промолчала, осознав вдруг, что такое поведение Мишель, наверное, не оттого, что ей на все наплевать, а оттого, что она живет в мире иллюзий, где все всегда хорошо и родители не умирают до тех пор, пока дети не будут готовы смириться с той мыслью, что они все-таки смертны.
Но Алисса не стала открывать дочери глаза на суровую действительность. Она была для этого слишком усталой.
Мишель уперла руку в бок:
— Пойду сегодня на торжественный завтрак, устраиваемый ЖФА. По-моему, мне уже пришла самая пора стать активным членом Федерации, как ты думаешь?
Алисса взяла шарф дочери и стала его складывать.
— Ты ведь тоже пойдешь, мам?
Опять от нее чего-то ждут. Опять. Сначала тетушка Хельма. Потом Бетти Вентуорс. Сью Эллен Джемисон. Теперь вот родная дочь.
— Нет, — ответила Алисса. — Я буду в больнице.
Зазвонил телефон ее личной линии. «Данни». Алисса взглянула на Мишель:
— Извини, дорогая.
— Ты хочешь, чтобы я ушла?
Телефон продолжал звонить.
— Да, и поскорее.
Мишель выхватила шарф у матери из рук и выбежала из комнаты с выражением большой обиды на лице. Проводив ее глазами, Алисса сняла трубку.
— Да?
— Алисса, это Данни Гордон.
Она сделала глубокий вдох-выдох и, подпустив в голос безразличия, проговорила:
— А, Данни… Я пыталась дозвониться тебе несколько минут назад.
— Я не дома, — ответили на том конце провода.
«Естественно, — подумала Алисса. — Ты сидишь в квартирке какой-нибудь своей девочки. Может быть, у тебя вообще нет своего дома. Зачем тебе дом? А твой автоответчик, возможно, установлен в телефонной будке в баре где-нибудь на Сорок второй улице».
— Я в Атланте, — уточнил Данни.
Алисса судорожно вцепилась в трубку.
— Здесь?!
Данни рассмеялся:
— Я решил, что ты вызовешь меня сюда, как только узнаешь, что у меня появилась информация на Джея. Так что я не стал дожидаться особого приглашения и прилетел вчера вечером. На этот раз я не стал сваливаться тебе на голову без предварительного звонка.
— Ко мне нельзя, — быстро сказала Алисса. Ей не хотелось, чтобы вернувшаяся из больницы Натали застала в библиотеке Данни Гордона. — Где ты?
— В «Марриот».
Насколько Алисса помнила, в Атланте было с полдесятка «Марриот».
— В какой именно?
— В центре города. «Маркиз Марриот».
Прекрасно. Именно там сегодня должен был проходить торжественный завтрак Женской федерации Атланты. Нормально!
— Встретимся там, — сказала она, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. — Но не сейчас. У меня тут появились кое-какие неприятности. Что скажешь насчет пяти часов вечера?
«В пять часов там можно будет показаться совершенно спокойно. К тому времени члены ЖФА давно разойдутся».
— В вестибюле?
Впрочем, стоит ли рисковать?
— Нет, — ответила она. — В твоем номере.
— В моем номере? — саркастически переспросил он.
— В каком ты остановился, Данни?
Он сказал.
— А теперь говори: ты нашел его?
— Разумеется, я его нашел. Я же говорил: дело свое знаю.
Она повесила трубку и улыбнулась.
Роберту было решено сделать операцию.
— Гены, — сказал он Алиссе, сидевшей на краешке его постели. Натали сидела от отца по другую сторону и держала его за руку. — Не забывай, что мой отец умер в возрасте пятидесяти двух лет от обширного инфаркта.
Алисса кивнула. Не прошло и года со дня их свадьбы, как Роберт Гамильтон Пэйдж-старший умер на площадке для гольфа. «Гены, — подумала она. — Интересно, а отец его тоже был голубой?..»
— Хорошо еще, что я так о себе всегда заботился, — прибавил Роберт. — Иначе мне бы уже давно пришел конец.
— Тебе всего сорок шесть, Роберт.
Он через силу улыбнулся, и эта улыбка смотрелась неестественно на его пепельно-сером лице.
— Сейчас другая эпоха, дорогая. Жизнь стала гораздо тяжелее…
«Это ты сделал ее такой тяжелой», — захотелось сказать ей.
— Когда возвращается доктор Штерн? — спросила она.
— Завтра. А операцию хотят провести послезавтра. На тот случай, если вдруг после нее мое сердце закапризничает, чтобы он был рядом…
— Кто делает операцию?
Алисса чувствовала себя обязанной задавать все эти уместные вопросы. Она решила, что поддержит Роберта в эти непростые для него дни. В конце концов она еще его жена. По крайней мере для всех. Но когда он поправится — если ему вообще суждено будет поправиться, — между ними все изменится. Кардинально.
— Харли Кунц. Якоб везет его с собой из Цюриха.
Алисса снова кивнула. Она не стала спрашивать мужа, как он считает: достаточна ли высока квалификация этого Харли Кунца? Она была уверена в том, что это исключительно опытный специалист, иначе Роберт просто не позволил бы ему приблизиться к себе. «А может, — со злой иронией подумала она, — этот Харли просто симпатичная «королева»[16], потенциальный любовник».
— Долго ты будешь потом поправляться? — спросила она.
— Неделю, может быть, дней десять здесь, в больнице. Потом еще месяц, максимум шесть недель — восстановительный период.
Она поднялась с его постели и посмотрела на дочь.
— Пойдем, Натали. Отцу нужно отдохнуть.
Натали бросила на него озабоченный взгляд и спросила:
— Может быть, мы еще придем сюда вечером?
— Приходи, если хочешь, — сказала Алисса. — Но у меня назначена встреча, которую я не могу пропустить.
По дороге домой Алисса приняла одно решение. «Леди» из ЖФА до сих пор никак не пожелали отреагировать на ее заявление об отставке. Алиссе очень хотелось вернуться к участию в подготовке гала- вечера в пользу бездомных, вновь взять все в свои руки, но она не тешила себя иллюзиями и понимала, что именно может означать молчание бывших коллег. Теперь, впрочем, ей было все равно. Болезнь Роберта — удобный козырь в ее игре против Сью Эллен Джемисон и остальных. Маленький обман поможет ей вызвать в них сочувствие и таким образом выйти из затруднительного положения победительницей.
Вернувшись домой, Алисса тут же прошла к своему личному телефону в спальне. Меньше чем через
