тул. — Они добавили свои охранительные заклинания к тем, что оставили джагаты, когда погребали своего тирана.
— Ну и что? — раздраженно спросила Лорна, не понимая, какое отношение это имеет к их миссии.
Тлан-имас молча поглядел на нее, затем сказал (голос его в ледяном коридоре звучал глухо):
— Похоже, я знаю имя плененного тирана. Адъюнктесса, меня одолевают сильные сомнения. Его нельзя освобождать, но, как и ты, я вынужден это сделать.
У Лорны перехватило дыхание.
— Адъюнктесса, — продолжал Тул, — я понимаю твои противоречивые чувства. Я сам ощущаю то же, что и ты. Когда мы все сделаем, я тебя покину.
— Покинешь? — насторожилась Лорна.
Тул кивнул.
— На этом мои клятвы заканчиваются. Они больше не будут меня связывать. Такова сила, окружающая спящего джагата. Я благодарен судьбе за снятие клятв.
— Зачем ты говоришь мне об этом?
— Я зову тебя идти вместе со мной.
Лорне нечего было ответить; услышанное ошеломило и обескуражило ее.
— Подумай над моим предложением, адъюнктесса. Я пойду искать ответ и обязательно его найду.
Ответ? На что? Она хотела спросить Тула, но неожиданный внутренний страх удержал ее.
«Ты не хочешь этого знать, а потому оставайся в неведении».
— Идем дальше, — хмуро произнесла Лорна.
Тул молча зашагал.
— Сколько времени нам понадобится на все? — спросила адъюнктесса.
— Времени? — изумленно повторил тлан-имас. — Внутри кургана, адъюнктесса, времени не существует. Когда соплеменники джагатского тирана погребли его, они ввергли эти места в эпоху льдов, чтобы еще надежнее запечатать узника. Над его гробницей сейчас находится ледяная глыба высотой в половину лиги. Мы с тобой попали во время, предшествующее таянию джагатских льдов и появлению громадного внутреннего моря, которое мы называли Джагра Тил. Мы находимся очень, очень далеко от твоего времени, адъюнктесса.
— А сколько моего времени пройдет, когда мы вернемся? — настороженно спросила Лорна.
— Не знаю, — ответил Тул, поворачивая к ней свои светящиеся глаза. — Я здесь впервые.
Кожаные доспехи не спасали Крокуса. Он все равно ощущал девчоночье тело, прижавшееся к его спине, и от этого потел сильнее, чем от солнца. Сердце колотилось. Юного воришку одолевали смешанные чувства. Девчонка была немногим младше его, с приятным лицом и на удивление сильными руками, державшимися сейчас за его бока. Ее дыхание отзывалось влажным теплом на его шее. Но ведь эта самая девчонка убила Шерта. И на Гадробийских холмах она появилась не просто так, а чтобы убить его, Крокуса. Настороженность мешала ему наслаждаться совместным путешествием.
Они почти не разговаривали. Завтра, под вечер, они подъедут к стенам Даруджистана. Интересно, помнит ли она город? Следом за этой мыслью в голове прозвучал насмешливый голос, похожий на голос Колля: «А почему ты не спросишь ее, дуралей?»
Крокус нахмурился.
Девчонка заговорила первой.
— Итко Кан отсюда далеко?
Крокус едва не прыснул, но интуиция удержала его.
— Никогда не слыхал про такое место. Это где? В Малазанской империи?
— Да. А разве мы не в империи?
— Пока что нет, — сердито ответил Крокус и тут же понурил плечи. — Мы находимся на континенте, который называется Генабакис. Правда, малазанцы явились и сюда. Они приплыли по морю, с востока и запада. Они захватили все вольные города на севере и Натилогское содружество тоже.
— Вот оно что, — упавшим голосом произнесла девчонка. — Значит, вы воюете с империей.
— В общем-то, да, только в Даруджистане этого не чувствуется.
— Так называется городок, в котором ты живешь?
— Городок? Скажешь тоже! Даруджистан — самый большой и богатый город на всем Генабакисе.
— Большой город, — с восторгом повторила девчонка. — Я никогда не бывала в большом городе. А тебя зовут Крокус?
— Откуда ты знаешь?
— Так тебя называл твой товарищ. Раненый воин, который отдал нам свою лошадь.
— Ну да, Крокус, — ответил он, не понимая, почему у него тревожно заныло сердце.
— А почему ты не спросишь мое имя?
— Ты его помнишь?
— Нет. Правда, странно?
От этих слов что-то внутри Крокуса растаяло, и он еще больше разозлился на себя.
