место в городском совете, был человеком здравомыслящим и наверняка относился к любовным снадобьям так же, как сам Грэхем. А именно считал их сплошным вздором.
Как бы то ни было, хотя Джонатан определенно обхаживал Мэри Энн, Грэхему не казалось, что директор радиостанции влюблен в нее. Более того, он начинал подозревать в подобных чувствах себя самого! Не в любви, разумеется, нет. Его просто влекло к ней, и сильно. И он говорил себе, что гораздо больше интересуется внутренним миром Мэри Энн, ее характером, чем Хейл.
В двадцать пять минут шестого Грэхем вышел из дома и двинулся к дому Мэри Энн. В руках он нес бегонию в горшочке, тщательно упакованную и укрытую от мороза. Он также захватил с собой пакетик с собачьим печеньем местного производства. Бегония предназначалась Каролине, печенье — ее собачке. Сперва он думал взять еще бутылку вина, но, вспомнив об отце Мэри Энн, воздержался.
Не успел Грэхем нажать кнопку звонка, как ему открыла Люсиль, как всегда с приветливой улыбкой на лице.
— Здравствуйте мистер Грэхем. Какой у вас цветущий вид.
— Спасибо, Люсиль.
Из комнаты его окликнула Каролина:
— Грэхем, здравствуйте и проходите, мы все здесь.
Но Мэри Энн подошла встретить его у дверей гостиной. На ней было облегающее платье из какой-то легкой золотистой ткани.
— Как вы замечательно выглядите! — восхитился он.
— Спасибо. Вы тоже.
Но за этими словами Грэхем почувствовал странную натянутость, и лицо ее, несмотря на улыбку, было напряженным. Он вошел в гостиную и подошел к Каролине, у ног которой лежала Парис.
— С днем рождения!
— Ох, спасибо. Мне очень приятно. Какая прелесть, вы и про Парис не забыли!
Рядом с сестрой на диване, поджав губы, сидела мать Мэри Энн, а около нее стоял Джон Клайв Дрю.
— А мы как раз пьем коктейли. Вам что налить, Грэхем?
Быстро оглядевшись, Грэхем увидел, что коктейль пьют только Каролина и Джон Клайв. У Каролины в бокале вообще было вино. Мэри Энн и ее мать пили воду со льдом и лимоном.
— Я, пожалуй, выпью стакан воды, — выбрал Грэхем. — Меня в последнее время мучает жажда.
— Сейчас я принесу вам, — поднялась Мэри Энн, но Люсиль покачала головой и исчезла на кухне.
— А как себя чувствует ваша бабушка? — спросил Грэхем у Мэри Энн.
— Прекрасно, — ответил за нее отец. — Уже рвется домой, руководить всеми нами. Наверное, представляет, как на ее ковре в гостиной валяется собака.
— Она говорила мне, что просила Каролину не пускать собаку в гостиную, — промолвила мать Мэри Энн.
— А Каролина ей ответила, — сказала спокойно Каролина, — что крошечные лапки Парис чище, чем подошвы наших туфель. — И предпочла переменить тему: — Грэхем, мне ужасно понравилось, как вы с Мэри Энн вели передачу.
После этих слов Мэри Энн отчего-то встревожилась.
— О нет, давайте поговорим о чем-нибудь другом, — вступила в разговор ее мать, и ее реплика несколько удивила Грэхема.
Он вовсе не собирался устраивать здесь обсуждение своей передачи, но замечание миссис Дрю показалось ему странным. Он хотел только сказать Каролине, что Мэри Энн в качестве гостьи радио-шоу просто великолепна, что ее участие весьма оживило дискуссию. Но после реплики ее матери он ограничился словами:
— Спасибо. Мне приятно, что вы решили нас послушать.
И тут миссис Дрю выдвинула объяснение, которого никто не требовал:
— Мне просто не нравится, когда все эти люди начинают откровенничать о подобных вещах. Я предпочитаю оставаться в неведении.
«Весьма красноречивое заявление», — подумал Грэхем, невольно задаваясь вопросом: простирается ли оно на ее личную жизнь? Подавленная грубостью матери, хотя и зная, что мать чрезвычайно расстроилась бы, поняв, что выказывает грубость, Мэри Энн достойно вышла из положения:
— Сомневаюсь, что кому-то из нас также повезло. Некоторым только удается делать вид, что они в неведении, а это не одно и то же.
На лице ее матери промелькнуло озадаченное выражение.
— Да, Мэри Энн, я считаю, что не все, что случается в нашей жизни, следует обсуждать.
Грэхем подумал, что взгляды миссис Дрю скорее типичны для поколения ее матери. Тогда люди категорически не касались неловких тем.
Каролина поднялась с кресла:
— Я хочу покурить. А заодно прогуляю Парис вокруг квартала. Кто-нибудь составит мне компанию?
— Я пойду, — быстро сказала Мэри Энн. — Вы как, Грэхем?
— С удовольствием, — согласился он.
— Только не разбрасывай здесь на газонах свои окурки, — предостерегла миссис Дрю.
Грэхем был уверен, что тете Мэри Энн такое и в голову не придет. Она, во всяком случае, никак не отреагировала на это указание и молча прицепила к ошейнику болонки поводок.
— Может быть, и нам сходить прогуляться? — осторожно предложила миссис Дрю мужу.
— В большой компании только веселее, — сказал Грэхем, покривив душой. Он-то хорошо понимал, что желание Мэри Энн сопровождать тетушку объяснялось стремлением избавиться от общества родителей.
— Почему бы нет? — откликнулся отец Мэри Энн.
— Я только спрошу, не нужна ли Люсиль моя помощь, — проговорила миссис Дрю.
— Фу черт! — воскликнула вдруг Мэри Энн. — Совсем забыла, ведь сейчас подойдут тетя Луиза и Камерон. Так что мне придется остаться.
— Тогда я останусь с вами, — заявил Грэхем. Может быть, ее родители уйдут с Каролиной?
— Ну а я пойду с Каролиной и Париской, — провозгласил Джон Клайв, допивая содержимое своего бокала.
— Мам, сходи и ты тоже, — посоветовала дочь.
— Может быть, мне лучше дождаться Луизу?
— Мы с Грэхемом не дадим ей скучать до твоего возвращения.
— Тогда ладно.
Решившие сопровождать собачку начали надевать пальто.
— Вот бы ты бросила это дело, Каролина! Ведь так страшно вредишь себе, — сказала миссис Дрю.
Грэхем прошел следом за Мэри Энн на кухню и спросил:
— Чем мне помочь? Может быть, накрыть на стол?
— Ни в коем случае, мистер Грэхем, и вы тоже, мисс Мэри Энн, — запротестовала Люсиль. — Идите в гостиную и встречайте мисс Камерон.
Когда они вернулись в гостиную, Мэри Энн улыбнулась:
— Вот увидите — дверь она нам открыть тоже не позволит.
— Симпатичная особа, — кивнул Грэхем.
— Я тоже так считаю и вообще — я ее люблю. Когда я была маленькая, она постоянно баловала меня моими любимыми шоколадными пирожными с орехами и еще клала в них двойную порцию масла, так что худоба мне никак не грозила.
— Она очень ловко вами командует, — поддразнил девушку Грэхем. — Я примечаю и принимаю к сведению.
Мэри Энн удивленно взглянула на него. Как еще ему не расхотелось иметь дело с ее семейством
