– Да нет, вряд ли, – попытался разуверить ее Лесли, но и сам заметил, что мужчина гораздо моложе своей спутницы и что их явно связывают близкие узы. Женщина смотрела на мужчину с обожанием, он казался влюбленным. Избранник матери Коко был привлекательным, стильно одетым по последней лос- анджелесской моде, со сравнительно длинными волосами. Или актер, или модель, а может, ни то и ни другое. Лесли не представлял, что сказать.
– Насколько я понимаю, ты о нем не знала.
– Разумеется! Она всегда говорила, что после папы у нее никого не будет. Теперь ты понимаешь? – воскликнула Коко, вдруг приходя в ярость. – Здесь повсюду сплошная грязь. Все врут, все притворяются, даже моя мать со своей ханжеской белибердой обо всем на свете! Она называет меня хиппи и чокнутой, а кто в таком случае она сама?
Лесли поморщился.
– Может быть, просто одинокая женщина, – мягко подсказал он, пытаясь успокоить Коко. – В ее возрасте жить одной нелегко. – Он полагал, что матери Коко не меньше шестидесяти, если судить по возрасту Джейн, но на свои годы она не выглядела. При свете ей можно было бы дать от силы пятьдесят, намного больше, чем ее спутнику, но это Лесли не удивило. Похоже, пара прекрасно поладила и была счастлива. И если роман доставляет им радость и дарит утешение, кому от этого плохо? Однако он промолчал, заметив воинственный настрой Коко. Признаться, и Лесли не обрадовался бы, встретив свою мать в таких же обстоятельствах, – впрочем, она была старше, выглядела на свои годы, все еще состояла в браке с его отцом, и даже если они жаловались друг на друга, то не всерьез. А мать Коко – моложе, сексуальнее, лучше одета; она знаменита и вдобавок вдова. Завидная добыча.
– Ей шестьдесят два года, она перенесла больше пластических операций, чем любой пострадавший от ожогов. Так нельзя. Как она может читать мне нотации, а втихомолку вытворять черт знает что? Мой отец ни за что не поступил бы так по отношению к ней. – Но, не успев произнести эти слова, Коко поняла, что обманывает себя. Ее отец был красавцем и поклонником женской красоты, мать нередко ревновала его к юным соблазнительным клиенткам, зорко следила за ним и держала на коротком поводке. И если бы вдовцом остался отец, скорее всего он вновь нашел бы себе пару. Но от матери Коко ничего подобного не ожидала, да еще с мужчиной, который годился ей в сыновья.
– Возможно, насчет отца ты ошибаешься. Зачем им томиться в одиночестве только потому, что нам неловко думать, что и они способны заниматься сексом? Неприятно напоминать, но твоя мать имеет право на личную жизнь.
– А что, по-твоему, привлекает к ней этого юнца? Секс – в ее-то возрасте? Скорее, ее деньги, влияние, связи, все преимущества, которые дает слава.
– Может быть, – согласился Лесли. Коко немного успокоилась и перестала плакать, но по-прежнему казалась ошеломленной. Нечаянная встреча с матерью, целующейся под луной с молодым мужчиной, потрясла Коко. Ее мир пошатнулся. – Ты забыла об одном, – мягко заговорил Лесли. – О любви. Может, она влюблена в этого парня. Несмотря на разницу в возрасте, узы между ними могут быть прочнее, чем кажется на первый взгляд. Мужчины часто влюбляются в женщин, которые намного моложе. Я на тринадцать лет старше тебя, но нашим отношениям никто бы не удивился. Так почему в своих суждениях мы упорно придерживаемся стереотипов? Тебя ведь не возмущает то, что твоя сестра живет с женщиной, ты уважаешь их отношения, как и все мы. А чем хуже твоя мать и ее молодой человек?
– Мне неприятно думать, что моя мать способна на такое. – Коко встревожилась не на шутку.
– И мне было бы неприятно, – честно согласился Лесли. – Может быть, стоит задать ей вопрос напрямую и послушать, что она скажет?
– Моей матери? Ты шутишь? Да она ни за что не скажет правду! По крайней мере о себе. Она годами скрывала, что делает пластические операции. Сначала, еще когда был жив отец, она подтянула грудь. Потом занялась глазами. После этого отважилась на круговую подтяжку. Еще одну она перенесла через три недели после похорон – «чтобы взбодриться», как она объяснила потом. Господи, наверное, она уже тогда встречалась с этим типом!
– А может, и нет. Может, он появился совсем недавно. По-моему, тебе не стоит торопиться с выводами, пока ты не поговоришь с ней. Это будет справедливо. Парень может оказаться негодяем, охотником за чужой славой и деньгами – или же порядочным человеком. Хотя бы выслушай свою мать. Мне показалось, что они действительно влюблены.
– Просто она помешана на сексе! – возмущенно выпалила Коко, и Лесли рассмеялся:
– Если это наследственное, мне не на что жаловаться. Если ты в ее возрасте будешь выглядеть так же, как она, я буду безмерно счастлив. Со мной тебе даже не понадобится делать круговые подтяжки – я буду любить тебя такой, какая ты есть, со всеми твоими морщинками.
Коко досталась более естественная красота, чем ее матери, ей было суждено стареть красиво, но никто не стал бы отрицать, что и ее мать выглядит изумительно для своих лет. Если справедлива давняя поговорка: «Хочешь узнать, какой станет с возрастом женщина, – посмотри на ее мать», – то Лесли крупно повезло.
Коко продолжала негодовать и вечером перед сном, и наутро за завтраком. Сильнее всего ее раздражало то, что нельзя задать матери вопрос в лоб, как предлагал Лесли, или поделиться с сестрой, ведь в Лос-Анджелесе она оказалась тайно. Если Джейн узнает об этом, то поймет, что Коко бросила собаку без присмотра, а мать сразу спросит, почему Коко, будучи в Лос-Анджелесе, даже не позвонила ей. Что-то слишком много стало в семье секретов, особенно у матери. В отличие от нее Коко с Лесли ничего не скрывали – они просто старались не попадаться на глаза его сумасшедшей бывшей, а заодно и заботились о том, чтобы их имена не мелькали в бульварной прессе – впрочем, последнего все равно не избежать. Так или иначе, у Коко были связаны руки. Пришлось носить страшное открытие насчет матери в себе, изводясь от невозможности поговорить с близкими.
В Сан-Франциско они вернулись опять-таки разными рейсами, до дома Джейн добрались в разных машинах. Но едва встретившись, сразу же заговорили о матери Коко. Лесли понимал, как много значит для нее случившееся. Мать не раз критиковала выбор Коко, и теперь дочь хотела потребовать объяснений. Увиденное возмутило Коко, все вызывало неприязнь – и поцелуй, и сам факт связи, и особенно возраст любовника матери.
Джейн, которую угораздило позвонить тем же вечером, не могла не уловить раздражения в голосе Коко.
– С чего ты вдруг завелась? – сразу спросила Джейн. Судя по тону, Коко либо рвалась в бой, либо уже сражалась с кем-то, и Джейн мгновенно переполнилась подозрениями. – Ты там не поскандалила с Лесли? Не забывай, он мой гость.
– А кто, по-твоему, я – просто сторож и собачья нянька? Второй сорт, гарнир? – рявкнула Коко, изумив находящуюся на другом конце провода Джейн.
– Ну, хорошо, извини. И все-таки не надо так относиться к моим гостям, Коко. А тем более дерзить мне. Возможно, ему придется прожить там некоторое время, чтобы не доставали газетчики и эта шизофреничка. Так что ты меня очень обяжешь, если будешь вести себя прилично, а не портить ему жизнь!
Джейн всегда обращалась с сестрой как с ребенком, но на этот раз Коко чуть не расхохоталась.
– Ладно, постараюсь, – нехотя согласилась она, сменив тон.
Ей следовало подумать и о своей тайне. Теперь у них в семье секреты есть не только у матери, тайна самой Коко гораздо важнее. Посвящать в нее Джейн влюбленные пока не собирались. Не афишируя своих отношений, они решили пользоваться свободой столько, сколько получится, и не думать, что скажут люди. Вспомнив об этом, Коко задалась вопросом: неужели мать поступает так же? И если да, то намерена ли она вообще когда-нибудь поделиться секретом с родными? Или ее привлекает только секс, что вряд ли, но если отношения серьезные, когда-нибудь тайна откроется. Пожалуй, им с Лесли тоже стоит подумать об этом.
– Я с ним почти не вижусь, – заявила Коко, имея в виду Лесли и надеясь сбить сестру со следа.
– Тем лучше. Лесли хочет покоя и тишины – в последнее время ему здорово достается. Сначала она пыталась убить его, а потом объявила газетчикам, что он гей.
– Это правда? – как ни в чем не бывало спросила Коко, мысленно расхохотавшись. За последние две недели она получила множество доказательств обратного, чему не уставала радоваться. Им было хорошо
