еврея, неистовствующего на английском корабле?
Это же может вызвать международный скандал! Подумай о людях, чье спокойствие ты нарушишь… Считаю, что тебе лучше сказать «да»… – Он снова поцеловал ее.
– Саймон, пожалуйста… будь благоразумным… Ты можешь возненавидеть меня, когда встретишь в Нью-Йорке.
– Об этом ты узнаешь завтра же вечером. А если не возненавижу – то выйдешь за меня замуж?
– Нет. – Иногда с ним было невозможно говорить серьезно, а порой казалось, что он способен заглянуть ей прямо в душу.
Он крепко сжал ее ладони в своих и посмотрел ей прямо в глаза.
– Я никогда в жизни не предлагал еще женщине выйти за меня замуж. Я люблю тебя. Я серьезный человек. У меня свой бизнес. Моя родня считает меня очень умным. Я умоляю тебя, Зоя… пожалуйста, дорогая… пожалуйста, стань моей женой.
– О, Саймон, не могу. – Она печально посмотрела на него. – Что подумают мои дети? Они полностью зависят от меня, они не готовы к тому, что кто-то войдет в их жизнь, да и я тоже. Я слишком долго была одна.
– Вот именно, – тихо сказал он. – Слишком долго.
Но так не должно быть вечно. Ты подумаешь?
Она заколебалась, но потом под его взглядом смешалась.
– Хорош?, подумаю… но вряд ли это что-то изменит…
На сегодняшний день его устраивал даже такой ответ; они просидели на палубе, разговаривая в течение нескольких часов, а на следующее утро, ровно в семь, он постучал в дверь ее каюты.
– Выходи, посмотри на статую Свободы.
– Так рано? – Она была еще в ночной рубашке, волосы были заплетены в длинную косу. – Который час?
Он улыбнулся, увидев ночную рубашку и косу.
– Пора вставать, соня. Переоденешься потом. Только накинь пальто и обуйся.
Она накинула норковую шубку, которую Аксель подарила ей несколько лет назад, и, засмеявшись, надела на босу ногу туфли на высоких каблуках и поднялась вслед за ним на палубу в своем нелепом наряде.
– Если бы кто-нибудь из моих клиенток увидел меня сейчас, они бы больше никогда не доверились моему мнению.
– И слава богу. Может быть, тогда Аксель уволила бы тебя и я бы смог спасти тебя от этой ужасной судьбы. – Корабль приближался. Впереди вырастала статуя Свободы. – Красиво, не правда ли?
– Да.
Зоя радостно кивнула. Она отдала дань прошлому и теперь снова смотрела в будущее. Все здесь казалось ей новым и оживленным, и, глядя вокруг, она снова почувствовала вкус к жизни. Он повернулся и обнял ее, крепко прижимая к себе, а затем Зоя поспешила вниз, чтобы переодеться и уложить чемоданы. Она увидела его снова только у трапа. Он предложил подвезти их, но им пришлось отказаться, так как их уже ждала машина Аксель. Они вместе спустились по трапу, он помог донести их вещи, и тут Зоя вдруг вскрикнула и устремилась вперед. Николай, такой красивый и юный, встречал ее на причале, пробираясь сквозь толпу. Она побежала ему навстречу, стала звать и наконец заключила сына в свои объятия. Он пришел один, проводив Сашу в школу, и сразу было видно, как она его любит. Саймон с завистью смотрел на них, а затем подошел к Зое, пожал ей руку и улыбнулся мальчику. Ему бы хотелось иметь именно такого сына, особенно когда он увидел, как тот похож на Зою.
– Здравствуй, я Саймон Хирш, – представился он, когда мальчик взглянул на него. – А ты, вероятно, Николай. – Ники смущенно улыбнулся, а потом засмеялся.
– Откуда вы знаете?
– Твоя мама все время говорила о тебе.
– Я тоже всем рассказываю о ней. – Он вновь обнял мать, и Зоя сказала ему, что он вырос. Ему было почти пятнадцать лет, и он уже был такого роста, как Клейтон. – Ты хорошо провела время? – спросил он, когда они ждали багаж.
– Да. Но я очень скучала без вас.
Потом она что-то сказала ему по-русски, и он засмеялся, но и Саймон тоже засмеялся, и Зоя подумала, что он тоже ее понял.
– Это нечестно, – улыбнулся Хирш.
Зоя сказала сыну, что у него отросли волосы и выглядит он как красивая большая лохматая собака.
– Вы говорите по-русски, сэр? – поинтересовался Николай.
– Немного. Мои родители из Владивостока. Моя мама часто говорила такие же слова по-русски, она и сейчас иногда говорит их.
Они все засмеялись.
Когда проверка багажа закончилась и Зоя с Аксель отъехали, Саймон еще долго махал им рукой.
– Кто это был? – спросил Николай у матери, – Друг Аксель. Он оказался с нами на одном корабле.
– Мне кажется, он хороший человек, – довольно равнодушно произнес Николай.
