и странного вида огнестрельное оружие, но, безусловно, автомат. Пусть и необычной конструкции.
Пустота, глухая, давящая тишина, которую странным образом не нарушали журчание и плеск воды, льющейся из водоразборной колонки на полпути между воротами и ближайшим домиком. Кто-то забыл или не успел до конца закрутить вентиль, и тонкая струйка текла и текла в бетонный желоб.
Чисто машинально Тарханов прежде всего схватился за чужое оружие. А Вадим вытащил из пачки с теми же еврейскими буквами сигарету.
Что же, вполне нормальные. Табак хороший, и пачка почти полная.
Сергей же бубнил о своем, раскидывая по столу детали неизвестного стреляющего устройства.
– Так, эта хрень понятна, тут тоже ничего особенного, а вот это остроумно… В принципе не стоило огород городить, – подвел он итог обследования конструкции. – Но вообще у них, видать, другая технологическая культура…
– У кого – у них? – отреагировал на ключевое слово Ляхов.
– У здешних. Мне эта машинка много чего рассказала…
Иногда Вадим воспринимал Тарханова просто как хорошо образованного и воспитанного офицера, в общем соответствующего чуть вышесреднему уровню, а моментами поражался неожиданности и тонкости его умозаключений и формулировок.
И тогда ему казалось, что он сам не совсем дорос, чтобы воспринимать Сергея в полноте его личности. Так ведь в его горно-егерском давали два гражданских высших образования, кроме военного, и за обычные пять лет. При довольно крутой муштре и всем прочем. Естественно предположить, что «средние умы» там просто не выживали, точнее, не удерживались.
– Например?
– Например, то, что придумал это человек, живший в период, аналогичный нашим сороковым годам прошлого века. Патрон здесь от «парабеллума», принцип автоматики почти как у нашего «ППС», тогда на такие конструкции мода была. А дальше начинаются отличия, до которых у нас никто не додумался.
Затвор наезжает на казенник, магазин вставлен в рукоятку управления. Длина ствола та же, а автомат почти вдвое короче. Правда, в весе он не выиграл. Но все равно интересно.
Тарханов шагнул на порог и дал короткую очередь в сторону забора. В бетонный столб попал. Брызнули серые осколки.
– Баллистика тоже похожая. Можно было огород и не городить. Но нам сгодится, – перебросил ремень через плечо. С вешалки снял брезентовый ремень с подсумком еще на три обоймы. – Теперь пойдем на здешнюю технику посмотрим.
Автобронетехника Тарханова тоже не удивила. Чужая по замыслу и исполнению, близкая по принципам.
Например, танк. С толстенной длинной пушкой калибра больше чем 120 миллиметров, с очень широкими гусеницами, а главное – с двигателем впереди боевого отделения.
– Не так и глупо, – комментировал Сергей, имевший, как знал Ляхов, специальность инженера по эксплуатации.
– Экипажу лишняя защита. Лучше движок потерять, чем водителя со стрелком. И вот эти ворота к месту, – указал он на двустворчатую дверь в кормовом скосе танка. – Снаряды грузить удобно, убегать, если что. А дизель вполне обычный. Совсем ничего оригинального. Ну, благословясь…
Где-то в непонятных для Вадима местах танка он повозился минут десять, и тот вдруг взревел, выбросив из толстой выхлопной трубы клуб черного дыма. Кашлянул пару раз басовито и заработал ровно.
– А ты говорил! – прокричал Сергей, высовываясь из подбашенного люка, хотя ничего такого Ляхов сроду не говорил. – В общем, я поехал, а ты тут все, что можно, подготовь.
Танк зарычал совсем уже невыносимо громко и попер напрямик, ломая заграждение, по азимуту в сторону Бельфора, где, колеблясь между надеждой и отчаянием, ждали их остальные «колонисты».
Не в силах сдержать любопытство – все ж таки не куда-нибудь, а в самый настоящий параллельный мир их занесло, – Вадим пошел по территории заставы.
Люди здесь в принципе жили почти так же, как и они сами.
Солдатские помещения – обычные казарменные, на десять-пятнадцать человек.
Двухместные каморки, очевидно, унтер-офицерские.
Железные койки, столы и стулья из металла и зеленоватой пластмассы. Книги и журналы на столах и тумбочках. Фотографии в журналах, пусть и с нечитаемыми подписями, – бесценные свидетельства чужой жизни. В данном случае – разведывательная информация. А анализировать таковую его в Академии учили.
Но этим он займется позже, а пока, на беглый взгляд, здешнее общество отличают весьма низкие моральные устои. Девяносто процентов иллюстраций – откровенная и грубая порнография. Нет, оно понятно, в изданиях для солдат красивые, в меру обнаженные, даже фривольные девицы – это нормально. Но здесь-то они не только абсолютно голые (а если кое-где кое-чем прикрыты, то выглядит это еще более вызывающе). Что же касается поз…
Но были и другие снимки, касающиеся повседневной жизни аборигенов, и они-то представляли наибольший интерес.
А если еще Розенцвейг поможет подписи прочесть…
Вадим собрал довольно толстую пачку журналов и затолкал их в сумку одного из висевших на крючках противогазов, предварительно выбросив прямо на пол коробку и маску.
В домиках, где жили офицеры, Ляхова поразило изобилие непривычной бытовой техники.
В каждой комнате на столах и тумбочках стояли странно оформленные дальновизоры, и не по одному, а
