Спустившись в трюм, Косой замер, схватившись за веревочные поручни по сторонам трапа. Он мог бы сказать ей много чего еще, но не ожидал, что с такой легкостью пробьется сквозь защиту. Неожиданная ранимость.
'Любой бы подумал, что одержимая богом женщина становится гораздо круче и сильнее'.
— Апсалар.
Она узнала голос и не повернула головы. — Привет, Котиллион.
Бог подошел и склонился над фальшбортом. — Нелегко было найти тебя.
— Я удивлена. Я все делаю по твоему приказу.
— В самом сердце Малазанской Империи. Этого никто не мог предполагать.
— Жертвы не стоят в ожидании ножа. Даже не подозревая, что стали жертвами, они могут все изменить.
Он помолчал. Апсалар чувствовала нарастающее напряжение. В мутном свете луны лицо бога выглядело усталым, в глазах появился лихорадочный блеск.
— Апсалар, я был… безответственным…
— Котиллион, в тебе много пороков, но безответственность в их число не входит.
— Значит, слишком легкомысленным. Случилось кое-что — и трудно понять, как именно. Как будто необходимые подробности утонули в пруде, и я могу только идти ощупью, полуслепой и не понимающий, что именно ищу.
— Резак.
Он кивнул: — Было нападение. Засада. Даже воспоминания земли, на которой все случилось, спутаны. Я мало что смог прочесть.
'И что же стряслось?' Она хотела спросить сейчас, пока он встревожен и уязвим… 'не встревожен… он хочет что-то скрыть…'
— Рядом была деревушка — ее жители рассказали мне…
— Он мертв.
— Не знаю — там не было трупов, кроме мертвых лошадей. Одна могила, но ее раскопали и вынули тело. Не знаю, кто в ней лежал. Во всяком случае, контакт с Резаком потерян, и это тревожит сильней всего.
— Контакт потерян, — тупо повторила она. — Значит, Котиллион, он умер.
— Признаюсь в полном неведении. Есть лишь две детали, в которых я уверен. Хочешь узнать?
— Это важно?
— Решать тебе.
— Давай же.
— Одна из женщин, Сциллара…
— Да.
— Она родила и пережила роды. Ребенок остался на попечение жителей деревни.
— Это хорошо. А еще что?
— Геборик Легкокрылый мертв.
При этих словах она повернулась — но не к нему, а в сторону далекой мутной луны. — Руки Духа.
— Да. Сила — аура этого старика — она горела зеленым пламенем, она приобрела дикую ярость Трича. Безошибочное узнавание…
— И все же он погиб.
— Да.
— Там была еще другая женщина, скорее девочка.
— Да. Мы хотели получить ее. Темный Трон и я. Мне удалось понять, что она жива и находится именно в том месте, куда мы хотели ее поместить. С одной маленькой разницей…
— Ей управляете не вы с Темным Троном.
— Апсалар, мы хотели вести ее, а не управлять. К сожалению, о новом хозяине такого не скажешь. Это Скованный Бог. — Он нерешительно добавил: — Фелисин Младшая стала Ша'ик Возрожденной.
Апсалар кивнула: — Словно меч убивает своего создателя… циклы правосудия.
— Правосудие? Ради богов, Апсалар, правосудием здесь и не пахнет.
— Да неужто? — Она взглянула ему в глаза. — Я прогнала Резака, опасаясь, что он погибнет, если останется рядом. Я прогнала его — и этим убила. Ты желал использовать Фелисин Младшую — и она стала пешкой в руке другого бога. Трич желал, чтобы его Дестриант вел поклонников на войну — а его убили посреди пустыни, ни за что. Раздавили череп, как тигренку. Так много возможностей потеряно. Скажи, Котиллион, какое задание получил Резак, войдя в их компанию?
Бог промолчал.
— Ты, наверное, велел ему защищать Фелисин? Он не смог. Жив ли он? Может быть, в мертвых ему будет лучше.
— Неужели ты говоришь искренне, Апсалар?
Она закрыла глаза. 'Нет, не искренне. Боги, что мне делать с такой болью? Что мне остается?'
Котиллион осторожно протянул к ней руку, предварительно сняв черную перчатку. Провел пальцами по щеке. Она ощутила холодную влагу. Апсалар и не знала, что плачет.
— Ты замерзла, — тихо произнес он.
Женщина кивнула и внезапно затрясла головой: внутри ее все рушилось. Она бросилась в объятия бога и неудержимо зарыдала.
— Я найду его, Апсалар, — сказал он. — Клянусь. Я найду истину.
'Истина, о да. Словно один камень падает за другим. И еще, и еще. Свет угасает, вокруг смыкается тьма, сыпется песок и гравий, и воцаряется тишина. Последний камень положен. А теперь попробуй вздохнуть, дурачок. Один вздох'.
Вокруг луны быстро собирались тучи. Сады умерли, один за другим.
Глава 19
Жестокое непонимание, ты выбираешь форму и размер
Ты глину мокрую в руках сжимаешь
И снова кружится гранита колесо, сосуды
В огне твердеют, дел твоих становятся щитами
И непонятные решенья в темноте таят
Невидимыми под слоистой коркой, ожидая
Прибытия усталой смерти, окончания пути
И в них ты спишь. Тогда, слепцы в печали, мы
Тебя поднимем высоко, восславим громко
Все то, чем ты и не бывало никогда
И понесем к могиле гниль внутри сосуда
Я встану среди плакальщиков, недовольный
И полный подозрений, а сосуд взорвется прахом —
О, как я ненавижу похороны!
Его глаза открылись. Темнота. Он лежал неподвижно, пока разум не смог различить звуки. Они из
