своему старому занятию несколько недель спустя… – Антилопа кивнул головой повторно. – Я не имею ни малейшего представления, как следует меня называть, – улыбнувшись, он добавил: – Наверное, «старик» – это вполне достойно.
Капитан Затишье, по всей видимости, смутился от улыбки историка. Обернувшись к Колтайну, он произнес:
– Кулак, этот человек не знает своего боевого имени. Он выбрал кличку «старик».
– Неправильный выбор, – проревел викан. – Старики мудры – они никогда не были глупцами, – взглянув на Антилопу, он продолжил: – Среди твоих знакомых немало людей, которые не знают, кем ты являешься на самом деле. Мы привыкли к тебе, как к солдату. Надеюсь, подобные слова не оскорбляют тебя?
Глаза Антилопы сузились.
– Нет. По крайней мере, я сейчас так думаю.
– Отведи беженцев в безопасное место, солдат.
– Так точно, кулак.
Раздался голос безымянной морячки.
– У меня кое-что для тебя есть, Антилопа. Затишье оскалился.
– Неужели? Прямо здесь?
Женщина передала старику клочок одежды.
– Не читай, что написано на нем, прямо сейчас. Подожди немного, пожалуйста.
Антилопа мог только кивнуть и спрятать клочок под портупеей. Историк посмотрел на свое окружение и пожалел, что рядом нет Листа с Бултом. Вокруг царила такая неразбериха, что длительное прощание все равно было неуместно. Почувствовав горечь, Антилопа отвернулся.
– Взбирайся на своего тощего друга, вернее, подругу, и постарайся быть вне досягаемости проклятого Худа.
– Желаю того же самого тебе, каждому из вас. Колтайн что-то просвистел и повернул лицо к северу. Обнажив зубы, он решительно произнес:
– На это нет никакой надежды. Мы намереваемся прямо сейчас вырезать кровавый след… на глотках этих ублюдков.
Сопровождаемый по бокам Нилом и Невеличкой, Антилопа отправился во главе огромного каравана раненых, держа направление к равнинному племени. Виканские конники, выделенные в качестве охраны, были представлены одним молодняком – мальчиками и девочками, некоторые из них впервые держали в руках серьезное оружие. Насилие со стороны кланов по отношению к этим юнцам повергло историка в молчаливый транс.
«Итак, если Колтайн ошибся в своих расчетах, то им придется еще раз потренироваться в искусстве фехтования… Ага, прямо перед смертью».
– Два конника, – произнес Нил.
– Это хороший знак, – проворчал Антилопа, разглядывая пару кхерахнов, которые приближались к ним галопом. Оба – мужчина и женщина – принадлежали к старому поколению. Их кожа была иссохшая и морщинистая, походящая по цвету на старые оленьи накидки, одетые сверху. На головах красовались богато инкрустированные металлические шлемы, а под левой рукой висели длинные кривые мечи. Глаз было практически не видно: верхнюю часть лица закрывало мощное забрало.
– Оставайся здесь, Нил, – произнес Антилопа. – Невеличка, пойдем со мной, пожалуйста, – произнеся эти слова, историк шагом двинулся вперед.
Они натянули поводья и остановились на расстоянии нескольких шагов друг от друга.
Антилопа решил говорить первым.
– Согласно международному договору, эти земли принадлежат кхерахн дхобри. Малазанская империя чтит все международные договоры, а потому мы ищем возможности пройти…
Женщина, осматривая повозки, произнесла на чистом малазанском языке:
– Сколько?
– Это сбор со всех солдат армии Седьмых, – произнес Антилопа, – представленный имперскими монетами. В пересчете на международную валюту сумма равняется сорокам одной тысяче серебряных джакатов…
– Это ежегодная заработная плата полнокровной Малазанской армии, – произнесла, нахмурившись, женщина. – Очень не похоже на «сбор со всех солдат». Скажите, им известно, что годовое жалованье украдено ради того, чтобы заплатить дань за передвижение беженцев через чужие территории?
Антилопа сощурился и мягко сказал:
– Солдаты настояли на подобном решении. Мы не лжем: это в самом деле был добровольный взнос.
Затем в разговор вступила Невеличка:
– Со стороны трех кланов виканов я предоставляю драгоценности, кухонную посуду, шкуры, пряжу, подковы, гвозди, а также несколько мешков монет, награбленных в течение длинного пути из Хиссара… Общее количество колеблется в районе семидесяти трех тысяч серебряных джакатов. Все это мы готовы отдать без всякого сожаленья за возможность пройти через ваши земли.
Женщина надолго замолчала, затем ее компаньон обмолвился парой фраз на местном наречии. Она кивнула в знак ответа, а затем вновь посмотрела на историка своими серовато-коричневыми плоскими глазами.
