— Ты заставляешь меня чувствовать себя твоей собственностью.
— Правда? — Глаза его озорно блеснули.
Элис понимала, что он ее специально дразнит, но в голосе было еще что-то такое, от чего сердце глухо застучало в груди.
Она твердо сказала:
— Не прикасайся ко мне.
— Это жестоко, Элис. Ты выглядишь так соблазнительно. — Озорство в его тоне усилилось. — Рука… плечо…
Щеки Элис вспыхнули.
— Убирайся! Я тебя предупреждаю, Берт, в последний раз. Больше здесь не появляйся! Иначе я уеду.
— Приходи вовремя, и этого не случится.
— Ты о чем?
— Ты должна была быть на кухне полчаса тому назад.
— Среди ночи?
— Уже почти рассвело.
Элис взглянула на часы.
— Половина шестого! Ты заставляешь меня вставать в такую рань?!
— В лагере день начинается рано.
— Но не так же.
— К этому времени Зара уже ставила хлеб в духовку.
— Хлеб? — Девушка растерянно посмотрела на него. — Ты считаешь, что вдобавок ко всему я еще должна печь хлеб?
— А разве я тебе этого не говорил?
— Нет, черт подери!
— Замечательный хлеб, который ты ешь каждый день, ты думаешь, он из пекарни?
— Я об этом вообще не думала. — Но она явно не могла успеть к половине шестого.
— Тут ты права. Хлеб, который она пекла утром, был готов только к ланчу. А по утрам люди ели испеченный накануне.
— Понимаю.
— Этот хлеб — гордость Грин Глейда, — сказал Берт.
Чашка дымящегося кофе и толстый ломоть хлеба съедались ранним утром рядом с открытым джипом. Закрыв глаза, Элис представила пар, поднимающийся над ароматным напитком, ощутила тепло чашки, согревающее руки, почувствовала на языке вкус хлеба, пахнущего жареными орехами, такого замечательного, что к нему не нужно было ни джема, ни масла. В этом Берт был прав. Хлеб Зары был неотъемлемой частью Грин Глейда.
— Я понятия не имею, как печь хлеб.
— Я тебя научу.
— Завтра, Берт.
— Сегодня, Элис.
— Хорошо, но уж если сегодня, то попозже.
— Сейчас, — настаивал он безжалостно.
— Мне нужно поспать.
— Ляжешь сегодня пораньше.
Он совершенно не представляет, как она устает! От чувств, охвативших ее за необычным ужином, Элис металась в постели, ворочалась с боку на бок и смогла уснуть только на один час. От усталости голова раскалывалась.
— Так ты собираешься вставать? — спросил неумолимый Берт. — Он был полон энергии, видимо, прекрасно выспался.
— Нет.
— В таком случае мне придется силком вытащить тебя из постели.
— Не угрожай мне, — сказала она угрюмо. — Со мной это не пройдет.
Берт в нерешительности секунду стоял у кровати, потом повернулся и бросил через плечо:
— Встретимся на кухне через десять минут.
— И не надейся.
— Через десять минут, Элис, и ни минутой позже. Если тебя там не будет, мне придется применить силу.
Элис увидела блеск в его глазах и поняла, что на этот раз он не шутит. Подождав, когда закроется дверь, она вскочила с постели и быстренько натянула одежду.
Войдя в кухню, девушка увидела, что Берт стоит у длинного, чисто выскобленного стола и не теряет времени даром. Все ингредиенты для теста были подготовлены.
Взгляд Берта скользнул по алому свитеру, плотно облегающему высокую грудь Элис. Типично мужской взгляд: оценивающий и, кажется, удовлетворенный произведенным осмотром. Он и понятия не имел, как ей пришлось потрудиться, чтобы стереть с лица следы усталости.
Берт взглянул на часы и усмехнулся.
— На четверть минуты раньше. Как тебе это удалось?
— Я не желаю посвящать тебя в подробности.
— Готова начать, Элис?
— Не готова, но ведь ты заставишь…
Зара пекла хлеб так часто, что давным-давно не заглядывала в рецепт, но Берту удалось его разыскать. Записанный рукой Зары, рецепт тоже был на столе.
Стоя бок о бок, они прочитали рецепт, отмерили орехи, всыпали муку, семечки, влили масло. Поразительно, но работать вместе было так приятно, что Элис быстро забыла, что не выспалась.
— Пора месить тесто. — Берт засучил рукава.
— Месить? Я даже не представляю, как это делается. — Элис состроила гримасу.
Берт рассмеялся.
— Это просто, крошка.
— Буду рада понаблюдать за тобой.
— Лучше мы сделаем это вместе.
И не успела она оглянуться, как Берт встал позади нее. Его широкая грудь касалась ее спины, длинные ноги — ее бедер, руки вместе с пси начали вымешивать тесто. Как в капкане, подумала она. Пульс бешено зачастил, и глубоко внутри, словно костер, начало разгораться желание.
— Я поняла, — проговорила Элл нетвердо через несколько минут.
— Не торопись, Элис, чем дольше мы будем это делать, тем лучше будет результат.
Дыхание Берта шевелило ее волосы.
— Я сама справлюсь, позволь мне!
Но Берт придвинулся еще ближе. От ритмичного движения рук и давления тела нервы ее напряглись до предела, голова пошла кругом.
— Берт! — Элис обернулась, показалось, что он ничего не слышит. И… ее губы коснулись его шеи.
— Чудесно, — сказал он хрипло.
— Нет. Я этого не хотела… Ты ошибаешься…
— В чем? — спросил Берт мягко.
— Я совсем не хотела целовать тебя, — твердо сказала она.
— Но ты можешь сделать это в любое время, когда тебе захочется.
— Но мне не хочется! Отойди, Берт!
— Почему? Кажется, тебе это так понравилось.
Она перевела дыхание.
— Ты подстроил это нарочно, Берт?
