перед тем, как Хюйгенс меня отловил. Она была на той стороне зала…
— Ты ее нашел? — слегка заинтересовался Джон. Он обошел прущий по правому ряду двойной трейлер и проскочил между старой «БМВ» с иллинойсскими номерами и доходягой-газомобилем. — И как она выглядела?
— Афро-американка, пять футов шесть дюймов, скорее полная, лет около сорока пяти. — После некоторого колебания я добавил: — Я камерой взял крупный план ее нагрудного знака.
— Да?
— Прочел ее должность. На табличке было написано.
— Не шутишь?
— Не шучу.
Я замолчал.
— Ну? — спросил Джон.
Я показал на колымагу впереди:
— Слушай, даже не верится, что кто-то еще выпускает на дорогу подобные автомобили? Говорили ведь, что примут закон о моральном и физическом старении техники, а тут такой вот драндулет…
— Джерри…
— Я думаю, придется сделать колонку на эту тему. Ты понимаешь, я не против, если Чеви Дик или кто-то в этом роде чинит древнюю технику и разок-другой покатается, но такая вот мерзость среди бела дня — это безобразие…
— Да ладно тебе, — вздохнул Джон. — Что ты хочешь узнать?
Я усмехнулся. Эта наша старая игра со времен журналистского колледжа: обмен информацией на равных. Ты мне расскажешь свои секреты, я тебе свои баш на баш. Иногда ставки были повыше сегодняшних: когда он захотел узнать, как зовут симпатюшку-брюнетку из сто первой группы экономического факультета, я у него выторговал домашний телефон нашего ректора. Отлично получилось: я звонил ректору в воскресенье вечером, когда он смотрел футбол, и задавал ему неудобные вопросы по программе следующего семестра, а Джон узнал имя своей будущей жены.
— Рубиновая Ось, — сказал я. — Что это за зверь?
— Это, — вздохнул Джон, — нечто вроде кодовой фразы. Честно говоря, сам толком не знаю. Знаю только, это что связано с программой «Сентинел». Эта леди о ней упоминает, значит, это почему-то важно.
Он вдруг щелкнул пальцами и опустил плоский автомобильный экран над ветровым стеклом.
— Глянем, может быть, Си-эн-эн покажет запуск.
— «Не знаю» не считается.
— Ладно, согласен, — сказал Джон, держа одну руку на баранке, а другой переключая телевизор на Си-эн-эн. — Задай другой вопрос.
— О чем ты хочешь говорить с этой женщиной? Что за история?
На экране дикторша Си-эн-эн читала сообщение о развертывании армейских сил на границе Орегона. Вереница солдат с винтовками, сбегающих по трапу транспортного самолета ВВС, бронетранспортеры и танки прут по магистралям среди хвойных лесов, антивоенные демонстрации, строящие баррикады на пути армейских эшелонов…
— Вроде бы дело об убийстве, — сказал Джон, тщательно подбирая слова. Мой источник — как я думаю, эта самая леди — сообщил мне, что недавно был убит один ученый из «Типтри». Хотя полиция по- прежнему считает, что это несчастный случай, эта леди твердит, что это часть заговора и что к этому имеет отношение эта самая Рубиновая Ось.
На экране вновь возникла студия Си-эн-эн, в окошке в углу показали логотип НАСА.
— Вот и оно, — сказал Джон, включая громкость.
«…полчаса назад запущенный с мыса Канаверал, во Флориде, — прорезался голос дикторши на фоне взлетающего шаттла «Эндивур». — На борту шаттла груз элементов для окончания сборки спутника противоракетной обороны «Сентинел-1».
Анимационная заставка: массивный спутник, похожий на свое топографическое изображение в атриуме «Типтри», заменил происходящее в живом эфире.
«Стыковка между шаттлом и спутником ценой в двадцать миллиардов долларов ожидается завтра во второй половине дня».
— Убийство? — переспросил я. — А какое это имеет отношение к…
— Забудь, — сказал Джон, выискав наконец возможность обогнать «БМВ». Я обернулся на водителя: здоровенная будка в бейсбольной кепке, в зубах зажата сигара. — Все, что можно, я тебе уже сказал, и даже этого говорить не следовало. Твоя очередь.
— Берил Хинкли. Согласно табличке — старший научный сотрудник. Если хочешь, Джах тебе отпечатает фотографию, чтобы ты узнал ее у Клэнси.
— Я был бы признателен.
Еще несколько миль мы проехали молча. Пригороды уступили место деловому району Клейтон. Через кризис Клейтон прошел очень удачно: новые офисные здания, богатые дома, и очень мало следов тряхнувшего город землетрясения силой в 7,5 балла. Конечно, большая часть федеральной помощи протекла сюда. Правительство очень хорошо понимало, кто достаточно богат и сможет вернуть ссуду, а власти Сент-Луиса не хуже знали, где живут влиятельные избиратели.
— Ты в это не вмешивайся, — вдруг сказал Джон.
— Извини?
— Ты в это не вмешивайся, — повторил он. — Я знаю, ты ищешь материал для статьи и вообще волнуешься из-за своей работы, но… давай этим я займусь сам? Если мне потребуется, я тебе обязательно скажу, и тогда поделим полосу…
— Да брось, Джон. Ты же знаешь, что мне на это…
Он взглянул на меня искоса, и я запнулся. Это была ложь, и Джон это знал. Нет, я не волновался, я отчаивался. Если я не сделаю что-нибудь впечатляющее живой рукой, Перл найдет нового штатного работника, а я снова окажусь на улице. В лучшем случае останусь внештатником, пробавляющимся видеообозрениями в «Биг мадди» за медные деньги и ночующим в приюте для бездомных.
Я не собирался отбивать хлеб у своего друга, но эта закрутка с «Типтри» и Берил Хинкли и «Рубиновой Осью» была как горячая картофелина, которую я не мог не попытаться цапнуть.
— Ты же не сможешь…
— Знаю. — Джон не отводил глаз от дороги. — Понимаешь, мы с тобой должны друг другу верить. Это дело серьезное, а может быть — и довольно опасное. И просто… дай мне самому разобраться со своими делами. Ладно?
— Как скажешь, так и будет.
У Джона моих проблем не было. Все, что я потерял, у него было. Хороший автомобиль, дом в пригороде, жена, которая его не презирала, надежное положение на работе. Ребенок, живой. Конечно, я ему завидовал.
Какую-то секунду я его даже ненавидел, несмотря на старую дружбу. Джон понял мое настроение и нервно прокашлялся.
— Послушай, если я могу дать совет, то… есть вещи, которые надо оставить позади. — Он заколебался. — Тебе сейчас трудно, и это понятно, но… Джейми больше нет, и…
— Да-да. Джейми больше нет, и с этим надо жить дальше. Я знаю. Надо жить.
Я снова включил автомобильный телевизор.
— Слушай, сейчас как раз должны крутить «Бэтмена». Не помнишь, на каком канале?
Джон заткнулся. Я нашел любимый мультик своей беспутной юности. Знакомая мелодия песни- заставки заполнила машину, и мы под нее проплыли оставшуюся часть дороги в наш район: один — двумя ногами в реальности, другой — старающийся любой ценой от нее сбежать.
Надо жить. Верно, Джон. Была и у меня жизнь.
И мальчишка у меня был, черт бы все побрал.
