— О чем ты?
— Это ловушка!
Смех, низкий и чувственный, еще больше воспламенил ее. Он взял девушку за руки, соскреб тесто с ее и своих рук, подержал их под струей теплой воды, затем подошел вплотную и спокойно обнял Элис.
Губы нежно и осторожно коснулись ее рта, сначала нерешительно, затем поцелуи усилились, стали более требовательными, язык тронул контуры губ, раздвинул их, скользнул по поверхности зубов… Элис застонала, Берт поднял голову, чувствуя, как она дрожит. Сопротивление было слабым, возможно, виной тому бессонная ночь. Сознание как бы раздвоилось: хотелось оставить его, и в то же время ее тело жаждало продолжения ласк.
— Почему? — спросила она пересохшими губами.
— Почему я поцеловал тебя или почему остановился?
Он далек от романтической чувствительности, и нужно научиться быть с ним осторожной, подумала она.
— Почему ты меня поцеловал? — Элис постаралась придать своему тону оттенок неудовольствия.
— Потому что я хотел этого.
— Так просто?
— Думаю, ты тоже была не против?
— Ошибаешься. — Она отстранилась от него.
— Тебе же интересно, почему я остановился? — Глаза его блеснули в ответ на ее возмущенный вздох. — Сейчас не время. Если бы мы продолжили, то захотели бы пойти несколько дальше. И хлеб так никогда бы и не был готов.
— Прошлой ночью ты сказал, что не поцелуешь меня, пока я сама не попрошу.
— Это было прошлой ночью. С тех пор многое изменилось, Элис. — Он засунул руки в карманы.
— Что именно? Объясни!
— Сегодня, — сказал Берт мягко, — я понял, что ты совсем не интересуешься Клайдом.
— Но ты-то откуда знаешь?
— Сегодня утром, когда я дотронулся до тебя, ты меня оттолкнула. Ты еще не проснулась и явно думала, что это твой старый обожатель. Эта реакция открыла мне твое истинное отношение к нему.
У Элис перехватило дыхание. Она смутно припомнила свой крик, когда рука предполагаемого Клайда коснулась ее плеча. Но Клайд был своеобразной защитой от этого человека, который гораздо опаснее.
— Я была не расположена заниматься любовью. Кроме того… — Она умолкла.
— Кроме того?.. — подсказал он.
— Я тебе не нравлюсь. — Я этого не говорил.
— Это и не нужно. Ты постоянно поддразниваешь меня. И потом ты думаешь, что я виновата в несчастье с Саймоном.
— Прошлой ночью я дал тебе возможность рассказать об этом.
— Я помню…
— Тогда ты не хотела вдаваться в подробности.
— Я и сейчас не хочу.
— В таком случае нечего говорить об этом, — сказал он и налил себе стакан минеральной воды.
— Еще одно, Берт. Нам не следует видеться дольше, чем это необходимо по работе, я обязалась работать, пока Саймон не вернется, но не намерена иметь с тобой никаких личных взаимоотношений.
— Это будет непросто.
— Почему? У тебя свои дела, у меня — свои. Есть вещи, которым ты должен меня научить. А в остальном — никаких личных контактов. — Она опустилась на табурет.
— Ошибаешься, — сказал Берт хитро.
Элис насторожилась.
— Почему?
— Потому что мы будем жить вместе.
От этих слов и фантазии, возникшей тотчас же, у Элис немного закружилась голова, но ей удалось сохранить внешнее спокойствие.
— С какой стати? — сказала она холодно. — На одной территории — да, но ты будешь проводить ночи в своем коттедже, а я — в своем.
— В том-то и дело, что и ночи мы будем проводить вместе.
Элис была больше не в состоянии сохранять самообладание. Что он себе позволяет?! С Клайдом она раз или два была близка к этому, но в последний момент ей удавалось отразить его нападения своей непреклонностью. Берт пробудил в ней эмоции, которые она до сих пор не испытывала. Охваченная внезапным гневом, она вскочила и ударила Берта по щеке.
Реакция последовала мгновенно: он схватил ударившую руку и с силой завернул ей за спину. Несколько мгновений они стояли почти неподвижно, глаза их встретились. Зеленые глаза Элис потемнели то ли от унижения, то ли от боли и уже напоминали речной омут. Берт же был холоден и спокоен.
— Никогда больше не делай этого. — В его тоне прозвучала угроза. Он отпустил ее руку.
— Если ты ждешь от меня извинений, то будешь ждать их целую вечность.
— Жизнь слишком коротка, Элис. Извинишься ты или нет, меня это не интересует. Я хочу от тебя другого, но добровольно. — Он крепко взял ее за локоть.
Ее сердце болезненно заныло. Слишком остро ощущая влекущее мужское тело всего в двух дюймах от себя, Элис попыталась высвободить свою руку. Но хватка усилилась, а затем, совершенно внезапно, ослабла. Неожиданное освобождение несколько смутило девушку.
— Ты говорил о том, что мы должны спать вместе. Разве не так? — заколебавшись, проговорила Элис, поджав губы.
— Я? Провалиться мне на этом месте, я не говорил ничего подобного.
— Неправда, Берт, ты упомянул об этом, поэтому я и ударила тебя.
— Я сказал, — слова звучали нарочито медленно, — что мы будем проводить ночи в одном коттедже.
— Разве это не одно и то же?
— Конечно, нет, хотя я бы не возражал. Но я никогда не буду принуждать тебя силой к тому, чего тебе не хочется.
— И на том спасибо.
— Ты, кажется, совершенно не понимаешь, о чем идет речь.
— Ты меня совсем запутал.
Снова на его лице появилась озорная усмешка:
— О Господи, мы совершенно забыли про хлеб!
— Черт с ним! Так в чем же дело, Берт?
— Терпение, Элис, — сказал он со сводящим с ума спокойствием.
Она недоверчиво смотрела, как он жестом указывает на кухонный стол. Голова шла кругом, мозг не справлялся с нахлынувшими эмоциями. Нет! С владельцем Грин Глейда надо держать ухо востро!
Только когда тесто было уложено в форму, покрыто чистым полотенцем и оставлено подходить, она снова сумела вернуться к прежнему разговору. Но даже сейчас Берт тянул с ответом. Элис напряженно ждала, заставляя себя стоять спокойно, пока он смотрел на нее с высоты своего роста. Глаза его под темными ресницами были загадочными.
— Ты здесь больше не гость, — сказал он наконец, наблюдая за тем, как она моет руки и вытирает их полотенцем.
— Я не совсем понимаю тебя.
— Ты вот сказала — «твой» коттедж. Но он предназначен для туристов. Ты не задумывалась над этим?
Элис вдруг все поняла, но пыталась защищаться до последнего.
— Но ведь мы забронировали его, когда приехали сюда. Почему мне нельзя остаться?
— Нельзя, Элис.
— Если дело касается платы…
