Пола, из-за его поддразниваний. Но опасаться — это одно, а убедиться, что твои опасения оправданны, — другое.
— Я не лгала, — отчеканила Мэри Энн, искренне веря в правоту своих слов. Она просто постаралась сбить с толку слушателя, а это совсем другое.
— Вы давно хотели его заполучить! Он даже шутил об этом с Анджи.
Мэри Энн почувствовала, как ее лицо заливает краска. Значит, Джонатан все знал? И шутил со своей невестой над влюбленной в него Мэри Энн?
— Ну а теперь он знает, почему вдруг увлекся вами. Я только что ему сказала, и он мне поверил, не сомневайтесь! Я сказала, что, если он мне не верит, может спросить Пола Курье.
Мэри Энн резко разочаровалась в Анджи. Как она может дружить с этой ужасной особой! Она призвала на помощь всю свою выдержку:
— Как бы то ни было, Элинор, меня ждет работа. — У нее не было сил взглянуть в лицо Грэхему, и она просто обошла Элинор и вернулась в ресторан.
Мэри Энн и Джонатан вели передачу, а на заднем плане пел и играл Пол Курье.
— Доктор Курье, — говорил Джонатан, — мы слышали от избирателей, что для них очень важна честность кандидата в обращении с финансами. Часть их полагает, что вы обладаете этим качеством и можете контролировать ситуацию, но кое-кто озабочен некоторыми действиями членов совета. Что вы собираетесь предпринять, чтобы предотвратить в будущем поступки, которые мы наблюдали этой осенью?
— Вы говорите о неправомочных тратах, допущенных членами совета на их собственные нужды? — уточнил Дэвид Курье. — Я полагаю, Джонатан, что развитие демократии и гласности сведет эту проблему на нет. Виновному члену совета было предложено подать в отставку, что он и сделал. Граждане Логана твердо знают, чего хотят.
Отец Мэри Энн протиснулся мимо музыкантов и приобнял за плечо Пола Курье.
— А мы хотим Дэвида Курье! — выкрикнул он и добавил западновирджинское футбольное приветствие, которое подхватили несколько выпивох, сидевших в баре.
«Господи, помоги! — думала Мэри Энн. — Только Ты один можешь спасти ситуацию и предотвратить катастрофу».
Все детские страхи разом нахлынули на нее, напомнили, что она не имеет права сейчас цепенеть, а должна отвлечь от отца внимание. Она спросила:
— Доктор Курье, на всех ваших плакатах я заметила символ «семья». Вы могли бы рассказать об этом?
— Это придумала моя дочь Бриджит. Она сделала семью из детских игрушек, чтобы подкрепить нашу убежденность, что Логан — прекрасное место для детей, что здесь любят детей и заботятся о них. Практически каждое решение, принимаемое советом, сводится к вопросу: «А полезно ли это детям?»
— Это хорошо — детишки… и все такое! — выкрикнул Джон Клайв.
Мэри Энн не знала, что плакат придумала Бриджит. Оказывается, она умеет не только трепать языком с Элинор Свифт.
Она увидела, как Грэхем положил руку на плечо ее отца, наклонился к его уху и что-то прошептал. Тот встрепенулся:
— Пьяница, вы сказали?
— Я недавно встретил на улице вашу жену и свояченицу, — закивал Грэхем. — Они хотели поиграть. Мы на вас рассчитываем.
Затея Грэхема восхитила Мэри Энн. Но неужели это правда? Он встретил маму и тетю Каролину, когда после передачи заезжал к себе? Иначе откуда он мог узнать про их увлечение этой незамысловатой карточной игрой? Кроме того, ей было интересно, правда ли, что Грэхем сам придумал отвезти ее отца домой? Она с радостным удивлением глядела, как отец идет следом за своим молодым спутником к выходу из ресторана. Вдруг на глаза ей навернулись слезы, а душу переполнила глубокая благодарность. Кажется, никто в жизни не пожалел ее так, как это сделал сейчас Грэхем!
Некоторое время спустя, когда они с Джонатаном вышли из ресторана и грузили аппаратуру в машину, Джонатан сказал:
— В общем, Элинор все мне рассказала про любовное снадобье.
Там, в ресторане, Мэри Энн пропустила несколько своих реплик, потому что мысленно готовилась к этому разговору. Но сейчас она вдруг поняла, что мнение Джонатана ее очень мало волнует и страх потерять лицо полностью покинул ее. Когда Джонатан выпрямился, захлопнув багажник своего «субару», она прямо посмотрела ему в глаза, даже сумев улыбнуться.
— Ты поверил, что я опоила тебя приворотным зельем и поэтому тебя потянуло ко мне? — спросила она, словно желая уточнить сделанный им вывод.
— Элинор предложила спросить подтверждения у Пола Курье.
— Ну и ты спросил?
— Не успел.
Мэри Энн кивнула:
— Могу тебе сообщить кое-что, Джонатан. Я точно знаю, что ты не пил никакого снадобья.
Он недоверчиво взглянул на нее.
— А ты сам-то веришь, что находишься под воздействием приворотного зелья? — спросила она как можно веселее.
Он вдруг усмехнулся:
— Почти готов поверить. Где Элинор откопала эту байку?
— Почему же ты у нее не спросил?
— Она сослалась на Бриджит Курье, сказала, что ее мать изготовляет такие средства.
— Элинор и мне сказала, что ты рассказывал невесте о том, как я в тебя страстно влюблена. — Мэри Энн произнесла это с таким выражением, словно находила подобное абсолютно невозможным. Хотя на самом деле… было наоборот.
— Это отчасти правда, — признал Джонатан. — Мне казалось, что я тебе нравлюсь. Прости, если я ошибался.
Его честность ее обезоружила. И она почувствовала, что он заслуживает ответной честности с ее стороны.
Он между тем распахнул дверцу возле пассажирского сиденья, и Мэри Энн села в машину. Когда он занял водительское место, Мэри Энн призналась:
— Я действительно покупала любовное снадобье Но дала его не тебе.
— Ты дала его кому-то другому? — изумленно уставился он на нее.
Она мило кивнула, пытаясь принять беззаботный вид.
— И оно подействовало? — спросил он. — Зачем ты это сделала?
— Ради эксперимента. И я не верю, что оно вообще способно дать результаты.
— Ты ожидала, что этот человек влюбится в тебя?
Мэри Энн подумала о Камерон, напомнила себе, что Камерон, похоже, никому не говорила, что снадобье на самом деле выпил Грэхем. Но разве это не по ее вине Пол узнал про снадобье? Камерон сказала, что вроде бы это Клара проболталась при сыне. «Завтра я обо всем узнаю из ее собственных уст», — снова сказала она себе.
— Конечно, нет, — ответила она Джонатану. Потому что снадобье выпил Грэхем. Она нисколько не хотела, чтобы в нее влюбился Грэхем. Она надеялась на то, что Джонатан…
И наверное, она бы этого добилась — если бы захотела. Но сейчас она думала только о том, как Грэхем увел ее отца из ресторана прежде, чем тот запел дуэтом с Полом. Ей казалось, что еще никто не делал для нее ничего более ценного.
— О чем только думала Бриджит, когда рассказала все Элинор? — спрашивала Мэри Энн у Камерон на следующее утро. Она позвонила кузине в девять часов, так рано, как только находила приличным позвонить в воскресное утро.
— Кажется, она страшно зла на Пола.
— Кто? — не поняла Мэри Энн. — И при чем тут вообще Пол?
