Карса сморщился: — Не знаю такого слова.
— Зато я знаю. — Семар Дев улыбнулась солнечному лучу, прорвавшему тучи и неожиданным теплом погладившему лицо. — Скажи им, Таксилианин, что они правы. Точно. Это Цеда. У малазан есть Цеда, и они НЕ БОЯТСЯ спесивых Эдур. Скажи им, Таксилианин, чтобы поняли!
Калам упал на колени пред Быстрым Беном, разом заметив закрытые глаза и запавшие щеки. И хлопнул по лицу. Сильно.
Быстрый Бен выругался и сверкнул на ассасина глазами: — Я раздавлю тебя как жука!
— Тихо. Не лучше ли просто полежать? Адъюнкт идет. Тихо! Идиот, ты потратил слишком…
— Хватит, Калам. Мне нужно подумать. Крепко подумать.
— И давно ты играешься со Старшей магией?
Быстрый Бен не отвел взгляда: — Давно? Никогда, идиот.
— Что?..
— Это была иллюзия. Худ побери! Слава богам в хлевах их, что идиоты проглотили крючок… но слушай, все сложнее. Мне нужна была помощь. И я получил ее!
— Как это?
— Не знаю! Дайте подумать.
— Нет времени. — Калам распрямил спину. — Адъюнкт здесь.
Рука Быстрого Бена метнулась, схватив Калама за воротник. — Боги, — прошептал он. — Дружище, я никогда так не пугался! Я содеял иллюзию. Просто иллюзию, но тут…
Послышался голос Адъюнкта: — Верховный Маг, нам надо потолковать.
— Я не…
— Бен Адэфон Делат, нам нужно потолковать. Сейчас.
Калам встал и отошел. Но Тавора махнула рукой, останавливая его: — Нет, нет, ассасин. Ты тоже нужен.
Калам удивился, подумал и сказал: — Адъюнкт, беседа… не только вам придется отвечать на вопросы.
Она нахмурилась и медленно кивнула.
Скрипач задержался у повалившегося на палубу Бутыла. — Эй, солдат.
Глаза его были закрыты, а от звука сержантского голоса еще и зажмурились. — Не сейчас, прошу.
— Солдат, — повторил Скрипач, — ты устроил… гм… беспорядок. В развилке. Сам пощупай.
Бутыл застонал.
Скрипач бросил взгляд на взвод. Они слишком заняты. Пока что. 'Хорошо'. Он присел. — Проклятие, Бутыл, вставай и отмывайся. Если другие заметят… постой, мне нужно знать. Просто интересно, ЧТО ТЫ ТАКОГО НАШЕЛ ВОЗБУЖДАЮЩЕГО ВО ВСЕМ ЭТОМ!!!
Бутыл перекатился на бок. — Вы не понимаете, — промямлил он. — Она любит так делать. Дай только шанс. Не знаю почему. Не знаю.
— Она? Кто? Никого нет, Бутыл!
— Она играла со мной. С… ним.
— Кто-то точно играл. С ним. Иди в трюм и помойся. Улыба увидит — и вся жизнь твоя станет пыткой.
Солдат пополз вниз. 'Возбудился. Нас тут чуть не растерли в порошок. Всех и каждого. А он фантазировал о какой-то старой подружке.
Дыханье Худа!'
Таралек Виид долго следил за смятением на палубе, хмурился, видя, как Томад Сенгар меряет ее шагами, а эдурские воины то и дело прибегают, передавая сигналы с бесчисленных ладей. Томад словно бы получил ошеломляющий удар — его поразил не магический ритуал врага, а некая новость, полученная во время попыток малазанского флота вырваться из окружения. Корабли неслись, сходясь на расстояние арбалетного выстрела, моряки и солдаты крутили головами, следя за разрывом строя, и на их лицах явно читалось облегчение. Таралек видел, как один из малазан помахал ему рукой. Впрочем, сосед тут же врезал ему по уху.
Тем временем две эдурские флотилии соединялись — непростая задача, учитывая неспокойное море, наступающий сумрак и количество вовлеченных в маневр кораблей.
А на лице Томада Сенгара, адмирала громадного флота захватчиков, читалось глубокое личное горе. Он получил весть о потере. Ужасной потере.
Да, поистине любопытно.
Воздух давил на судно, он все еще смердел эдурской магией. Эдур — извращение, они так безрассудно высвобождают колдовские силы. Они вообразили, что управляют ими… но силы Старших и Хаос — 'это то, что всегда забирает власть и контроль себе'.
Малазане ответили подобающе. Ужасное откровение, совершенно неожиданный уровень тайного знания. Ведь сила малазанского ритуала превзошла возможности десятков эдурских ведунов! Необычайно. Не будь Таралек Виид свидетелем, никогда бы не поверил, что Малазанская империя овладела такими возможностями. Только почему тогда они их раньше не использовали?
Ага. Еще миг раздумий — и ответ нашелся. 'Малазане могут быть кровожадными тиранами, но они не безумцы. Они понимают, что такое осторожность. Самоограничение.
Тисте Эдур лишены такого понимания, к сожалению.
К сожалению для Тисте Эдур, то есть…'
Он заметил Атрипреду Полутьму; она шла между летерийскими солдатами, что-то говоря спокойным тоном, отдавая тихие приказы. Похоже, взволнованные людишки действительно успокаивались за ее спиной.
Гралиец пошел к ним.
Полутьма поглядела ему в глаза и кивнула.
— Как поживает твой компаньон внизу? — спросила она, и Таралек подивился, как быстро она осваивает язык.
— Он ест. Сила возвращается, Атрипреда. Однако он остался равнодушен к событиям этого дня.
— Скоро его испытают.
Таралек пожал плечами. — Его это не заботит. А что тревожит Томада Сенгара? — спросил он тихо, подойдя ближе к ней.
Женщина долго колебалась. — Прошел слух, что среди малазанского флота есть корабль, некогда захваченный Эдур. В ином океане. Его передали под командование одного из сыновей Томада. Он путешествовал в Зародыш с миссией, о цели которой Император Рулад никому не рассказывал.
— И Томад думает, что сын его мертв.
— Другой возможности не существует. А потеряв одного сына, он, по правде, потерял и другого.
— Как это?
Она поглядела искоса и качнула головой: — Неважно. Но сегодня в Томаде Сенгаре родилась пламенная ненависть. К малазанам.
Гралиец пожал плечами: — Им уже встречалось немало врагов. Каладан Бруд, Соррел Таврит, Казз Д' Аворе, Аномандер Рейк…
При звуке последнего имени глаза Полутьмы чуть заметно расширились, губы шевельнулись. Она посмотрела за левое плечо Таралека. Сзади раздался мужской голос: — Это невозможно.
Гралиец отступил и повернулся к подошедшему.
Какой-то Эдур.
— Его звать Алрада Ан, — объяснила Полутьма, и в ее голосе прозвучал намек на некое тайное знание, разделяемое ими. — Как и я, он учит ваш язык. Быстрее, чем я.
— Аномандер Рейк, — сказал Эдур, — это Чернокрылый Лорд. Он пребывает у Врат Тьмы.
— Насколько я слышал, последнее время он пребывает в летающей крепости, называемой Отродье
