– Прекрасно. Сядете за руль санитарной машины или грузовика, как захотите. Жду вас завтра, – сказал он и уже хотел отключиться, но Виктория его остановила.
– Как вас зовут? – спросила она, и мужчина снова улыбнулся такой наивности. Она, очевидно, совсем невежественна, и он снова задался вопросом, почему она оказалась здесь и рискует жизнью в распре чужих стран и народов. Остальные добровольцы были куда старше и опытнее, а эта, судя по ее расспросам, совсем ребенок.
Он ответил, что это не важно и что его все равно завтра здесь не будет.
– Кого же мне спросить, если я сразу поеду в Шалонна-Марне? – допытывалась Виктория.
– Первого же раненого, который попадется на пути, – раздраженно посоветовал незнакомец. – Правда, таких окажется немало. Доберетесь и сразу найдете себе занятие. Разыщите тамошнего коменданта. Он направит вас в госпиталь или отделение Красного Креста, если таковое там найдется. Не волнуйтесь, мимо не проедете. Не заметить окопов невозможно.
Он бросил трубку, и Виктория, поблагодарив портье, вернулась в свою комнату.
Вечером она плотно поужинала и попросила владельца гостиницы поторговаться с водителем. Последний оказался совсем молодым парнишкой, хозяином древнего «рено», и пообещал окольными дорогами доставить ее куда требуется. Он заверил также, что поездка займет весь день, да и то если отправиться рано утром. Приглядевшись, Виктория решила, что он немного моложе ее. Водителя звали Ив, и она, по его просьбе, заплатила вперед. Он велел ей одеться потеплее и натянуть ботинки на толстой подошве. По утрам здесь всегда холодно, и, если машина сломается, он не желает тащить ее на руках до самого Реймса, на случай если она вздумает напялить туфли на высоких каблуках.
Виктория нервно скривила губы, но Ив беспечно рассмеялся, и она прямо спросила, часто ли случаются поломки.
– Не чаще, чем у всех. Вы водите машину?
Виктория кивнула, и парень жизнерадостно распрощался.
Этой ночью она от волнения так и не смогла уснуть. Но наутро возбуждение несколько улеглось. Было не только холодно, но ужасно сыро, а бессонная ночь не прибавила бодрости. Она с радостью обнаружила, что горничная положила в машину сверток с завтраком, а мать дала Иву термос с кофе.
– Почему вы приехали сюда? – спросил он, когда она наливала первую чашку. Первая остановка предстояла в Дулленсе. Путь был неблизкий.
– Мне казалось, что я здесь нужна, – коротко ответила Виктория, не зная, стоит ли все объяснять подробно. Она и сама не совсем понимала мотивы своих действий, что уж говорить о мальчике из Кале, едва говорившем на ее языке. – Чувствовала себя совершенно бесполезной, ничего не умела делать, жила пустой жизнью. Показалось, что всего важнее бороться за свободу.
Ив кивнул, ощутив, казалось, все благородство поставленной ею цели.
– Должно быть, у вас нет семьи, – решил он.
Виктория, разумеется, не призналась, что покинула мужа, пасынка и сестру с отцом. Он наверняка сочтет ее безумной или развратницей.
– У меня есть сестра. Близнец, – перевела она разговор на гораздо более интересную тему. Во всяком случае, посторонних обычно разбирало любопытство получше узнать о таком феномене.
– Похожа на вас? – оживился Ив.
– Точная копия.
– Весьма забавно. Она не захотела приехать с вами?
– Нет! – твердо объявила Виктория. – Она замужем.
Ив понимающе кивнул, хотя, разумеется, понятия не имел, что на деле все было куда сложнее.
Потом оба надолго замолчали. Виктория глядела на пролетающие мимо фермы, церкви и пустые, не засеянные в этом году поля. Ив знаками объяснил, что работать некому – молодые мужчины воюют. Виктория, сочувственно покачав головой, закурила и налила себе еще кофе.
– Вы курите?
Очевидно, на него это произвело немалое впечатление. Француженки ее круга на такое не отваживались.
– Очень современно, – кивнула Виктория.
Мальчик рассмеялся, хотя она говорила чистую правду, позабыв только упомянуть, что даже для Нью- Йорка это было чересчур «современно».
Они проехали через Мондидье, потом через Санли и прибыли в Реймс уже после полуночи. Кофе и еда давно закончились, вдалеке раздавалась пушечная канонада, звучавшая все громче по мере их приближения. Иногда в симфонию боя вступал отчетливый треск пулеметных очередей.
– Не стоит долго здесь задерживаться, – нервно пробормотал Ив, озираясь, но они были уже почти в Шалонена-Марне и через несколько минут показался военный госпиталь. Виктория велела парнишке остановиться. Вокруг царила суматоха: санитары вносили и выносили носилки, то там, то здесь стояли группы людей в окровавленных фартуках. Медсестры спешили помочь раненым или умирающим. Иву явно было не по себе, а Виктория беспомощно взирала на происходящее, чувствуя, что вся ее жизнь отныне перевернулась. В душе ее нарастало возбуждение.
Она принялась спрашивать у попадавшихся навстречу людей, есть ли здесь кто из Красного Креста, но все, улыбаясь, проходили мимо, хотя девушка была уверена, что они знают английский. Ив сказал, что должен ехать, и Виктория смирилась. В конце концов она не нанимала его в проводники. Он махнул рукой на прощание, и Виктория едва успела поблагодарить его, как машина отъехала: очевидно, парнишка желал как можно скорее убраться отсюда. Стоило ли винить его?
И что делать ей?