Мэг быстро перевела взгляд на рабочий стол отлучившейся секретарши. Уставившись на стопку бумаг, лежавших на столе, она лихорадочно соображала, как ей найти в себе этот чертов «центр», о котором рассказывали инструкторы на минеральных водах. Она уже жалела о том, что пришла сюда. Не надо было этого делать. Никогда.
Ну вот, что теперь будет?..
Все вышло уж больно просто. Стивен — ни много ни мало сенатор Соединенных Штатов. Он разъезжает по всему миру, проводит встречи, присутствует на торжественных завтраках, за многое несет ответственность, имеет обязательства, наконец. Казалось невероятным то, что ей удалось застать его на рабочем месте именно сегодня, именно сейчас, когда она пришла сюда без предварительной договоренности. Пришла после того, как со времени их последней встречи прошло пятнадцать лет. Невероятно.
Или судьба?
Она еще раз обвела взглядом эту аккуратную комнату, в которой царил безукоризненный порядок и все стояло на своих местах. Ряды ящиков картотеки, портрет президента на стене… Интересно, обязательно ли для каждого сенатора вешать в своем кабинете на стену портрет президента? А если сенатор принадлежит к другой партии? Мэг была благодарна судьбе за то, что от нее никто не требует того же. Она просто не выдержала бы, если б каждый день видела у себя в кабинете физиономию Джорджа Баскомба.
«О Боже! Что это я?»
Портрет президента. Здание сената Соединенных Штатов. Кабинет Стивена Райли…
Дверь, ведшая в кабинет сенатора, вновь открылась. Оттуда вышла секретарша и плотно прикрыла за собой дверь. Но вышла она уже без визитки Мэг.
— Присаживайтесь, — повторила она свое приглашение и указала на стул у стены. — Он освободится через несколько минут.
Какая-то неведомая сила наконец оторвала подошвы ее туфель от пола, и Мэг получила возможность подойти к стулу и сесть. «В это мгновение он держит в руках мою визитку, — думала она. — Он держит в руках мою визитку и знает, что я пришла. Бежать поздно. Или еще нет?»
Она закинула ногу на ногу и попыталась напустить на себя деловой вид. О чем он думает в эту минуту? Он поражен? Рассержен? Приятно удивлен? Или ему просто забавно? Как-то он посоветовал ей совершать в жизни побольше спонтанных поступков. Считает ли он, что она прислушалась к его совету, пусть на это и ушло пятнадцать лет? А может, он вовсе и не помнит, что давал ей такие советы?
Она взглянула на часы. До голосования в сенате оставалось всего четырнадцать минут.
Надо было предварительно позвонить. Но… слишком рискованно. По телефону что скажешь, что узнаешь? Только при личной встрече, когда она получит возможность посмотреть ему в глаза, увидеть его реакцию на свое появление, почувствовать то, что творится у него в душе… Только тогда можно будет узнать что-то определенно. Любит ли она его по-прежнему…
С другой стороны, она понимала, что первая встреча после столь долгой разлуки должна состояться не наедине, иначе она просто не выдержит. И не поможет даже ее профессиональная маска, с которой она свыклась за годы своей судебной практики. Нет, лучше встретиться на людях, когда она, боясь, что их могут подслушать, будет осторожна в словах и в выражении чувств, когда она окажется в состоянии совладать с собой.
Секретарша подняла на нее глаза. Мэг поняла, что эта женщина поглядывает на нее, наверно, уже не первый раз за последние несколько минут. «Господи, что она обо мне думает? Неужели мое волнение так заметно? Ведь я стараюсь вести себя так, как если бы это был обычный деловой визит…»
Мэг стала смотреть себе на ноги. Боже, даже не успела почистить туфли. Она закрыла глаза и вдруг совершенно неосознанно, невольно вспомнила, как он нежно прикасался к ее груди. Ощущение этого прикосновения было так живо, что казалось, будто он сейчас, в эту самую минуту ласкает ее. Как будто после той их последней ночи он все эти пятнадцать лет не убирал рук с ее груди. Интересно, прикасается ли он так к своей жене? А если да, то чувствует ли она то, что чувствовала в таких случаях Мэг? Сладкую, ноющую истому?..
Она открыла глаза. Кандейс. Так ее звали. Мэг была не в силах забыть это имя, как и имена его сыновей: Майкл, Кевин и Шон. Их имена настолько прочно врезались в память, словно это были ее собственные дети.
Теперь они уже взрослые. Наверно, все уже окончили колледж. Участь расти в неполной семье их миновала. По крайней мере, за это Мэг была себе благодарна.
Она вновь посмотрела на часы. Девять минут до голосования. Может, из его кабинета есть какой-то другой выход? Мэг как-то видела фильм, в котором сенатор убегал от репортеров через черный ход. Она и сама частенько подумывала о том, чтобы проделать запасную дверь в своем кабинете.
— Сенатор очень занятой человек.
Услышав голос секретарши, Мэг вздрогнула от неожиданности. Она снова попыталась улыбнуться.
— Может, мне удобнее будет прийти в другой раз?
— Лучше всего заранее записаться на прием.
— Да, конечно.
Женщина говорила мягким тоном, но намерение ее было очевидно: она давала Мэг понять, что можно уже не ждать.
Мэг поднялась и подошла к секретарскому столу.
— Но даже в этом случае, — продолжала секретарша, — всякое случается. Бывает, его вызывают куда-то в последнюю минуту.
«Меня отшивают, — подумала Мэг. — Отшивают. Видимо, Стивен передал ей, чтобы она из вежливости задержала меня на несколько минут, а потом избавилась. А сам он, должно быть, уже удрал через черный ход в сенат. А может, и нет никакого голосования. Может, это просто стандартная отговорка для неожиданных и непрошеных посетителей».
На нее навалилось странное оцепенение, слабость, опустошение. Словно она понесла утрату, словно кто-то умер. Мэг не чувствовала ни боли, ни обиды, ни тоски — только это странное оцепенение. Она машинально сунула руку в сумочку и вытащила визитку.
— Я возвращаюсь в Нью-Йорк, — сказала Мэг. — Передайте ему, пожалуйста…
— Я уже передала ему одну.
Рука Мэг на пару секунд замерла, потом она убрала карточку обратно в сумку.
— Правильно, — проговорила она. — Вы передали.
Она щелкнула замком сумочки. Пятнадцать лет — большой срок. Алисса предположила, что, возможно, за это время Стивен не нашел своего счастья. И Мэг уцепилась за это предположение, как дурочка. Но ведь она, в сущности, ничего не знает о том, как прожил эти пятнадцать лет Стивен, как сложилась его жизнь на самом деле. Мэг очень многого не знала.
И Стивен многого не знал. Он не догадывался о том, как сильно она его любила. Особенно в тот день, когда прогнала его. Он не знал, что с тех пор она не увлекалась ни одним мужчиной, за все эти годы не полюбила никого.
Он ничего не знал об аборте.
Она направилась к выходу, и тут внутренняя дверь открылась.
— Мэг?
Несмотря на приближающийся пятидесятилетний юбилей, Стивен Райли был сейчас красивее, чем в те времена, когда читал лекции на юридическом факультете Гарварда. Мэг знала это и до сегодняшнего дня — его фотографии часто мелькали в «Тайм», «Ньюсуик» и других респектабельных изданиях. Бульварной прессе он был неинтересен, ибо вел идеальный образ жизни, придраться было не к чему. А то скандальное фото, сделанное в Гарварде, так никто и не догадался связать с ним.
— Здравствуй, Стивен, — проговорила Мэг, сама удивившись своему голосу. До последней минуты она вообще была не уверена, что сможет произнести хоть слово.
Она внимательно посмотрела на него. Темные волосы уже начали седеть на висках. Улыбка все такая
