Глава 30
Благодаря настойчивым усилиям Астрид Джессика согласилась оставить себе машину. Как одолжение ему. Она никому бы не призналась в том, как сильно понравился ей «морган».
Джессика по-прежнему не читала писем Яна.
В июне она решилась на пятидневный отпуск и отправилась с визитом на ранчо к тетушке Бет.
— Астрид, я заслужила отпуск. Он пойдет мне на пользу.
Она не могла избавиться от смутных колебаний.
— Не оправдывайся передо мной. Я возьму три недели в июле. — Астрид летела в Европу со своим поклонником, но никому ничего не говорила. Она сохраняла свои отношения в тайне даже от Джесси, которая задавалась вопросом, не боится ли Астрид дурного глаза.
Джесси уехала рано утром в среду. Тетушка Бет обрадовалась ее приезду.
— Так-так-так, у тебя новая машина, как я посмотрю Очень милая. — Она услышала, как машина Джесси зашуршала по гравию, и вышла ее встретить. Солнце всходило над холмами.
— Подарок от Яна. Его книгу опубликовали.
— Очень красивый подарок. А как ты, дорогая? — Она нежно обняла Джесси, и та нагнулась, чтобы чмокнуть ее в щеку. Они крепко взялись за руки. Обе были рады встрече.
— Лучше и быть не может, тетушка Бет. А ты превосходно выглядишь!
— Старею. И становлюсь придирчивее, как мне сказали. — Взявшись за руки, они вошли в дом.
В нем все было по-прежнему, как и два месяца назад. Джессика, осматриваясь по сторонам, вздохнула.
— Ощущаю себя дома. — Она бросила взгляд на тетушку Бет и заметила, как ее внимательно разглядывают проницательные голубые глаза.
— Как ты, Джессика? Астрид очень мало рассказывает, а твои письма — еще меньше. Чашечку чая?
Джессика кивнула, и тетушка Бет налила ей «Эрл Грей».
— У меня все в порядке. Когда вернулась от тебя, подала на развод, но об этом я сообщала в первом письме.
Тетушка Бет бесстрастно кивнула, ожидая продолжения.
— Жалеешь?
Джессика поколебалась доли секунды, прежде чем ответить, и отрицательно покачала головой:
— Нет, нисколько. Я сожалею о прошлом больше, чем хотелось бы. Постоянно пережевываю его, живу им, возвращаюсь к нему. Такая вот бессмыслица.
Она казалась грустной, когда поставила чашку с чаем и посмотрела на Бетани.
— Ты права, моя дорогая. Это действительно бессмысленно. Нет ничего больнее, как оглядываться на счастливое прошлое, которого больше нет. Или просто на прошлое. Ты получаешь от него известия?
— В каком-то смысле да, — уклончиво ответила Джессика.
— Что ты имеешь в виду?
— Он мне пишет, а я рву его письма и выбрасываю.
Тетушка Бет изогнула бровь.
— До или после того, как прочитаешь их?
— До. Я их не распечатываю. — Она почувствовала себя в дурацком положении и отвела взгляд.
— Ты боишься его писем, Джессика?
Тетушке Бет она могла доверить правду.
— Да. Я боюсь взаимных упреков, объяснений и стихотворений, которые мне непременно понравятся. Слишком поздно. С этим покончено. Я поступила правильно и не хочу никаких обсуждений. Я видела подобные сцены — сущая бессмыслица.
Ян лишь заставит меня почувствовать себя виноватой.
— Ты делаешь это для себя. Но знаешь, что я подумала?
Если бы Ян не сидел в тюрьме, стала бы ты настаивать на разводе?
— Не знаю. Может быть, в конце концов все этим бы и закончилось.
— Но разве ты не пользуешься ситуацией, Джессика? Если бы твой муж был свободен, то потребовал бы объяснений. В его нынешнем положении Ян может только писать тебе, а ты даже не соблаговолишь прочитать его письма. Думаю, это невежливо, трусливо и просто непорядочно с твоей стороны.
Весь вид Бетани подкреплял резкость ее слов.
— Я не понимаю ситуации с машиной. Ты сказала, что Ян подарил тебе новую. Ее ты приняла.., а письма, выходит, — нет?
Джессику передернуло от такого умозаключения.
— Это ошибка Астрид. Она считает, что я обязана хранить автомобиль для него. Ян хотел вернуть мне деньги, потраченные на суд, а я не приняла чек от нашего адвоката. Тогда Ян распорядился, чтобы Мартин купил мне машину. Как я понимаю, остаток денег, полученных от продажи книги, он сохранил.
— И ты не поблагодарила его за машину? — Каждое слово Бетани звучало материнским упреком.
— Нет.
— Понимаю. И что теперь?
— Ничего. Через три месяца получу развод. И уже ничего не повернешь вспять.
— И ты не хочешь встретиться с ним? — спросила с сомнением в голосе тетушка Бет. Джессика решительно покачала головой. — Думаю, ты пожалеешь об этом, Джессика.
Нужно попрощаться. В противном случае в твоей душе навсегда останется осколок, который принесет тебе немало тревог. Ты не можешь вычеркнуть семь лет жизни, не сказав мужу «до свидания». Или тебе это не по силам? Ну, похоже, ты для себя все решила.
Бетани сидела, наблюдая за склоненной головой Джесси, пока та играла с котом.
— Ты решила для себя, не так ли? — Миссис Уильяме намеревалась докопаться до истины, хотя бы ради Джесси.
— Я.., ну да.., черт возьми. Тетушка Бет, я не знаю. Порой я ничего не могу сказать. Я сделала свой выбор и пойду до конца, но время от времени.., полагаю, это всего лишь сожаление.
— А если нет, детка? Может быть, сомнение. Возможно, ты на самом деле не хочешь с ним расставаться.
— Хочу.., но.., но я так сильно по нему скучаю. Он — единственный на всем белом свете, кто хорошо знает меня.
Мне так не хватает его, наших разговоров. По всей видимости, я даже не знала Яна как следует, а только думала, что знаю.
Возможно, он все время меня обманывал. Не исключено, что та женщина была любовницей Яна и обвинила его в изнасиловании потому, что рассердилась из-за чего-то другого. Или он ненавидел меня за то, что я платила по счетам, а может быть, именно поэтому оставался моим мужем. Я просто ничего больше ни о чем не знаю. Если не считать того, что я скучаю по Яну. Но вполне возможно, что того, к чему я так стремлюсь, в жизни никогда не существовало.
— Почему бы тебе не узнать его мнение? По-моему, сейчас ему самое время выложить тебе всю правду. Или ты ее и боишься?
— Может быть, ее-то я и не хочу услышать.
— Так и будешь продолжать рвать письма. А что собираешься делать, когда его освободят? Переедешь в другой город и сменишь имя?
Джессика засмеялась над нелепым предположением.
— Возможно, тогда он не захочет со мной разговаривать, — произнесла она неуверенно.
— Не надейся. Джесси, ты понимаешь, что говоришь? Ты утверждаешь, что этот человек никогда тебя не любил, что в тебе не было ничего, что он мог бы любить, кроме возможности оплачивать счета. Разве так?
— Наверное. — Глаза Джессики наполнились печалью. — Какая теперь разница?
— Огромная. Видишь ли, существует различие между уверенностью в том, что тебя любили, и предположением, что тебя использовали. А что, если Ян действительно использовал тебя, но при этом
