школе. Он был неплохим человеком, но тоска увела его с прямой дороги. Лизбет мы знали с самого её рождения, а деваться ей было некуда.
Сара погладила кудряшки Лизбет.
— Времена были тяжёлые.
— Да, мы с братом были здесь до самого конца, — кивнул лорд Андерсон. — Прошу прощения, я совсем забылся.
Он обернулся и, махнув рукой, указал на светловолосого молодого человека, невысокого круглолицего господина, наблюдавшего за выгрузкой багажа, и на старика с курчавыми, словно у ассирийского шейха, сединами. Возле вагона стояли десять солдат в доспехах цвета слоновой кости — воины гвардии Белого Круга. Взгляды воинов выражали готовность к любой опасности. К графу, Саре и Лизбет поспешно подошли трое.
— Это мой брат, Даскин Андерсон, — сказал Хозяин. — Мой часовщик, Енох и… мой дворецкий, Уильям Хоуп.
— Чрезвычайно рад, — улыбнулся Хоуп, приподнял котелок и всем поклонился.
— Мир вам, — сказал Енох и тоже поклонился.
Длинные волнистые волосы Даскина выбивались из-под шляпы. При свете солнца глаза его казались светлее, чем у брата. Одет он был менее торжественно, чем Хозяин, — в темно-зелёный дорожный костюм. Когда его представили Лизбет, она сказала:
— У нас волосы одинакового цвета.
Ему было всего семнадцать, и Лизбет он показался необычайно красивым. В ответ на заявление девочки он улыбнулся, наклонился и уложил прядь волос Лизбет себе на плечо, чтобы сравнить цвет.
— У тебя золотистее, — заметил Даскин.
— Одинаковые, — упрямо проговорила Лизбет, хотя Даскин был прав.
— А ты всегда была такая хорошенькая? — спросил Даскин. Лизбет рассмеялась и сжала его руку. С этого момента она поняла, что любит его.
Ужинали в Малом Дворце, сидя вокруг дубового стола, застеленного белой льняной скатертью. Места за столом только и хватило для всех семерых. Сара хотела, чтобы Лизбет поела на кухне, но та и слышать об этом не пожелала, а Хоуп и Енох, наоборот, пытались настоять на том, что им как слугам следовало ужинать на кухне, однако Хозяин этого не допустил. На ужин был подан жареный гусь с печёными овощами, огурцами под белым соусом и трюфелями, запечёнными на углях, а на десерт — айлириумские пирожные с кофейной начинкой, которые показались Лизбет вкусными, как никогда. Она понимала: этот ужин стоит столько денег, что на них можно питаться целую неделю. Девочка с интересом наблюдала за тем, как Сара расставляет на столе посуду — так, чтобы не были заметны дырки в скатерти.
Картер Андерсон оказался мужчиной неглупым, с хорошим, спокойным юмором. Хоуп, более разговорчивый, проявлял безудержное любопытство и расспрашивал буквально обо всем, а Енох рассказывал удивительные древние истории, от которых веяло ароматом городов, обнесённых крепостными стенами, и пирамид. Но больше всех остальных взрослых Лизбет нравился Даскин.
— Вы так много успели сделать за два месяца, — сказал лорд Андерсон графу. — И очень мудро распорядились посланными нами материалами.
— Честно говоря, милорд, это была чашка воды для воскрешения засохшего десерта, — ответил Эгис. — Мы благодарны за все, что вы сделали для нас, но предстоит сделать гораздо больше, работать почти не с чем. Когда я принял бразды правления из рук Сеттлфроста, народ думал, что мы отыщем деньги и припасы, припрятанные в его кладовых. Однако оказалось, что мы недопонимали его положение: все богатства Иннмэн-Пика были вывезены из страны товарным составом. Пусть он был слабым правителем, но он был честнее, чем мы полагали, он стал заложником, узником в собственном дворце. Вот почему он так легко отрёкся от власти. Но в итоге мы теперь испытываем нужду буквально во всем. И поскольку в начале лета непрестанно лили дожди, зимой у нас будет плохо с едой.
— Мы выясним, в чем вы нуждаетесь, — пообещал Хозяин. — Расплатитесь, когда сумеете. Здесь со мной заодно весь Белый Круг. Мы восстанавливаем Вет после пожара, мы восстановим Иннмэн-Пик.
— А как насчёт самого Пика? — спросила Сара. — Вы могли бы что-нибудь сделать, чтобы восстановить его?
— Сара, ведь он не волшебник, — заметил граф.
— Нет, но он — Хозяин, а говорят, что Хозяин наделён необычным даром.
— Простите, лорд Андерсон, — проговорил граф Эгис. — Она была ребёнком, когда правил ваш отец, а о его подвигах ходят предания.
— Но если анархисты уничтожили Пик, не могли бы вы сделать так, чтобы он снова появился? — не унималась Сара. — Ведь для нашего народа это важный символ, а яма на месте горы выглядит унизительной насмешкой.
— Как анархистам удалось уничтожить истинный Пик — колдовством или тайными подкопами, — мне неизвестно, — ответил Хозяин. — А я расколдовал фальшивый пик, иллюзию, имевшую вид человеческого черепа и предназначенную для сокрытия истины. Я не представляю иного способа воздвижения горы, кроме как насыпать её вручную, лопату за лопатой. В последнее время я много думал о том, зачем анархистам вообще понадобилось уничтожать гору.
— Из-за сокровищ, — резво откликнулась Лизбет. — Все знают про сокровища.
— Да, о них говорится в легенде, — кивнул Хоуп. — Но что за сокровища? Наверняка это было нечто большее, нежели материальные богатства, если для их поиска понадобилось срыть огромную гору.
— И поэтому вы спускались ночью в кратер? — спросила Сара. — Если бы вы попросили, мы бы сами это сделали. Лорд Андерсон улыбнулся и уставился в свою тарелку.
— Да. Я должен извиниться за нарушение правил хорошего тона, но посреди ночи я услышал зов. Прежде со мной никогда ничего подобного не происходило, но я читал, что такое случается с Хозяевами. Я не мог ослушаться. Видимо, и вы что-то подозревали, иначе не выставили бы стражника возле кратера.
— Верно, — кивнул Андерсон. — но мы недооценили положение дел. Вы наткнулись на убитого Строфаста. На противоположной стороне в дозоре стоял Хэрстоун. Он тоже погиб.
— Не вините себя, — сказал графу лорд Андерсон. — Против того чудища, с которым я сразился на дне кратера, не выстоял бы целый батальон.
— Мы ничего об этом не слышали, — удивилась Сара. — Что за чудище?
Лорд Андерсон не отрывал взгляда от стола. Он словно бы сожалел о том, что проговорился.
— Я не упомянул об этом в своём послании, поскольку не хотел тревожить ваш народ. Наверняка эта тварь здесь больше не появится. Я называю это существо «Леди Порядок». Это сила, которой анархисты придали физическую форму. Они и прежде такое проделывали.
— Это женщина? — спросила Сара.
— Только внешне, а на самом деле человеческого в ней не больше, чем в реке или разряде молнии. Для того чтобы Порядок или Хаос материализовались, между ними должно нарушиться равновесие. Вероятно, той ночью я ощутил именно это. Как бы то ни было, для того, чтобы призвать Леди Порядок издалека, нужны колоссальные затраты энергии, а это говорит об отчаянной необходимости. Но мне бы хотелось как можно скорее осмотреть кратер при свете дня.
— Мы можем отправиться туда нынче же, — отозвался граф.
В сопровождении Старины Арни все семеро шагали по бурому полю, где ржа поела предыдущий урожай, но островки свежих всходов пшеницы дерзко зеленели тут и там. Лорд Андерсон наклонился, подобрал горсть земли, помял в пальцах. Сара и Лизбет остановились, чтобы подождать его, а Даскин, Хоуп, Енох и граф, заговорившись, и не подумали оглянуться.
— Что вы такое делаете? — с любопытством осведомилась Лизбет.
— Земля выздоравливает, — негромко отозвался лорд Андерсон. — Я чувствую это. Когда анархисты принесли сюда свой яд, он отравил все — землю, город, сердца людей. Но все возвращается. Земля оживает.
Он невесело усмехнулся.
— Наверное, у вас множество ферм? — поинтересовалась Сара. Хозяин изумлённо взглянул на неё и с едва заметной горечью рассмеялся.
— У меня? Нет, но я стараюсь узнать как можно больше обо всем, поскольку большая часть народа —
