— Зачем ты пришел? — Кирк решил расставить все точки над «i». — Если убить — стреляй и уходи. Если говорить говори.
— Как ты, наверное, догадываешься, я знаю про тебя и Божко все. Почти. Вряд ли тебе понравится, если Интерпол узнает о тебе столько же, сколько о нем. Я понятно излагаю?
— Да, — кивнул Кирк. — Но хочу тебя сразу предупредить: между нами — все в прошлом. Финансирование его операций — самая большая ошибка в моей жизни, и я не собираюсь ее повторять.
— Это — не ошибка, Кирк, — мягко возразил Алекс. — Не надо все так упрощать.
— Ладно, хорошо! — заявил Кирк. — Это преступление, и я должен за него ответить! Что ты предлагаешь? Явиться с повинной? И получить через несколько дней пулю в лоб? Тебя это удовлетворит?
— Божко тебя уже заказал. — Русский равнодушно пожал плечами. — Хочешь знать, сколько стоит твоя жизнь?
— Не хочу! — Кирк сорвался на крик. — И не пугай меня! Я свое отбоялся! — Он надолго замолчал. Потом глухо проговорил: — Хотелось бы знать, как выбраться из этого переплета. Живым.
— Конструктивно, — улыбнулся Алекс. — Я помогу тебе. Но сначала — несколько вопросов. Поверь, для меня это очень важно. Где Лебеф?
— Ты и это знаешь? — удивился Кирк. — У меня. Некролог в газетах — блеф.
— Божко и не поверил. Ищет его повсюду. Следующее: деньги действительно переведены в Фонд?
— Да, переведены, — ответил Кирк. — И управляет Фондом комиссия, назначенная ВОЗом. Я, конечно, вхожу в состав комиссии, но — с одним голосом.
— Это хорошо, Кирк, — с удовлетворением в голосе заметил Алекс. — Это твоя индульгенция.
— Погоди-ка… — вспомнил Кирк. — А где моя охрана?
Собеседник поморщился, будто проглотил лимон.
— В кают-компании. Развяжешь их, когда я уйду. Теперь — о твоей жизни. Слушай меня внимательно…
25 ноября 1996 года. Алгарве, Португалия
Гринфилд просматривал проект годового отчета бухгалтерии «Ситаса» и ничего не понимал. Нет, отчет составлен, как всегда, безупречно. Просто голова была занята совершенно другим.
Он отложил в сторону бумаги, просмотрел накопившиеся за выходные факсы. Не то, все не то… Вот! Именно этого Гринфилд ждал уже несколько дней. Факс от информатора из картеля города Кали:
«…Алешандре Жорже Герра, уроженец Сан-Паулу, бразилец. Доктор права. С начала 80-х тесно сотрудничал с верхушкой наркокартелей Бразилии, Боливии и Колумбии. Предположительно, являлся одним из инициаторов большой встречи наркобаронов в Медельине, на которой был создан Союз южноамериканских картелей. Многократно — и не без успеха — отстаивал в судах интересы наркодельцов. Коллегами характеризовался как очень талантливый, могущественный и совершенно беспринципный адвокат. В 1993 году в ходе совместной операции ФБР и колумбийской полиции против крупного форпоста медельинского картеля в колумбийской сельве попал под бомбежку.
С тех пор нигде не проявился. Официально считается убитым…»
Итак, Герра — человек Союза Картелей. Логическая цепочка: Союз не трогал Божко, не желая сталкиваться с «русской мафией». После смерти Божко латины приставили к его дочери Герру, понимая, что преемник Божко просто обязан появиться около нее. Вывод: знакомство Герры с Гринфилдом было просчитано Геррой заранее.
Впервые в жизни Гринфилд испугался. Союз — самая богатая и могущественная криминальная сила в мире. Именно Союз выдавил со многих рынков триаду, якудзу, мафию, полностью подмял под себя нигерийцев.
В позапрошлом году к ним ездили Эмиссар с Брыком, заключили пакт о разделе сфер влияния. Союзу это было выгодно: в Юго-Восточной Азии и Европе Божко наступал на хвост триаде и якудзе, на Ближнем Востоке и опять же в Европе — мафии, лишая их большей части рынка и ослабляя их. Не лез Божко только в Америку и Африку, где безраздельно господствовали, соответственно, Союз и его партнеры — нигерийцы.
Теперь, со смертью Божко, Эмиссара и Брыка пакт самоликвидировался. Естественно, Союз тут же решил подмять под себя все рынки Божко. В самом деле, преемник Божко — это не Божко, и у Союза нет перед ним обязательств. Конечно, с этим и был делегирован доктор Герра. Прощупать преемника, пронюхать ситуацию на рынке.
Прямое устранение Герры означало бы начало войны с Союзом картелей и неминуемое поражение. Выход один: скомпрометировать Герру перед Союзом, обвинив его в двурушничестве, и перед официозом, обвинив его в связях с Союзом. Остается только выбрать тактику.
Гринфилд взял чистый лист бумаги, ручку. На несколько минут задумался. Внезапно лицо его расплылось в широкой улыбке. Он начал быстро писать.
«…Вилла „Санта Круз“, Медельин, Колумбия.
Уважаемый дон Ромеро!
Со всем почтением к Вам Энтони Гринфилд, волею судеб вынужденный взять на себя управление благословленным Вами делом, которое начал мой ближайший друг и Ваш талантливый ученик Кирилл Божко. Мир праху его!
Обратиться к Вам меня заставили странные обстоятельства, разъяснить которые в состоянии только Патрон Вашего уровня.
Дон Ромеро! Вам, безусловно, известно, что с некоторых пор в орбиту моей деятельности попал человек из Вашего Союза — доктор Алекс Герра. Некоторые странности поведения д-ра Герры заставляют меня просить Вас подтвердить полномочия доктора на ведение переговоров и принятие решений от Вашего имени…»
Через десять минут факс был готов, еще через двадцать — переведен на испанский и отправлен. Кто бы ни был д-р Герра, этот факс — приговор для него.
Гринфилд удовлетворенно хмыкнул и приступил к составлению текста для португальской полиции и Интерпола. Скоро, скоро все вернется на круги своя. Саша-киллер шлепнет Фицсиммонса, исполнители Союза картелей покончат с Геррой, и м-р Гринфилд приступит к своим обязанностям по руководству «Ситасом».
29 ноября 1996 года. Алгарве, Португалия
Маскарад, похоже, заканчивается.
Кирк и Лебеф отплывают на Канары и затаятся там до моего звонка. За Гринфилдом ходят. Судя по повадкам — Интерпол. Значит, Сармат запустил в ход машину правосудия.
Я отхлебнул кофе, через стекло витрины взглянул на улицу. Опять серебристая «Королла» с двумя южноамериканцами. Это по мою душу. Случайно в Алгарве по пять раз в день не встречаются. Кто же они такие? Скорее всего — люди Гринфилда. Профессионализма у них — ноль. Какие-то бандиты-латинос. Гринфилд, конечно, мечтает от меня избавиться. Вот и прислал черт знает кого. Хорошо, разберемся.
Захожу в туалет, снимаю парик, очки, раздеваюсь, складываю все это в пакет. Тщательно растрепываю свою не очень тус-тую шевелюру. Остаюсь в белой рубашке и шортах. Не по сезону, но для
