Женя Мильк, ни Решетников с Зенчуком, разумеется, не будут решать, кто поедет на следующую подобную конференцию. Они заняты собственными делами, ни к каким «высшим сферам», отношения не имеют. Однако если «мальтийская версия», о которой сейчас, наверное, шепчутся по всем углам, в самом деле станет реальностью, то и Семайло, и Рокомыслов несомненно войдут в состав оргкомитета. Как же без Рокомыслова, который большую часть времени тратит как раз на установление и поддержку своих международных связей, и как же без Андрона Семайло, всего себя отдающего кипучей общественной деятельности. Без них – никак. Без них российский оргкомитет не справится и с половиной работы. Я это говорю на полном серьезе. А где обязанности, там и права. Так что стремление Выдры обиходить нужных людей вполне естественно. Глядишь, и ее тоже включат в «мальтийскую экспедицию». У меня лично это никаких эмоций не вызывает. Эмоции начинаются, когда я перехожу ко второй части статьи.
Здесь Выдра разворачивается уже в полную силу. В первых строках она опять-таки делает реверанс в сторону администрации института, сообщая о большом интересе, который конференция вызвала в городе и о действительной актуальности многих исследований, представленных на обсуждение. Хорошо, что российские социологи все больше обращаются к реальным проблемам страны, это свидетельствует об их гражданской позиции и чувстве социальной ответственности. Данный пассаж предназначен, по-видимому, исключительно для Ромлеева. Выдра таким образом дает понять, что лично к нему она не имеет никаких претензий. Скепсис ее относится к другим докладчикам. В частности, удивление аудитории, сообщает Выдра, вызвало выступление одного из членов группы прикладной соционики, которая уже довольно давно существует в рамках нашего института. Бог с ним, что саму соционику вряд ли можно рассматривать как действительную науку; это скорее набор демагогических практик, используемых некоторыми «модными» ныне течениями в социопсихологии. Можно, в конце концов, согласиться, что какое-то рациональное зерно в соционике есть. Мы вовсе не отвергаем с порога никаких новых методов. Опасения вызывает лишь то странное направление, которое соционические исследования приобретают в указанной группе. Ведь «ностратическое кодирование», «обращение к архетипам», «детские языки» представляют собой, по сути, так называемые «зомбирующие технологии». Они предполагают полное подчинение пациента некоему управляющему «оператору» и внедрение в психику норм, ранее ей не присущих. Человек при этом утрачивает дарованную ему богом свободу, он становится куклой в руках всезнающих кукловодов.
Не более и не менее. Именно то, о чем два дня назад мы разговаривали с сэром Энтони.
На этом месте Выдра ударяется в некоторое философствование и сообщает читателю, что, конечно, ученый имеет право практически на любые исследования. Наука как инструмент познания мира, конечно, универсальна. Мы не можем ограничивать стратегический поиск, поскольку это приведет к остановке прогресса. Однако, являясь бесстрастным исследователем тайн материи, ученый, особенно современный, остается еще и нравственно ответственным человеком. Он не может не задумываться – к каким последствиям приведут полученные им результаты и не будут ли они использованы для достижения неблаговидных целей. В конце концов, ведь и исследования в области генной инженерии и биологическое клонирование, вызвавшее сенсацию несколько лет назад, удалось поставить под достаточно строгий международный контроль, с тем чтобы они не представляли угрозы всему человечеству.
К сожалению, авторы «ностратического кодирования» подобным вопросом даже не задаются. Видимо, дух вседозволенности, уродующий сейчас наше общество, в том числе и науку, отодвинул для них координаты морали куда-то на периферию. Не исключен, кстати, и такой вариант, что под видом независимого исследования, имеющего якобы чисто научные цели, выполняется вполне определенный заказ, обусловленный, прежде всего, политическими мотивами. Мы, конечно, не можем утверждать это с полной уверенностью, но уж очень вовремя появляются эти психокодирующие разработки. Вовсе не исключено, даже если сами члены группы этого не понимают, что подобные методы очень скоро будут использованы для промывки электоральных мозгов. Причем, избиратель, естественно, не будет этого осознавать. Маловероятно, впрочем, что авторы «зомбирующих методик» этого не понимают. Здесь скорее – сугубо коммерческий интерес, вероятно, заслоняющий для них все остальное. Особенную тревогу вызывает тот факт, что эти методы, еще не пройдя соответствующей медицинской проверки, уже вовсю используются на практике – для лечения пациентов, которые берутся, конечно, частным образом. Неизвестно, каковы результаты такого лечения, но то, что оно хорошо оплачиваются, сомнений не вызывает. Причем, одно влечет за собой другое. Нечистоплотность намерений (Выдра употребляет именно это сильное выражение) влечет за собой и нечистоплотность в средствах их достижения. В частности, до сих пор в научной среде было принято, что если уж используешь результаты, полученные другими исследователями, то ссылка на автора в этом случае обязательна. Однако наши «зомбификаторы», вероятно, считают подобные «пустяки» излишними. В частности, и в докладе, который был озвучен на конференции, и в его официальном тексте, вывешенном на стенде для всеобщего ознакомления, присутствует целый абзац из статьи Витомира Олонека, известного чешского социолога, напечатанной в прошлом году в одном из специализированных журналов. Совпадение здесь почти стопроцентное. В. Олонек, например, пишет, что «вербализация архетипов
В заключение, опять-таки отдавая должное уровню и престижности конференции, которая несомненно явилась «крупным событием в области российской и международной социологии», Выдра скорбит о том, что мелкие пятна, так неприятно обнаружившиеся в процессе ее проведения, могут дискредитировать действительно серьезную и большую работу. Конечно, уровень нравственности современного российского общества сейчас не слишком высок, однако это не значит, что его следует полностью сбрасывать со счетов. Российская наука всегда обращала внимание именно на моральную сторону процесса познания, и, будем надеяться, что эти ее исторические нравственные традиции не будут нами утрачены.
Вот примерно так, более чем на половину газетной страницы.
Трудно даже сказать, какие чувства охватывает меня по мере чтения данного опуса. Тут и возмущение теми явными передержками, которые, конечно сознательно, допускает Выдра, и ужасная ненависть к ней (надо же, какая все-таки злобная стерва), и злость на себя (в чем-то тут, наверное, есть и моя вина), и стыд, что этот поганый пасквиль прочтут многие наши приятели и знакомые. Хуже всего то, что статья написана очень убедительно. У человека со стороны, того, кто не знает всех обстоятельств нашей работы, бесспорно должно возникнуть четкое представление об этаких мошенниках от науки, этаких «коммерсантах», ловчилах, не брезгающих никакими средствами. Прямо нигде об этом не говорится, но впечатление создается вполне однозначное. Здесь я, кстати, угадываю руку Мурьяна. В свое время Ромлеев, будучи в несколько расслабленном состоянии (какое-то институтское мероприятие; задержались; случайно начался разговор) с оттенком даже некоторого восхищения выразился в том смысле, что Мурьян возвел умение делать гадости в ранг подлинного искусства. Вот, всем понятно, что – гадость, а за руку не поймаешь. Учитесь-учитесь, молодежь; может быть, когда-нибудь пригодится. Никита, помнится, тогда возразил ему, что искусство по сути своей не может быть подлым. Если подлость – это уже не искусство. Это нечто иное, соприкасающееся с искусством лишь очень косвенно. Однако теперь я начинаю догадываться, что Ромлеев имел в виду. Потому что каждое утверждение данной статьи абсолютно лживо, оно лживо, лживо, оно насквозь лживо, и вместе с тем в каждом из них содержится неистребимый привкус правдоподобия. Можно ли, например, назвать зомбирующим наш метод «обращения к архетипам»? Да, наверное, но только в том смысле, в каком зомбирующими являются любые социальными коммутации; они ведь заведомо ограничивают «естественную» свободу личности и придают ей формат, требуемый данной культурой. Это я тоже говорил сэру Энтони. И, кстати, наше «обращение к архетипам» как раз и может послужить противоядием от зомбирования. Оно ведь действительно подразумевает очищение психики пациента, апелляцию к тем его изначальным качествам, которые только и составляют основу личности. Зомбированием это не назовешь. Это, скорее, процесс, создающий прямо противоположный вектор. Так мне, во всяком случае, представляется. Но ведь не будешь же объяснять механику психокоррекции всем и каждому. Рядовым сознанием подобные методы воспринимаются вполне однозначно: если мы вторгаемся в психику человека, значит – зомбирование. Опять-таки дыма без огня не бывает. В такой ситуации никому ничего не докажешь.
