«Коготь» и имеете право знать об этом. На вас тоже лежит ответственность за принятие решений.
— На мне? — удивился вестовой.
— Да, на вас.
Тук послушно сел.
— Прошу вас продолжать, колдунья.
— Главными игроками являются опонны. От их вмешательства, как от брошенного в воду камня, пошли волны. Магическая завеса всколыхнулась, и это привлекло внимание других богов.
— Например, Повелителя Теней, — сказала Лорна и взглянула на Тайскренна.
— Такое вполне можно допустить, — согласился он. — Правда, я бы не сказал, чтобы он слишком интересовался нами, хотя после нападения гончей вполне допускаю такую возможность.
— Извините, колдунья, мы никак не даем вам говорить, — оборвала его тираду адъюнктесса.
— Мне кажется, появление гончей — чистая случайность, — сказала Дырявый Парус, поглядывая на верховного мага. — Я делала расклад колоды Драконов, и мне выпала карта с гончей. Как и все опытные гадатели, я вижу карты… немного живыми. Я сосредоточилась на облике гончей и… с другой стороны карты открылся портал. Он вел прямо в Верховный Дом Тени.
От волнения Дырявый Парус даже взмахнула руками.
— Такое возможно? — обратилась она к Тайскренну. — Я знаю, что Дом Тени еще достаточно молод и не вошел в свою полную силу. Ну а потом случилось то, что случилось: портал открылся и оттуда выскочила гончая Геара.
— В таком случае, почему она появилась на улице, а не прямо в твоей комнате? — спросил Тайскренн.
— Попробую объяснить, — улыбнулась колдунья.
— Мы внимательно слушаем, — ободрила ее Лорна.
— Мое жилище защищают охранительные заклинания. Самые сильные принадлежат Тюру — Пути Света.
Тайскренн вскинул голову. Чувствовалось, его удивление не было наигранным.
— Такие заклинания, — продолжала колдунья, — порождают поток силы, но не плавный, а похожий на прилив и отлив. Или на биение сердца. Думаю, заклинания удерживали гончую, не пуская ее внутрь. К тому же Геара находилась между своим миром и нашим, а потому ее силы были ограничены. Но затем, не знаю уж каким образом, она нашла лазейку и ворвалась ко мне.
— Но как ты сумела прогнать ее? — спросил Тайскренн. — Ведь гончая Тени — не просто большая собака.
— Повезло, — не колеблясь, ответила колдунья.
Это слово повисло в воздухе. Туку показалось, что все позабыли про угощение.
— Итак, вы убеждены, что в наши дела вмешались опонны, — медленно подытожила адъюнктесса.
— Да.
— Почему?
Колдунья впервые за все время рассмеялась.
— Ах, если бы я знала все объяснения! Я бы танцевала от счастья. Но пока, — ее смех оборвался, — мне сдается, что нас дергают за ниточки, как кукол. Да и сама империя превращается в такую же куклу.
— А есть хоть какой-нибудь выход? — сурово спросил Дуджек.
Колдунья передернула плечами.
— Если и есть, искать его надо в Даруджистане. Видно, там опонны намерены устроить свою главную игру. Кто знает, Железный кулак, может, опоннам как раз и надо привести нас в Даруджистан.
Откинувшись на спинку стула, Тук привычно скреб свой шрам. Он подозревал: колдунья сказала только часть правды, но откуда родилось его подозрение — сам не знал. Короткие ногти впились в едва зажившую кожу вокруг левой глазницы. А ведь колдунья, когда захочет, может быть очень говорливой. Ложь, как известно, чем проще, тем убедительнее. Особенно когда она приправлена женским щебетанием. Вестовому подумалось, что остальные ничего не заподозрили. Дырявый Парус умело переместила внимание с себя и своей истории на грядущие события. И вот уже мысли собравшихся понеслись мимо, и чем быстрее они неслись, тем меньше сомнений оставляли.
Тук украдкой следил за колдуньей и видел торжествующий блеск в ее глазах. Особенно когда Лорна заговорила снова.
— Опонны — не первые боги, стремящиеся играть Малазанской империей. Но до сих пор богам этого не удавалось. Они терпели неудачи и отступали, зализывая кровоточащие раны. Жаль, что ни опонны, ни Повелитель Теней не вняли урокам прошлого.
Адъюнктесса глубоко вздохнула.
— Людям свойственно расходиться во мнениях, но я призываю и вас, Дырявый Парус, и вас, Тайскренн, действовать сообща и раскрыть подробности вмешательства опоннов. Через некоторое время Железный кулак Дуджек подготовит войска к маршу, не забыв, надеюсь, упрочить наше присутствие в городе. Я же очень скоро вас покину. Можете мне верить: ваши цели и цели моей миссии совпадают. И последнее. — Она обернулась к Туку. — Интересно, что скажет об услышанном человек, представляющий здесь «Коготь»?
Вестовой едва не разинул рот от удивления. Он не успел еще свыкнуться с ролью, отведенной ему Лорной, и уж никак не ждал, что адъюнктесса заставит его высказываться. Тук взглянул на Дырявый Парус. Колдунья тоже чувствовала себя неловко и прятала руки под столом. Переглянувшись с нею, он повернулся к Лорне.
— Я полагаю, что слова колдуньи были вполне правдивыми. Но я могу судить лишь как человек, которому недоступна магия. Возможно, верховный маг Тайскренн сумеет меня дополнить.
Лорне не слишком понравился дипломатический ход Тука, однако возражать она не стала.
— А что вы скажете, верховный маг? — обратилась она к Тайскренну.
— Колдунья права. Ее картина возможного развития событий достаточно реалистична.
Тук облегченно вздохнул и налил себе вина. Слуги унесли почти нетронутые кушанья первой перемены и подали вторую. То ли говорить было больше не о чем, то ли собравшиеся и впрямь проголодались, но застольная беседа сошла на нет. Тук медленно жевал, стараясь не встречаться глазами с колдуньей. Он постоянно чувствовал на себе ее взгляд. По сути, он обманул адъюнктессу, Тайскренна и Дуджека. Зачем он это сделал? Разумных объяснений этому Тук не находил, что лишь усиливало его отчаяние.
У Второй армии была долгая и кровавая история, и служившим в ее рядах повсеместно приходилось вытаскивать соратников из тяжелых или щекотливых ситуаций. Магам доставалось больше других, потому и вызволяли их чаще. Тук собственными глазами (тогда их еще было два) видел бойню под стенами Крепыша. И пусть он был «когтем», тамошняя муштровка не смогла до конца вытравить в нем сострадание к тем, кто рядом. Он помнил их лица, смотревшие на него с надеждой, мольбой или немым молчанием… Наверное, даже сама колдунья не ожидала от него таких слов. Не важно, он помог ей, как умел. И себе тоже.
Странно, но его шрам вдруг перестал чесаться.
Дырявый Парус кое-как доползла до своего жилища. Ноги то и дело подкашивались, и причиной тому было вовсе не вино. При ее взбудораженности когда все жилы натянуты до предела, вино показалось ей обыкновенной водой.
Надо же, у нее с адъюнктессой оказались… общие воспоминания. Колдунье понадобились годы, чтобы кошмар той ночи в Мышатнике перестал преследовать ее. Расправа над «свечными ведьмами» была не единственным преступлением, совершенным колдуньей за годы армейской службы. Но другие забылись, а это… это вновь привело ее во Вторую армию, куда она когда-то вступила новобранкой. Круг замкнулся, однако после Мышатника она вернулась во Вторую уже другим человеком.
Сегодня соратники фактически спасли ей жизнь. Тук-младший спасал ее своей ложью; недаром он так выразительно глянул на нее, прежде чем заговорить. Пусть он пришел во Вторую «когтем», шпионом и доносчиком, армейские будни хорошо проветрили парню мозги и вышибли многое из того/что ему
