— Господи, какие «лимоны»? — вытаращился Походин. — Я неделю в самолетах, не спал, а ты мне про какие-то «лимоны»…
— Выспишься на том свете…
На журнальном столике раздалась трель спутникового телефона. Коробов нетерпеливо приложил трубку к уху:
— Ты, Чугуев?.. Обнаружили логово ублюдка?.. Нет… Грузина нашел?.. Тоже нет… Мышей не ловишь, Чугуев!.. А связаться с недоноском можешь?.. Дай ему мой номер… Пусть поговорит со своим папашей в последний раз… Сидит вон в моем кресле, как мешок с говном… Связывайся, я жду…
От догадки, что с сыном произошло что-то ужасное, непоправимое, стены поплыли и закачались перед глазами Походина, и до него даже не дошел смысл вопроса Коробова о грузине.
Когда тот положил трубку, он воскликнул:
— Бога ради, Виктор, что произошло с моим мальчиком?..
— Ты у меня спрашиваешь?..
— У тебя ведь тоже сын… Скажи, не мучь меня…
«Похоже, Фармазон не в курсе, — мелькнуло у Коробова. — И Ольгу сомнительно, что он. То, что она болтала по пьяни на тусовках лишнее, мужики из «Феникса» не раз мне доносили… И водителя его Чугуев найти не может… Скорее всего тот грузин на Лубянке под диктовку Инквизитора новые «чистосердечные признания» пишет…»
— Сейчас твой недоносок сам тебе объяснит, что с ним, — несколько смягчившись от таких выводов, показал он Походину на телефон.
От мокрой одежды и нервного напряжения Фармазона стала бить крупная дрожь.
Коробов поставил перед ним бокал с виски и с ухмылкой слушал, как стучат о зеленый венецианский хрусталь его зубы.
Спутниковый телефон затрезвонил минут через десять. Эти минуты прошли в гробовом молчании, под треск сухих поленьев в камине. Коробов протянул Походину трубку и щелкнул тумблером на динамиках. В каминный зал ворвался осипший голос Тото и какие-то приглушенные русские и украинские голоса.
Тото:
— Ты чо, бабай, без балды, в Цюрихе, што ли? Ну, влип ты!..
— Тотошенька, — простонал Походин. — Хоть ты объясни отцу, что у тебя произошло?
Тото:
— Чо произошло?.. Чо у вас там в Цюрихе стряслось?..
— Господи, о чем ты?.. Тото:
— Ты совсем не волокешь, што ли?.. Со Скифом полный пердю монокль вышел… Облом… У него нет ккксивы лететь в Швейцарию. А твой кореш Коробов тянет с выкупом за пацанку…
— С каким выкупом?.. Зачем Скифу в Швейцарию? Тото:
— Ты чо, бабай?.. Часть бабок Ольги — шефини на меня перрр… перресовать… Блин, переписать…
— На тебя переписать завещание? Тото:
— А я чо говорю?.. Мне до балды, кто мне бббабки отвалит, Скиф или старый Коробов. Сказано же ему: сорок «лимонов» баксов на бочку… Это же крохи для них… Иначе Хряк пацанке бестолковку набок с- свернет… А все забугорные газеты вонючку, блин, тиснут: «Капээсэсовский дед отказался от родной внучки».
— Тото, ты выкрал дочь Ольги? — дошло наконец до Походина.
Тото:
— Ну-у, б-блин, до тебя, как до жирафа!.. Ты чо, воощ-ще?.. От с-сорока «лимонов» с-сучий потрох Коробов не обедняет…
— Тотошенька, мальчик мой, ты в своем уме? — в ужасе закричал Походин. — Что ты наделал!..
Тото:
— Сам же базар разводил: мани, мани не воняют. Вы с Коробовым на Кавказ пластит толкали, и ништяк. Вы с баксами за бугром, все остальные — в говне…
— Где вы спрятали девчонку? — не выдержал Походин. Тото:
— Ага-а, так я тебе и сказал, бабай!..
— Тото, заклинаю памятью твоей мамы: немедленно, слышишь, немедленно верни девочку. Мальчик мой, пойми, иначе ты умрешь. От Коробова ты никаких денег не дождешься…
Тото:
— Куда на хрен он денется… Передай ему: если через два дня сорок «лимонов» баксов не будут — у девчонки головки не будет. Гуд-бай, бабай!..
Послышались частые гудки.
Походин со слезами на глазах посмотрел на Коробова.
— Не понимаю, как это могло случиться, Виктор… Моего Тото будто подменили… — только и нашлось сказать у него.
— В лепешку расшибу тебя и его, мать вашу! — процедил сквозь зубы Коробов и отвернулся к горящему камину.
Снова пронзительно зазвонил телефон. В каминный зал прорвался возбужденный голос Чугуева.
Чугуев: Виктор Иванович, украинские коллеги засекли подонков. Правда, пять тысяч «зеленых» за неразглашение потребовали…
— Где, где они? — напрягся Коробов.
Чугуев: Под Белокоровичами. В демонтированной ракетной шахте прячут девочку…
— Где это — Белокоровичи?
Чугуев: На севере Украины. Но хохлацкие слухачи засекли в том районе еще какие-то радиопереговоры… Есть основания считать, что Скиф с сербскими бандитами уже вышел на них… Хотя непонятно, как он мог раньше нас там оказаться.
При упоминании Скифа Походин вздрогнул, покрылся синюшной бледностью.
— Скиф? — вырвалось у него. — Моему мальчику все, конец!
Когда Коробов положил трубку, Походин бухнулся перед ним на колени:
— Виктор, спаси моего сына!.. Ты же слышал, Скиф там!.. Он один у меня… Спаси его, Виктор!..
— Как? — рявкнул ему в лицо Коробов. — Как я могу спасти твоего недоноска?
— У тебя есть «Феникс»… Пусть они переправят его к нашим покупателям на Кавказ. Там его Скиф не достанет… За его жизнь все, что есть у меня, отдам…
— Сколько отдашь?.. — прищурил глаз Коробов, никогда не упускающий возможности увеличить личный банковский счет.
— Все забирай. Все, что у меня есть здесь, в Австрии, на Кипре, в Лондоне, но заклинаю, спаси Тото от сербского вурдалака!
— Ладно, — смягчился тот. — Дам команду вывезти твоего недоноска вертолетом куда-нибудь в Сванетию.
Выждав многозначительную паузу, добавил:
— Но завтра же переведешь на мой счет в качестве аванса десять миллионов долларов. А там посмотрим… Ведь твой сукин сын с меня сорок «лимонов» требует. Это ж надо так обнаглеть!!!
Походин скорбно качнул поседевшей за эти дни головой. С деньгами расставаться было невмоготу, но он понимал, что сейчас только они могут спасти сына.
— А чтобы недоносок еще чего не отколол, завтра же сам лети к нему на Украину, — заявил Коробов. — Там в твое полное распоряжение сроком на десять дней поступит мой человек из службы безопасности «Феникса», при нем будет группа профессионалов высокого класса.
— Как я узнаю твоего человека?..
— Он сам на месте узнает тебя и выполнит все, что ты ему прикажешь.
— Спасибо, Виктор! — вымученно прошептал Походин. Коробов снисходительно кивнул и нажал кнопку на стене.
В распахнувшейся двери появились два крепких парня.
— Отберите из моего гардероба одежду для господина и проводите его в ванную комнату, — сказал он
