Мэг рассмеялась:
— Господи, он меня уже достал! Постоянно цепляется за руки во время разговора.
Боже мой, ну почему ей так легко говорить с Данни о посторонних мужчинах и так трудно о близких?..
— В таком случае купи мухобойку.
— Может, мне лучше использовать вместо духов нервно-паралитический газ?
Мэг рассеянно прислушивалась к гудению работающей микроволновки и думала о своем. Может, все- таки сказать? Сказать, что она, как и ее подруга Алисса, решила разыскать мужчину, которого любила в юности? Данни поздравит ее с тем, что, оказывается, все-таки существовал такой мужчина, которого она была способна любить. А называть его имя Данни совсем необязательно. И вдаваться в подробности тоже.
Она окунула в чашки с горячей водой пакетики с травяным чаем и вернулась к столу.
— Ты уже что-то сделал для моей подруги? — как можно более равнодушно спросила она, садясь.
Данни откусил от своего сандвича и отрицательно покачал головой.
— Пока немного, — проговорил он с набитым ртом. — Времени не было.
— Да?
— Слушай, кстати, что это с твоей подружкой? Она что, ненормальная?
Мэг надкусила индюшку:
— Нет. А что?
— У нее наступил переходный возраст?
— Не думаю.
Данни долго и сосредоточенно разжевывал свою пастраму, о чем-то размышляя, потом покачал головой.
— Нет, как хочешь, а меня это просто убивает. Просто убивает. Эти светские дамочки суть всего лишь окруженные непомерным ореолом величия домохозяйки. Они ничего не приносят в мир, их грызет скука. И в итоге они изобретают поистине диковинные способы развлечься.
Отпив из своей чашки, Мэг спросила себя: «Почему мы с Данни так часто сходно мыслим?» Впрочем, в данном случае ей отчасти захотелось встать на защиту Алиссы. Наверно, потому, что Мэг и сама подумывала о поисках того, кого любила.
— Откуда нам знать, чем руководствовалась Алисса, когда принимала такое решение? — спокойно проговорила она. — Мы не имеем права судить ее.
Данни рассмеялся:
— Мне плевать, чем она руководствовалась. Меня просто забавляет тот факт, что она вдруг вздумала покопаться в своем прошлом. Прошлое есть прошлое. Кому оно интересно?
Мэг положила в рот еще один кусочек сандвича. У нее вдруг пересохло во рту. «Прошлое есть прошлое. Кому оно интересно?..»
«Мне оно интересно, Данни. Мне. Мне было бы очень интересно вновь встретиться с человеком, которого я пусть давно, но любила. То же самое и с Алиссой, похоже».
Она отложила сандвич.
— Слушай, — проговорил Данни, прихлебывая из своей чашки, — завтра мне нужно будет съездить в Нью-Хейвен, чтобы кое-что выяснить по делу, над которым мы трудимся сейчас с твоим начальником. Поедем вместе?
— Не могу. Завтра меня не будет в городе, — решительно сказала Мэг, внезапно и без подготовки приняв про себя это решение.
Он удивленно повел бровью:
— По делу?
Она сложила руки в замок:
— Да.
Данни сверился с часами, допил чай, скомкал вощеную обертку и поднялся.
— Надо бежать. Спасибо за компанию.
Мэг кивнула:
— Спасибо за ленч.
Он швырнул бумажный шарик в мусорную корзину, картинно помахал ей рукой и удалился.
Мэг улыбалась ему вслед. Возможно, послезавтра она сможет сказать Данни о Стивене что-то определенное. Может, удастся поделиться какими-нибудь хорошими новостями о человеке, которого когда- то любила. Послезавтра. Когда она вернется из Вашингтона.
Мэг увидела его фамилию в справочнике. Кабинет сенатора Стивена К. Райли находился на третьем этаже «Рассел Билдинга». Она знала, что рискует, отправляясь туда без предварительного звонка: его может не оказаться на месте. Он может быть на каком-нибудь совещании или даже за границей. Но Мэг не могла по-другому. Она решила про себя: или она явится, что называется, как снег на голову, или не явится вовсе.
На стеклянной двери висела табличка «ПОЖАЛУЙСТА, ВХОДИТЕ». Мэг зажала в руке свою визитку, готовясь сунуть ее в нос всякому, кто встанет у нее на дороге. Мельком бросив на нее взгляд, Мэг вдруг вспомнила оторванный уголок от странички из учебной тетради, который он передал ей как-то после занятий. На уголке было написано: «Встречаемся в кофейне? В половине пятого?» Они не раз тайно обменивались между собой подобными записками на протяжении всех тех тринадцати недель, исполненных блаженства, которые они провели вместе. Мэг хранила эти записки годами, пряча в коробке из-под обуви. Она не могла их выбросить, но и видеть их ей было больно. И только во время переезда в дом, где жила теперь, она выбросила ту коробку, даже не заглянув в нее, решив не бередить старые раны… Те раны, которые не зажили окончательно и до сих пор.
Она вновь посмотрела на табличку, глубоко вздохнула, повернула медную рукоятку и открыла дверь.
Приемная оказалась на удивление очень скромных размеров. За одним столом сидела пожилая женщина с посеребренными сединой волосами, за другим какой-то юноша. Они оба посмотрели на вошедшую Мэг.
— Доброе утро, — нервно поздоровалась Мэг. Она передала свою визитку женщине, которая, похоже, была тут главной. — Адвокат Купер. Можно ли мне попасть сейчас к сенатору?
Женщина внимательно изучала визитку, а молодой человек углубился в свою работу.
— У вас назначена встреча? — спросила женщина.
— Нет. Я приехала в Вашингтон по делам, но освободилась раньше, чем предполагала. А с сенатором Райли мне хотелось бы кое-что обсудить.
Женщина вновь принялась рассматривать визитку, потом взглянула на большие круглые часы, которые висели над шкафом-картотекой.
— Через двадцать минут у него голосование в палате. Но я передам ему вашу визитную карточку. Присаживайтесь.
Мэг очень нервничала и в первую минуту даже не смогла двинуться с места. Она попыталась улыбнуться, но лицо ее было сковано страхом. Значит, он здесь. Стивен здесь.
Женщина поднялась из-за стола и подошла к внутренней двери, зажав в руке визитку Мэг. Дважды постучав, она открыла дверь и скрылась за ней.
Стивен здесь. Вот за этой самой дверью…
Мэг стало зябко. Она сцепила руки в замок. Ей захотелось тут же убежать отсюда, но ноги будто приросли к полу. В голове все смешалось, и она была не в состоянии сосредоточиться на какой-нибудь одной конкретной мысли.
Мэг огляделась по сторонам. В приемной стояла мертвая тишина. Молодой человек неожиданно поднял голову, и они встретились взглядами. Мэг снова попыталась выдавить из себя улыбку — на этот раз получилось. Вроде бы… И вдруг в голове четко оформилась одна мысль, одна-единственная.
«Ты ненормальная?»
