Его подчиненный принял позу, указывающую на абсолютное согласие.
– Итак, ждем и наблюдаем, – сказал мастер охоты.
– Прыжковая точка активируется, – выкрикнул один из подчиненных.
Внимание Сек-сима почти достигло предела. Он наблюдал, как человеческое судно выходит из транзита.
– Огонь по моей команде, – приказал мастер охоты.
– Ч-черт! – выдохнул Редер.
Большинство других выкриков на капитанском мостике были куда более непристойными, но капитан – пусть даже временный, недавно назначенный – должен был соблюдать определенные приличия. Ровным тоном он продолжил:
– Огонь носовой батареей по готовности!
– Цель обнаружена, – доложил Гундерсон. – Есть огонь носовой батареей.
Это оружие обычно использовалось в ближнем бою для защиты от ракет или «спидов», но никак не в поединке с другим кораблем. «Интересно, кто из нас больше удивился», – подумал Питер.
Повианский эсминец разбух на экранах, шкалы отсчета дистанции по обе стороны замутнялись по мере сближения судов. Редер вдруг понял, что его ладони крепко сжимают подлокотники капитанского кресла. Так близко в открытом космосе корабли никогда не сходились – разумеется, не считая тех случаев, когда происходила стыковка с дружественными судами.
Механоорганическую форму повианина теперь можно было различить даже невооруженным глазом. Пеноабляционная броня отлетала кусками, а затем энергетические орудия начали все глубже и глубже вгрызаться в жизненно важные органы. Суда выпускали ракеты – чистое безумие на такой дистанции, когда велик был шанс получить повреждение от собственной же боеголовки. А потом…
Экраны на мгновение помутнели. Когда же они опять прояснились, там не было ничего, кроме расширяющейся газопылевой микротуманности на том месте, где только что находились тысячи тонн боевого корабля и десятки разумных существ.
– Вот они и огребли, – буркнул кто-то.
«Мы тоже огребли», – понял Редер. Путь на Белла-Висту был наглухо перекрыт. Не будь у них разогретых орудий и невероятной удачи, именно «Непобедимый» сейчас обогащал бы межпланетную среду.
– Мистер Холден, – обратился Редер к рулевому, – разверните-ка нас обратно, если не трудно.
– Есть, сэр, – отозвался Холден. «Непобедимый» начал разворот на сто восемьдесят градусов.
– Мисс Люрман, вводите нас в прыжковую точку.
– Есть, сэр.
– Сэр, – сказал Гундерсон. – К нам кое-что идет. Этот эсминец выпустил все, что мог, и что-то из этого добра лежало уже заготовленным – запрограммированным или на секунду заглушённым, сказать не могу. Но теперь оно идет. И чертовски быстро.
Редер с трудом сглотнул и бросил взгляд на конусы пересечения. Ракеты уносились вперед; «Непобедимый» резко тормозил, разворачивался и устремлялся назад тем же путем, которым пришел… но слишком медленно.
– Когда пересечение?
– Примерно в момент прыжка, сэр. Точнее сказать не могу. – Руки Гундерсона порхали по пульту. – Запускаю противоракеты…сэр, так у нас боеприпасов совсем не останется.
– Лучше пустые магазины, чем пуля в брюхе, – пробормотал Редер.
Время стремительно ускользало. Авианосец был быстроходным судном с высоким отношением энергии к массе, но крупный боевой корабль все равно нельзя было швырять так, как ты это делал со «спидом». Две секунды до прыжка, одна…
«Непобедимый» содрогнулся, сирены завыли словно от боли. Гундерсон оторвал взгляд от пульта.
С его бледного как смерть лица крупными каплями стекал пот.
– Пронесло, – выдохнул он. – Ракета была здоровенная… если бы мы в транзитное пространство не выпрыгнули, она бы нас на куски разнесла. А так только по самой кромке задела.
Отдел контроля за повреждениями принялся исполнять что-то вроде ритуальных плясок племени хали- гали.
– Сэр, у нас проблема. Теряем целостность поля на одной из главных антиводородных линий.
Похоже, придется ее спустить.
– Дайте взглянуть… – Редер посмотрел. Инстинктивное нежелание тратить горючее, за которое они воевали, тут же вступило в бой с цифрам – и проиграло. – Спускайте, – приказал он.
Сам Редер тоже испустил давно сдерживаемый выдох. «Итак, возвращение отпадает», – подумал он. Они использовали антиводород с удвоенной скоростью – в прыжковом пространстве заглушить линию было просто невозможно.
– Мисс Люрман, будьте добры, найдите нам еще одну неиспытанную точку выхода, – произнес коммандер. «А ведь с каким спокойствием я это сказал, – подивился он сам себе. – Просто шик-блеск!»
– Есть, сэр. Похоже, она будет не слишком близко. Точных данных у меня нет.
– Не беспокойтесь, мисс Люрман. Думаю, у нас тут найдется, чем себя занять. – Редер оглядел капитанский мостик и свою деловитую команду. «Обожаю этих ребят, – подумал он. – Надеюсь, перед очередной попыткой у них будет шанс отдохнуть». -Боевая готовность отменяется, мистер
Труон, – сказал коммандер. – Если я буду нужен, я у себя в кабинете. Мостик за вами.
– Есть мостик за мной, сэр.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Дама Сучарес пощекотала шерсть на брюшке своего партнера и радостно заворковала, когда он ответил ей тем же самым. Наслаждаясь восторгами спаривания без реального спаривания, дама чувствовала себя восхитительно порочной. Но ведь даже сама королева, по слухам, доставляла себе подобное удовольствие. «Безусловно, – подумала Сучарес, – ее величество очень порочна. Так почему подкоролеве такой же не быть?»
Самец принялся к ней пристраиваться. Он так погрузился в экстаз, что начисто позабыл все правила этой игры.
«Нет, никогда они не научатся», – разочарованно подумала молодая подкоролева. Именно здесь и таилась единственная проблема этого несравненного времяпрепровождения. Самцы склонны были перевозбуждаться. Впрочем, даме Сучарес они такими и нравились. Перевозбужденными, агрессивными… Но поскольку они в таком состоянии упорно отказывались принимать «нет» за ответ, происходила постоянная утечка персонала.
С головокружительной быстротой Сучарес схватила своего партнера за шею и отшвырнула прочь.
Но аккуратно – так, чтобы он хорошенько об стену треснулся, но хитина не расколол. А то прошлый раз такая каша получилась.
– Нет, – вслух сказала подкоролева. Тихо сказала, без выражения.
Сучарес надеялась, что тон ее голоса утихомирит возбужденного самца. Однако то, как он снова вскочил на лапки и встал, подрагивая и неотрывно глядя на подкоролеву, казалось крайне неутешительным. Он был хорошим солдатом, и Сучарес не хотелось его убивать.
Самец не произнес ни слова, а вновь устремился к даме, инстинктивно поддерживая уважительную дистанцию, но явно не отказываясь от достижения конечной цели.
Хелицеры подкоролевы сжались в предельном неудовольствии. Сучарес даже не могла позвать других солдат, чтобы они препроводили этого куда следует, ибо они также мгновенно подпали бы под неодолимые чары ее феромонов.
«Быть может, стратегическое отступление?» – подумала Сучарес. Оставить его здесь одного, пока ее феромоны не рассосутся, и солдат не придет в чувство. Ее госпожа, вторая после королевы, нипочем не простит Сучарес три подобных убийства менее чем за месяц.
– Дама? – Это был голос Шикси, ее младшей дочери. – Весьма сожалею о своем вторжении.
Шикси, самка молодая и предельно благоразумная, не одобряла развлечений своей матери, а потому, вполне вероятно, нисколько не сожалела своем вторжении. Однако голос второй самки вынудил солдата униженно распластаться на полу. Теперь он уже задыхался скорее от страха, нежели от страсти.
