– Дракула, – задумчиво повторил Мэрфи.
– Но это не тот человек, которого я видела после убийства Тино.
– Нет, – подтвердил Мэрфи. – Я догадывался, что это не он. Джентльмены, вы можете идти. Я благодарю вас за сотрудничество и побеседую с каждым из вас отдельно в другой раз. Пожалуйста, позвоните мне, если вспомните что-нибудь достойное внимания. Мисс Ла, пожалуйста, пройдемте со мной наверх.
Мэгги поднялась чуть раньше троих друзей и пошла по центральному проходу к ожидавшему ее Мэрфи. Поймав взгляд Майкла, Мэгги подняла брови. Пул кивнул девушке и поднялся вслед за остальными.
3
Посадив друзей в такси и пообещав присоединиться к ним через полчаса в квартире Гарри, Майкл вернулся обратно на Десятую улицу, чтобы подождать около полицейского участка. Погода все еще была слишком холодной, чтобы быть приятной, но Майклу нравилось стоять на улице и вдыхать морозный воздух. Солнце отбрасывало на камни мостовой лучи, напоминавшие позолоту. Майкл чувствовал себя как бы зависшем между концом и началом чего-то нового. Стаси Тэлбот была тем единственным, последним, что могло все-таки привязать его к Уэстерхолму, – все остальное, что делало городок его домом, можно было унести с собой в чемодане.
Майкл успел убедиться, как легко было бы продолжать смотреть тепередачу, в которую превратилась в последнее время его жизнь. повседневная работа – вереница сопящих детей и их встревоженных мамаш. Джуди и ее волнения, натянутые отношения, утра, по привычке проводимые в обществе друг друга, симпатичный белый домик, прогулки к пруду с утками, “Кровавые Мэри” по воскресеньям и множество других мелочей, заставлявших уныло двигаться вперед сквозь череду дней. Дверь открылась со щелчком, напоминавшие треск сломанной кости, Майкл обернулся и выпрямился, увидев выходящую из участка Мэгги Ла. Красивые волосы девушки выглядели на солнце огромной иссиня-черной копной.
– Хорошо, что вы дождались, – сказала она. – Я не была уверена, что вы все еще здесь. Я не могла ничего сказать вам там.
– Я знаю.
– Мне действительно хотелось встретиться именно с вами. Конор замечательный, но он не очень уверен, как ему следует относиться ко мне. А Гарри Биверс такой ужасный... склочник.
– Неплохое определение Гарри Биверса.
– Они смогут немого обойтись без вас?
– Столько, сколько скажете.
– Тогда они рискуют никогда не получить вас назад, – заявила Мэгги, беря Майкла под руку. – Я хочу, чтобы вы помогли мне побывать в одном месте. Вы это сделаете?
– Я ваш, – Пул неожиданно почувствовал, что они с Мэгги – то, что осталось после Пумо, так же, как Уолтер и Томми Пумо. Они тоже были семьей, которую оставил Тино.
– Это не очень далеко. Небольшой местный ресторанчик. Тино и я ходили туда. Вернее, это он ходил туда. Это было его место, а я лишь делила его с ним. И мне не хочется каждый раз чувствовать, что я вот- вот упаду прямо на тротуар, когда я прохожу мимо. Понимаете?
– Я польщен вашим доверием, – сказал Майкл. Мэгги по-прежнему держала его под руку и старалась идти в ногу. – Существует ли еще какое-нибудь место, куда я мог бы повести вас после этого?
Мэгги взглянула на него снизу вверх.
– Возможно, – сказала она.
Майкл дал девушке время собраться с мыслями и сказать то, что она хотела сказать.
– Я хочу узнать вас поближе, – произнесла наконец девушка.
– Я рад этому.
– Вы всегда нравились мне больше всех – больше всех людей, с которыми Тино был там.
– И это очень приятно слышать.
– Он всегда бывал доволен, когда вы заходили в “Сайгон”. Тино ведь был не очень уверен в себе. И ему необходимо было знать, что когда вы приезжаете в город, его ресторан – одно из тех мест, куда вы планируете зайти. Это доказывало, что вы не забыли его.
– Я действительно не забыл его, Мэгги, – сказал Майкл, и девушка плотнее сжала его руку.
Они шли вниз по Шестой авеню, и солнечный свет казался здесь теплее, чем на предыдущей улице. Вокруг текла обычная цветистая уличная жизнь – студенты, домохозяйки, бизнесмены, несколько парнишек с накрашенными губами. На углу стоял сгорбленный человек в лохмотьях, ноги которого почернели и распухли и напоминали футбольные мячи. Рядом с ним мужчина примерно одного с Майклом возраста держал перед собой бумажный стаканчик с мелочью. На подбородке его был огромный шрам, в глазах – горячечный, почти сумасшедший блеск. Вьетнам. Майкл бросил в стаканчик несколько монет.
– Теперь недалеко, – сказала Мэгги. Голос ее дрожал.
Майкл кивнул.
– Я живу все равно как... в пустоте. – Мэгги выбросила вперед свободную руку. – Это так тяжело. А поскольку я боюсь, все еще хуже. Я расскажу вам, когда мы зайдем внутрь.
Через несколько минут Мэгги уже вела его вверх по ступенькам “Ля Гросерии”. Высокая темноволосая женщина в черных лосинах подвела их к столику у окна. Солнечный свет, проникая через огромные окна, играл бликами на полированных крышках столов. Майкл и Мэгги заказали салат и кофе.
– Ненавижу бояться, – сказала Мэгги. – Но и горе само по себе – это слишком тяжело. Оно подкрадывается, когда его не ждешь. Подбирается поближе и ослепляет. – Девушка взглянула на Майкла со смешанным выражением сочувствия и понимания. – Вы говорили с Конором о своей пациентке?..
Пул кивнул.
– Как раз перед тем, как ехать сюда, я узнал, что девочка умерла. Майкл попытался улыбнуться и порадовался про себя, что не может видеть результатов этой попытки.
Лицо девушки изменилось, стало спокойнее, она как будто бы погрузилась в себя.
– В Тайпее моя мама ловила крыс специальными приспособлениями. Эти штуки не убивали крыс, а только ловили их. И мама потом поливала их кипятком. Крысы прекрасно понимали, что их ждет. Сначала они пытались бороться, прыгали на мать, но вскоре все чувства покидали их, кроме страха. Они сами становились воплощением страха.
В облаке, где-то к востоку от Шестой авеню, открылся просвет, и солнце засияло еще ярче. Взгляд девушки был встревоженным и одновременно дерзким. Пул взглянул на нее новыми глазами. Теперь, в ярком солнечном свете, он словно впервые увидел вдруг, какие у нее маленькие круглые руки, красивая золотистая кожа, чувственный рот, которого почти не покидала ироническая полуулыбка. Майкл понял, что впечатление юности, исходящее от девушки, было обманчивым. Было бы ошибкой считать молодость Мэгги главным, что есть в этой девушке. Еще несколько минут назад его поразила совершенная красота маленькой китаянки. Теперь же он увидел в ее лице нечто такое, что делало внешнюю красоту абсолютно неважной.
– Это было хуже всего на свете, – продолжала Мэгги. – Зрелище было душераздирающее. Наверное, я почувствовала себя так же в тот момент... когда он чуть не схватил меня. – Мэгги снова сделала паузу, лицо ее разгладилось. Было видно, что воспоминания даются девушке нелегко. – Я видела его, но не видела лица. Наверное, я немного рехнулась. Мне казалось, будто я вся в крови, но когда я осмотрела себя, оказалось, что на меня не попало ни капли. – Мэгги глянула вдруг прямо в глаза Майклу.
– И вы хотели полить его кипятком? – предположил он.
– Возможно, – на губах девушки заиграла печальная улыбка. – Но неужели такое чудовище способно чего-то испугаться?
Майкл ничего не ответил. Мэгги продолжала:
– Если бы вы увидели его тогда – там, в квартире Тино, – вам бы так не показалось. Он говорил очень гладко. И даже почти убедительно. Я не пытаюсь оспорить, что это был сумасшедший. Разумеется – да. Но он вполне владел собой и держался даже уверенно. Собирался обаять меня, чтобы я перестала прятаться. И если бы я не видела прямо перед собой тело Тино, возможно, ему бы это удалось. – Руки Мэгги с тонкими изящными пальцами того же золотистого цвета, что и вся кожа, и неожиданно массивными запястьями, начали дрожать. – Он был как... как демон. Я думала, что ни за что не вырвусь.
Теперь Мэгги выглядела по-настоящему испуганной. Майкл взял руки девушки в свои.
