– Такое уж время года.
– Да, точно. Рождество всегда так на меня действует.
– На меня тоже. – Ей было любопытно, где его дочь и не это ли было частицей его ностальгии. – Ты из Нью-Йорка, да?
Она кивнула. Но, казалось, Нью-Йорк был много лет назад, светлых и легких лет.
– А ты?
– Я со Среднего Запада. Точнее, из Детройта. Очаровательное место, – он улыбнулся, а потом оба расхохотались.
С ним было легко, и его предложение пойти куда-нибудь выпить показалось Тане совершенно безобидным. Но все вокруг было пустынным, когда они попытались найти уютное местечко. Сидеть же в баре в рождественскую ночь было противно, и она решилась пригласить его к себе. Джек полностью оправдал ее ожидания. Он был настолько безобиден, почти безлик, что Тана не сразу узнала его, когда столкнулась с ним в Сити-Холл на следующей неделе. Он был одним из тех высоких, светлых, красивых мужчин, каких можно встретить повсюду: от соученика в колледже до чьего-нибудь мужа, брата или друга. Потом она внезапно поняла, кто это, и вспыхнула от смущения:
– Прости, Джек… Я задумалась.
– Имеешь право, – он улыбнулся ей, а она была польщена тем впечатлением, какое производила на него ее работа.
Гарри явно опять что-то набросал ему. Она знала, что ее друг многое преувеличивает в своих рассказах о ней, о насильниках, от которых она отбивалась в камерах, о приемах дзю-до, которыми она владела, о делах, которые она щелкала, как орехи, без всякой помощи следователей. Конечно же, ничего из этого не было правдой, но Гарри любил рассказывать сказки, а особенно боевые истории, связанные с ней.
– …Ну почему ты так заливаешь? – не раз спорила она с Гарри, но он не чувствовал никаких угрызений совести.
– Ну, кое-что из этого ведь правда.
– Черта с два! Я встретила одного из твоих друзей на прошлой неделе, который думал, что меня ранил ножом в камере один кокаинист. Ради Бога, Гарри, прекрати это.
Сейчас она опять вспомнила об этом и подумала, что Гарри продолжает свои побасенки. Она улыбнулась Джеку:
– На самом деле сейчас все тихо и спокойно. А как у вас?
– Неплохо. У нас несколько хороших дел. Гарри и Эйв уехали в Тахо на несколько недель, так что я один держу оборону.
– Да уж, он просто горит на работе! – она засмеялась, а Джек в замешательстве смотрел на нее. Целую неделю он умирал от желания позвонить ей, но не осмелился.
– У вас не нашлось бы времени на обед со мной, а?
Как ни странно, но сейчас у нее было свободное время. Он пришел в телячий восторг, когда Тана согласилась. Они отправились в «Бижу» – маленький французский ресторанчик на Полк. Ресторан был скорее претенциозным, чем хорошим, но поболтать с другом Гарри часок или около того было приятно. Она слышала о нем от Гарри на протяжении нескольких лет, но из-за ее загруженности работой, а потом потрясений из-за Дрю Лэндса они никак не могли познакомиться раньше.
– Знаешь, забавно, что Гарри мог свести нас вместе много лет назад.
Джек улыбнулся:
– Думаю, он пытался.
Он ничего не сказал такого, что дало бы понять, что ему известно о Дрю, но теперь Тана уже могла говорить об этом.
– Какое-то время я была просто невыносима, – улыбнулась она.
– А теперь? – он посмотрел на нее таким же нежным взглядом, как и на своего крестника.
– Я снова обрела свое обычное подпорченное «я».
– Прекрасно.
– Фактически Гарри на сей раз спас мне жизнь.
– Я знаю, он какое-то время очень волновался за тебя.
Тана вздохнула:
– Я сваляла дурака… Но, думаю, нам всем иногда это необходимо.
– Ну я-то точно натворил то же самое, – Джек улыбнулся ей. – От меня забеременела лучшая подруга моей младшей сестры. Это было в Детройте десять лет назад, когда я поехал домой на каникулы. Не знаю, что со мной случилось, я как будто сошел с ума, что-то вроде этого. Она была такой хорошенький маленький рыжик… Ей было двадцать один… И… бах! Следующее, что я осознал, – я должен жениться! Она все здесь ненавидела, плакала день и ночь. У бедной маленькой Барб были колики в первые шесть месяцев жизни, а годом позже Кейт уехала обратно, и все было кончено. Теперь в Детройте у меня есть экс-жена и дочь, и я знаю о них не больше, чем знал тогда. Это самый шальной поступок в моей жизни, и уж больше я так не проколюсь! – Он выглядел абсолютно убежденным в том, что говорил, и было очевидно, что каждое его слово наполнено именно тем смыслом, какой он и хотел в них вложить. – И с тех пор я больше никогда не пил неразбавленного рома, – он горестно усмехнулся, а Тана рассмеялась.
– По крайней мере, вы можете кое-что продемонстрировать как результат, – это было больше того, что она могла сказать: что она хотела бы ребенка от Дрю. – Ты иногда видишься с дочерью?
– Она приезжает раз в год на месяц, – он вздохнул и смущенно улыбнулся. – Немножко трудно строить
