— Ты играешь со мной, Элл! Я не понимаю, почему ты делаешь это, но со мной это черта с два пройдет.
— Тогда уходи.
— Нет.
— Оставь меня, Берт. Все эти разговоры ни к чему не приведут.
Элис старалась освободиться от его рук, ей хотелось побыть одной, чтобы разобраться, подумать о том чувстве, которое только что она открыла в себе.
Берт нагнулся и поцеловал ее долгим, жадным, страстным поцелуем. И через секунду она уже отвечала ему. Девушка задрожала, когда он расстегнул пуговицы ее рубашки, и тихо застонала от удовольствия, когда его рука проникла к ее груди и начала медленно ласкать ее… Потом губы последовали за рукой, и Берт стал осыпать частыми поцелуями нежную упругую грудь. Девушка чувствовала, что задыхается от страсти, пораженная силой охватившего ее чувства, какого никогда не испытывала раньше.
Отдавшись охватившему ее порыву, Элис самозабвенно целовала его. Руки ее ласкали широкие плечи, мускулистую грудь, стараясь познать каждый изгиб тела любимого мужчины. Все утренние волнения исчезли: только обжигающее чувство, только извечная женская интуиция, данная ей природой, была соучастницей на этом пути. И еще одно, сознание того, что все, что происходит между ними, правильно и прекрасно. И пусть все будет так, как должно быть.
Берт поднял голову и посмотрел на нее. Элис ответила ему странным вопросительным взглядом, как будто боялась того, что он скажет.
— Мы должны остановиться, Элис!
— Нет!
Она не хотела отпускать его, вовсе не хотела останавливаться и теперь поняла, что должна продолжить, потому что только Берт может дать полное удовлетворение ее тайным желаниям.
— Элис, — прошептал он, целуя ее страстно, требовательно. — Мы продолжим это, но не сейчас. — Голос его был хриплым.
— Но почему?..
— Послушай, детка, ты знаешь, сколько времени? В любой момент здесь могут появиться люди, которые уже, наверное, ждут нас.
— К сожалению, ты прав, — с неохотой согласилась Элис.
— Но мы продолжим. Сегодня вечером. Когда мы будем принадлежать только друг другу и у нас будет столько времени, сколько мы захотим. — Берт бережно коснулся ее лица горячей ладонью, его глаза теплились страстью. — Ничто не остановит нас, — хрипло произнес он, — ничто, малышка…
Элис опустилась на стул около туалетного столика, взглянула на себя в зеркало: золотистые волосы были растрепаны, глаза странно блестели, губы… И на этот раз Берт оказался прав, губной помады не требовалось. Но самым удивительным было то, что вся она будто светилась счастьем… И каждый, увидевший ее в этот момент, наверняка сказал бы: «эта женщина любит и любима».
Любовь. Слово пронзило мозг. Это случилось. Если бы Клайд мог видеть ее сейчас, как изумился бы он! Девушка радостно рассмеялась. Клайд называл ее фригидной. Чудак! Все что угодно, но только не это. Ей нужно было только одно — влюбиться без памяти, и сексуальность мгновенно пробудилась в ней.
Бросив взгляд на часы, Элис увидела, что опаздывает с ланчем. Она быстро провела щеткой по волосам и привела в порядок блузку. Торопясь, захлопнула дверь комнаты и чуть было не столкнулась с Бертом.
— Сегодня вечером, — нежно сказал он, обнимая ее за плечи.
Они едва успели отойти от коттеджа, как увидели женщину, которая, ослепительно улыбаясь, спешила им навстречу. Видимо, только что приехала, подумала про себя Элис.
— Берт, дорогой, ты опаздываешь, поэтому я заехала за тобой…
Бесспорно, она очень красива, отметила про себя девушка. Глаза незнакомки лучились, как светлый топаз, русые волосы подчеркивали ровный загар. Ее фигура отличалась гибкостью, хотя, возможно, была излишне худощавой.
— Не собираешься ли ты сказать, мой друг, что забыл о нашем ланче? — Чувственные губы сложились в легкую, едва насмешливую улыбку.
Рука Берта, лежащая на плече Элис, упала.
— Я не забыл, прости, что заставил тебя ждать. — С этими словами он подошел к женщине.
— Ты развлекаешь своих гостей, дорогой?
— Элис не гость, — сказал Берт. — Правда, сейчас она живет в моем коттедже.
— Как интересно.
И женщина, повернувшись к Элис, начала бесцеремонно разглядывать ее, сосредоточив свое внимание на припухших губах девушки.
— Но мы живем в разных комнатах, — уточнила Элис.
И секундой позже пожалела о сказанном, с какой стати нужно давать объяснения? Но было уже поздно.
— Правда? Элис, ведь тебя так зовут? — Лоб незнакомки наморщился, потом прояснился. — Ну, конечно же! Ты та девица, из-за которой бедный Саймон чуть не отправился на тот свет.
— Ты знаешь обо мне?
— Конечно. Берт говорил, что заставил тебя работать вместо Саймона, пока он не вернется. Справедливо. Пойдем, Берт. Ты не можешь представить, сколько новостей я должна тебе рассказать.
Элис взглянула на Бакстера, безмолвно прося объяснения, но он казался явно смущенным. Элис спросила:
— Ты сказала, что знаешь, кто я, но я не знаю, кто ты?
Женщина, улыбаясь, взглянула на Бакстера.
— Мне самой представиться, дорогой? Или ты сделаешь это за меня?
Берт, спокойно глядя в глаза Элис, произнес:
— Элис, я рад представить тебе Норму Эмброуз.
8
Итак, возмутилась Элис, вероломству Берта нет границ. Значит, пытаясь ухаживать за ней, этот человек вел двойную игру! Да, невероятно, но Берт оказался ужасно двуличным.
Но, конечно, не стоит показывать им обоим, насколько это ее огорчило. Элис на несколько шагов отстала от Берта с Нормой, предоставляя возможность тем уединиться.
Войдя на кухню, Элл со скоростью электрического комбайна начала крошить фрукты для салата. Неожиданно на пороге появилась Норма.
— Да, Элис, я вижу, тебе не приходится скучать в Грин Глейде. — Элис молча пожала плечами. — А мои владения граничат с заповедником, Берт проводит у меня столько же времени, сколько я здесь. Если бы ты заглянула в мою ванную, то увидела бы там его вещи. Рано или поздно мы решим, где будет наш дом…
Когда поженимся… Смысл фразы был совершенно ясен и без этих не произнесенных Нормой слов.
— Меня совершенно не касается, где вы оба храните свои вещи. — Девушка стала машинально складывать фрукты в салатницу. — Зачем ты мне все это рассказываешь?
— Я не хотела, чтобы ты потом испытывала боль…
— Весьма деликатно с твоей стороны.
— Ты не первая заблуждаешься насчет Берта. Теперь хоть не будешь смотреть на него мечтательными глазами.
— Я в состоянии сама позаботиться о себе, — сказала Элис сухо.
