– Вам повезло остаться в живых, дорогая, – прошептала она и перекрестила ее.
Виктория с грустной улыбкой взяла пакеты и вернулась в отель. Неужели ей суждено всю жизнь мысленно видеть горы трупов и несчастное судно? А дети? Бедные неподвижные детские трупики с незрячими глазами… И тот малыш в синем бархатном костюмчике, лежавший на стуле… Одного этого достаточно, чтобы навсегда возненавидеть немцев!
Но уже к вечеру Виктории стало чуть легче. Она даже начала обдумывать, как попасть во Францию. Портье объяснил, как добраться до Дувра и что делать после этого. Нужно сесть на маленький паром, идущий до Кале, что было крайне рискованно: в Ла-Манше денно и нощно дежурили германские подводные лодки, и при мысли об этом ее трясло.
– Может, стоит приобрести купальный костюм. Это избавило бы меня от кучи ненужных хлопот, – заметила Виктория с нервной усмешкой, и портье понимающе улыбнулся.
– Вы молодец, мисс, – одобрительно хмыкнул он. – На вашем месте я бы ни за что не решился второй раз пойти на такое. Нужно иметь чертовское мужество!
У меня нет особого выбора, если я хочу оказаться во Франции, не так ли? – задумчиво протянула она. Ничего не поделаешь, ведь она именно поэтому приехала сюда и заранее знала, что будет нелегко.
Вопрос был в том, как найти людей, которые могли бы ей помочь попасть на фронт. Те военные, которых она знала, находились в Реймсе, и, только добравшись до Кале, она попробует с ними связаться, да и то если телефонная связь еще работает.
Ей оставалось только надеяться на то, что она не зря предприняла свое паломничество. До сих пор обстоятельства ей не благоприятствовали.
Виктория оставила Ливерпуль во вторник утром, предварительно поблагодарив служащих отеля. Все это время люди приносили ей маленькие сувениры, пирожные, фрукты, статуэтки святых, улыбались, когда она проходила мимо.
Она добралась до вокзала на такси, а оттуда уехала поездом в Дувр и села на паром. Солнце ярко светило, и все вокруг казалось мирным и спокойным, но Виктория поминутно вздрагивала и оглядывалась, боясь очередного нападения. Пассажиров было совсем немного, и Виктория всю дорогу простояла, вцепившись в поручень и ежеминутно ожидая смерти.
– Вы боитесь, мадемуазель? – обратился к ней капитан. Редко ему приходилось видеть такую прелестную и испуганную девушку. В ответ она только кивнула и обронила единственное слово, но тут же отвернулась и принялась выглядывать роковую пенную полоску.
– «Лузитания», – шепнула она, зная, что он поймет. Весь мир уже слышал о трагедии, и каждый раз, читая очередную статью, девушка сжималась при мысли о сестре.
Капитан крошечного парома тяжело вздохнул. Он больше не заговаривал с ней, но, когда суденышко причалило, вынес на берег ее вещи и нашел машину, водитель которой отвез ее в ближайший отель и отказался взять деньги. После недолгих переговоров ей дали уютный маленький номер с видом на пролив.
Она немедленно позвонила по одному из телефонов, который получила во французском консульстве. Он принадлежал женщине, занимавшейся устройством добровольцев, которая могла сказать Виктории, куда ехать и где всего нужнее люди. Но к несчастью, ее не оказалось дома, и Виктории посоветовали позвонить завтра.
Всю ночь она просидела, куря одну папиросу за другой. Что теперь? Она обманула мужа, бросила сестру и отца, пережила кораблекрушение, и теперь только Господь знает, что ждет ее впереди. Откуда в ней такая решимость? Ничто не могло остановить ее, даже крайне неприятная особа, до которой она дозвонилась на следующий день и которая заявила, что слишком занята, и пообещала побеседовать с ней в ближайшие дни.
– Нет! – завопила Виктория, боясь, что собеседница бросит трубку. – Нет! Мне нужно немедленно поговорить с кем-нибудь… пожалуйста…
И тут она, словно по наитию, бросила волшебное слово, только чтобы посмотреть, что произойдет:
– Я спаслась с «Лузитании».
Последовала короткая пауза, после чего на другом конце линии послышались приглушенные голоса, и через минуту трубку взял мужчина и спросил, как ее зовут.
– Оливия Хендерсон. Я получила этот номер у французского консула в Нью-Йорке. И приехала сюда, чтобы пойти добровольцем на фронт. Я американка и сейчас нахожусь в Кале.
– И вы были на «Лузитании»? – почти с благоговением спросил незнакомец.
–Да.
– Бог мой… вы можете завтра к пяти приехать в Реймс?
– Не знаю. Наверное. А где это?
– Примерно в ста пятидесяти милях к юго-востоку отсюда. Если сумеете уговорить кого-нибудь довезти вас, это будет замечательно. Здесь идут бои, правда, не такие жестокие, как в соседнем Суассоне, но нужно быть поосторожнее.
Мужчина невольно улыбнулся, гадая, что заставило эту женщину проделать такой путь, чтобы сражаться в войне, которую Америка словно бы не замечала. Президент Вильсон был готов любой ценой удержать страну от участия в мировой бойне. Число жертв было невероятным и доходило уже до пяти миллионов. Семь миллионов раненых страдали в госпиталях.
– Найдите сговорчивого водителя, – наставлял он, – и приезжайте как можно скорее. Завтра мы отправляем очередную группу добровольцев. Вы медсестра, надеюсь?
– Нет, – пробормотала она, боясь, что от ее услуг откажутся.
– Водите машину?
–Да.
