смотрела на нее, пораженная всем, что она делала, да еще так хорошо.
– Похоже, ты просто остолбенела, а? – Эйв сидела с ребенком на подоконнике, глядя на залив, Тана смотрела на нее, а Гарри издевательски ухмылялся.
– Ты могла бы сделать то же самое, Тэн, если бы захотела.
– Даже и не рассчитывайте. Я еле-еле могу сварить себе яйцо, а уж родить и приготовить индейку на целую семью через два дня после этого, да еще с таким видом, будто ничего не делала целую неделю… Ты уж лучше положись на нее, Гарри, и больше не доводи ее до изнеможения, обрюхатив в очередной раз, – она тоже лукаво усмехнулась, понимая, что никогда они не были более счастливы. Аверил просто излучала счастье, да и Гарри тоже.
– Я приложу все усилия. Между прочим, ты придешь на крестины? Эйв собирается устроить их на Рождество, если ты будешь здесь.
– А где еще я могу быть? – она засмеялась над ним.
– Откуда я знаю? Ты можешь улететь домой в Нью-Йорк. Я подумывал отвезти детей в Гстаад навестить деда, а он говорит, что собирается в Танжер с друзьями, так что это отпадает.
– Ты разбиваешь мне сердце, – смеялась она.
Уже целую вечность Тана не видела Гаррисона, но Гарри сказал, что отец в порядке. Он принадлежал к мужчинам того типа, которые всю жизнь сохраняют красоту и здоровье. Просто поражало, что ему уже за шестьдесят. «Шестьдесят три, чтобы быть точным, – напомнил ей Гарри, – хотя и выглядит на любую половину». Казалось невероятным, что Гарри так ненавидел отца раньше; теперь от этой ненависти не осталось и следа. В этом была заслуга Таны, и Гарри никогда не забывал об этом. Он опять хотел видеть ее крестной матерью, и это тронуло Тану.
– У тебя что, больше нет друзей? Я до смерти надоем твоим детям к тому времени, как они вырастут.
– Тем хуже для них. Джек Хоуторн – крестный отец Эндрю. Наконец-то вы с ним встретитесь. Он думает, что ты почему-то избегаешь его.
За все годы партнерства Гарри с Джеком Тана его никогда не видела, да у нее и не было причин для этого знакомства, хотя теперь в ней зародилось любопытство. А когда они встретились на Рождество в церкви Девы Марии на Юнион-стрит, он оказался таким, каким она его представляла. Высокий красивый блондин, он был похож на игрока национальной футбольной команды в колледже, но в то же время довольно-таки умный. Высокий и широкий в плечах, с огромными ручищами, он с такой поразительной нежностью держал ребенка, что Тана только диву давалась. После церемонии он разговаривал с Гарри у церкви. Она улыбнулась ему:
– У тебя это очень здорово получается, Джек.
– Благодарю. Я немножко староват, но еще могу пригодиться на крайний случай.
– У тебя есть дети? – Это была легкая непринужденная беседа. Другой темой могла быть только юриспруденция или их общий друг, но было легче и приятнее говорить о новом крестнике, который принадлежал им обоим.
– Да, дочка. Ей десять.
– Это просто невероятно.
Казалось, десять лет – это так много… конечно, Элизабет было тринадцать, но и Дрю был много старше этого мужчины. Или, во всяком случае, выглядел старше. Тана знала, что Джеку под сорок, но вид у него был мальчишеский. А позднее на вечеринке в доме Аверил и Гарри он почти все время рассказывал анекдоты и забавные истории, вызывая у всех, включая Тану, взрывы хохота. Она улыбнулась Гарри, найдя его на кухне готовящим кому-то очередную порцию выпивки:
– Не удивительно, что ты так любишь его. Он отличный парень.
– Джек? – Гарри ничуть не удивился. После Таны и Аверил Джек был его лучшим другом, и они отлично работали вместе вот уже несколько лет, создали хорошую практику. У них был одинаковый подход к работе, без той всепожирающей страсти, что была у Таны, но какой-то более разумный. И двое мужчин хорошо дополняли друг друга. – Он дьявольски находчив, но вовсе этим не кичится.
– Я заметила. – Сначала он казался незаинтересованным, почти равнодушным ко всему происходящему, но Тана быстро усекла, что он гораздо наблюдательнее, чем кажется.
Естественно, он предложил Тане подвезти ее домой, и она с благодарностью согласилась. Свою машину она оставила в городе у церкви.
– Итак, наконец-то я встретил знаменитого помощника окружного прокурора. Конечно, им нравится писать о вас, не так ли?
Тана почувствовала неловкость от его слов, но он, казалось, не придавал этому значения.
– Только когда им нечем больше заняться.
Джек улыбнулся. Ему понравилась ее скромность. Понравились и длинные стройные ноги, выглядывавшие из-под черной вельветовой юбки. На ней был костюм, только что купленный у И. Маньини специально для крестин.
– Вы знаете, Гарри очень гордится вами. У меня такое чувство, будто я давно вас знаю. Он постоянно только о вас и говорит.
– Я такая же. У меня нет своих детей, так что всем приходится выслушивать мои истории про Гарри и как мы с ним ходили в школу.
– Вы оба, наверное, были тогда настоящими чертенятами на колесах, – Джек подмигнул ей, а Тана рассмеялась.
– Более-менее. Мы чертовски хорошо проводили время, во всяком случае большую часть. А иногда устраивали злющие потасовки, – она улыбнулась своим воспоминаниям, а потом Джеку. – Я, должно быть, старею… Все эти ностальгические воспоминания…
