слышным шепотом. — Он позвал меня. Он попросил меня прийти к вам, когда я вернусь. Это были его последние слова. Он просил попрощаться с вами за него. И с ней!
Его голос сорвался. С видимым усилием он овладел собой.
— Он взял с меня слово. Я обещал выполнить его последнюю просьбу… Он соскользнул в трещину. Я молился за него там, на вершине айсберга, а потом…
Грив умолк на полуслове и в ужасе уставился на портрет у меня за спиной. Он указал на него дрожащей рукой и вдруг закричал, точно раненый зверь, и упал на колени.
— Ради Бога закройте его! — завопил он.
Я повернулся к портрету. Каким-то таинственным образом скатерть сползла, открыв нарисованное лицо Джорджа. Его взгляд как будто горел обвинением. А по щекам текли слезы… Кровавые слезы!
— Уходите отсюда! — закричал я Винсенту Гриву, который скорчился на полу в жалкой позе. — Уходите немедленно!
— А ваша сестра… Она дома? — выдавил он.
— Нет! Уходите! И никогда сюда не возвращайтесь!
Я буквально взвалил его на себя и потащил в прихожую.
Я уже собирался вытолкать его за дверь, как вдруг меня поразила одна сумасшедшая мысль.
— Скажите мне только одно. Какого числа умер Джордж?
— Какое это имеет значение?
— Просто скажите мне.
— Двадцать третьего мая.
Уже у ворот Грив столкнулся с Гарри, который как раз возвращался с занятий в художественной школе. Я не стал говорить ему о случившемся. Какой нормальный человек поверит, что я своими глазами видел, как портрет плачет кровавыми слезами?! Я невольно поежился, вспомнив тот вечер двадцать третьего мая, когда мы с Летти почувствовали дыхание леденящей стужи. Именно в это мгновение за тысячи миль отсюда, в обледенелых просторах Арктики, Джордж нашел свою смерть.
Мы с Гарри с отвращением смотрели вслед Гриву.
— О Господи! — вырвалось у меня.
— Что с тобой?
— Ты ничего странного не замечаешь?
— Да нет. Он всегда так ходил, вразвалку, и… — Гарри осекся. — Роберт! У него две тени!
Вот именно. Две. Теперь я понял, почему он постоянно оглядывался через плечо. Его действительно что-то преследовало — что-то невидимое, но реальное. Потому что у этого «что-то» была своя тень!
Двумя днями позже, вернувшись с прогулки, я застал дома полный переполох. Винсент Грив опять заявился к нам. К несчастью, моя супруга была в тот момент у себя наверху, а Гарри работал в студии. Грив не стал дожидаться, пока слуга объявит о его приходе. Он прошел прямиком и столовую, где Летти сидела с книгой. Старательно отводя взгляд от портрета Джорджа, он уселся точно пол картиной, так чтобы ему не пришлось на нее смотреть.
Грив был взвинчен, на грани истерики. Он вновь заговорил с Летти о своей любви. Она рассердилась и указала ему на дверь. Но он заявил, что Джордж перед смертью просил его утешить Летти в ее горе, помочь ей справиться с потерей, а потом — со временем — жениться на ней.
Летти в полном смятении уставилась на его бледное, исхудалое лицо и безумные глаза, в которых как будто навечно застыло отчаяние. И в это мгновение раздался какой-то странный треск. Грив поднял глаза. Портрет Джорджа сорвался со стены и ударил его по голове. Грив без чувств повалился на пол. Через минуту в столовую вошла Рейчел. Грив так и лежал на полу. Летти застыла на месте, в ужасе глядя на распростертое у ее ног тело. Рейчел послала за доктором. Грива перенесли в гостевую спальню на третий этаж. Он уже пришел в себя, но был очень плох.
Я побагровел от злости и бросился вверх по лестнице. Я был намерен немедленно вышвырнуть наглеца из дома. Но когда я ворвался к нему, он бредил. Доктор сказал, что он в критическом состоянии и наверняка умрет, если его потревожить. Иными словами, этот жалкий человечишка должен был остаться у меня в доме в лучшем случае на несколько дней. Мне была отвратительна сама мысль об этом. Я немедленно нанял сиделку, чтобы никому из нас не пришлось еще и ухаживать за ним.
Грив покинул наш дом даже раньше, чем я смел надеяться. Посреди ночи меня разбудил жуткий крик. Крик донесся из спальни Грива. Я вскочил с постели и бросился туда. В коридоре у двери стояли Летти с сиделкой, в ужасе прижимаясь друг к другу.
Я открыл дверь и заглянул в комнату. Грив сидел на постели, вид у него был совершенно безумный. Я захлопнул дверь и запер ее на замок. Потом попытался успокоить Летти и сиделку. Рейчел и Гарри тоже поднялись к нам. Мы отвели двух испуганных женщин вниз и напоили их крепким чаем. Наконец Летти немного пришла в себя и рассказала нам, что случилось.
Поздно вечером сиделка пришла к ней в спальню и сказала, что боится сидеть в одной комнате со своим пациентом, потому что у него якобы две тени. Летти согласилась сходить и посмотреть сама. Она думала, что сиделке все это привиделось, но та была права: в дрожащем свете свечей действительно казалось, что фигура спящего Винсента Грива отбрасывает две тени. Летти застыла на пороге, глядя на это странное явление со смесью изумления и ужаса. В это мгновение Грив открыл глаза. Его взгляд был исполнен таким неизбывным страданием, что Летти из жалости не отвела глаза.
— Это все из-за вас, — прохрипел он. — Я сделал это из-за вас. Я вспомнил ваше лицо… Мы с ним поднялись на вершину айсберга. И я толкнул его. Он упал на тот скользкий склон. Потом я осознал,
— Что? — прошептала Летти.
— Я увидел перед собой лицо человека, которого вы любите… — Голос Грива был похож на стон. — И я понял, что ненавижу его! Ненавижу! Если бы не он, вы бы тогда полюбили меня!
— Нет, никогда!
— Я отпустил одну его руку. Он сместился чуть вбок по льду. Я выждал мгновение. Если бы он закричал или стал бы меня умолять… Но он молчал. Он был абсолютно спокоен. Тогда я отпустил вторую руку. Он соскользнул вниз. Он скользил медленно, очень медленно… и все это время смотрел на меня. Он смотрел на меня все это время, до тех пор пока…
— Пока что?
— Пока не канул в трещину!
Грив неожиданно указал рукой на что-то невидимое для Летти — на то, что отбрасывало вторую тень на стене.
— Но даже смерть не остановила его. Он все еще смотрит на меня. Все время смотрит! Он не дает мне покоя! Теперь он будет смотреть на меня всегда. Пока я не умру!
Летти с криком выбежала из спальни.
Я был твердо намерен вышвырнуть этого убийцу из моего дома, будь он сколько угодно слаб и плох. Я бросился наверх. Даже не знаю, что я в тот момент собирался делать: отвести его в полицейский участок или просто спустить с лестницы — мне было уже все равно. Я провозился с замком очень долго: от ярости у меня тряслись руки. И все это время я слышал безумные вопли Грива:
— Нет, не надо!.. Пожалуйста, не отпускай меня! Нет! Не-еееееет!
Когда я ворвался в комнату, постель Грива была пуста, а окно распахнуто настежь. Я рванулся туда. Грив медленно, но неуклонно скользил вниз по влажному скату крыши. Он отчаянно цеплялся пальцами за черепицу. Даже отсюда мне было слышно, как скрипят его ногти. Он смотрел вверх, вроде бы на меня. Но у меня было такое чувство, что он смотрит сквозь меня и видит кого-то другого.
— Не смотри на меня! — выкрикнул он.
Лишь на мгновение он задержался на краю крыши, а потом полетел вниз и разбился насмерть.
Роковой обет
