звонку.
В этот момент в двери что-то щелкнуло, и откуда-то сверху приятный баритон произнес:
— Заходи, не бойся. Открыто.
Она осторожно потянула на себя ручку замысловатого бронзового литья, и дверь неожиданно легко открылась. Татьяна нерешительно переступила порог, и дверь с приятным щелчком захлопнулась.
Шесть ламп-глазков, вмонтированных в подвесной потолок, обволакивали холл необычным желто- зеленым свечением. Четыре двери и встроенный в стену шкаф были отделаны дубовым шпоном. А может, действительно были дубовыми. Как завороженная, смотрела Татьяна на эти чудеса евроремонта, пока голос из приоткрытой двери ванной не вывел ее из оцепенения:
— Проходи в комнату, располагайся. Я сейчас добреюсь и выйду.
Татьяна открыла правую дверь — и попала в залу. Только так и можно было назвать это помещение. Паркет из разных пород дерева украшал затейливый рисунок. На блестящей белизне стен — яркие аляповатые пятна: пара красных боксерских перчаток, окруженных четырьмя почетными грамотами; сувенирные металлические нунчаки, соединенные толстой серебряной цепью; пара дуэльных пистолетов; несколько самурайских мечей; две дурные копии Босха и одна, очень приличная, — Левитана, все в безвкусных позолоченных рамках. Угол залы прикрывало тканое полотнище в виде стодолларовой банкноты (из расплющенного носа Бенджамина Франклина на красной ленточке свисала золотая медаль непонятной природы).
Стол, возвышавшийся в центре комнаты на шести толстых гнутых ножках, был завален всякой всячиной. Газету «Из рук в руки» плотно прижимало к столешнице добротное издание «Приглашения на казнь» В. Набокова. Тоненькая стопочка сторублевых купюр сиротливо расположилась в углу, опасаясь нарушить художественный беспорядок долларовых бумажек разного достоинства. В широкой хрустальной вазе для фруктов покоились две полные пистолетные обоймы. Венчал этот дизайнерский изыск ананас, надетый на полуметровый макет Эйфелевой башни. Все, кроме денег, было покрыто толстым слоем пыли.
— Как впечатление? — раздался мужской голос, и комната вдруг сразу стала меньше. Татьяна с легким испугом посмотрела на вошедшего хозяина и на какое-то время лишилась дара речи. Необъятный махровый халат был туго стянут на животе двухметрового детины, ширина плеч который почти равнялась росту. Сияющий лысый череп не вязался с добродушной, даже детской, улыбкой. Он бросил оценивающий взгляд на несколько грузноватую фигуру Татьяны, хмыкнул и плюхнулся в огромное кресло, которое сразу вдруг куда-то исчезло.
— Ну, присаживайся. Знакомиться будем.
Татьяна нерешительно присела на край стула, прижимая к себе сумочку.
— Меня зовут Константин. Можно просто Костя. Про тебя я почти все знаю, так что можешь не представляться. Теперь — о деле. Парень я не привередливый, так что условий будет немного. Поесть люблю вкусно. — Костя коротко хохотнул. — Побольше мяса, хорошего и разного. Денег на еду не жалею, проблем у тебя с этим не будет. Супов не ем.
Теперь — одежда. Белье и рубашки меняю каждый день. Костюмы — там, в шкафу. Погладь сразу все, тебе же будет легче потом. Вся необходимая техника в доме есть. Как ею пользоваться — разбирайся сама, там в инструкциях все не по-нашему. Я умею включать только микроволновку, да и ту с трудом.
Режим твоей работы меня не интересует — твои проблемы. Вечером я должен возвращаться в чисто убранную квартиру, и меня должен ждать ужин. Разумеется, чистое белье и рубашка. И еще. Вряд ли кто-то будет тебя беспокоить в мое отсутствие, но если что — никому не открывай. Никому. Вопросы?
— А где что находится? Пылесос, например?
— Ну, милая, это уж ты сама разбирайся. Пылесос, кстати, вот стоит. — Костя показал на изящный предмет с надписью «Rainbow» на боку. — А вот как им пользоваться — темный лес. Там режимов работы тьма тьмущая. Хочешь пылесосить, а тебя увлажняет. Хочешь воздух проозонировать — а он бабки со стола сосет. Так что сама, милая, сама…
— Все ясно. — Татьяна оглядела комнату, прикидывая в уме, сколько времени может занять генеральная уборка. — Константин Михайлович, когда я могу приступить?
— Михайлович… — Костя усмехнулся. — А что, просто Костя — никак?
— Не привыкла, извините.
— Ну, как удобнее… Приступить? — Хозяин пожал плечами. — Минут через десять я уеду — и вперед. Да, еще. Самый больной для тебя вопрос. — Он указал на пачку рублей на столе. — Здесь три миллиона, вернее, тысячи, по-новому. Это — на продукты. Как кончатся — оставь записку. — Он помолчал и добавил: — И полный отчет.
Оставшись одна, Татьяна начала поэтапное исследование квартиры. На кухне она наткнулась на горы грязной посуды. В ванной ее ждал ворох грязного белья. Стало ясно, что с генеральной уборкой придется повременить.
Она переоделась в домашний халат, покурила и, вздохнув, приступила к исполнению своих высокооплачиваемых обязанностей.
Глава 8
Дверь открыл карапуз в бейсболке и майке с надписью «Чикаго Булз». Сосредоточенно глядя на Серова, он внушительно поигрывал водяным пистолетом.
— Ты Нефедов? — нашелся, наконец, Серов.
— А мы с вами знакомы? — с серьезнейшим видом осведомился карапуз.
— Пока нет. Скажи-ка мне, папа дома?
— А-а-а… вам папа нужен. — Мальчишка не мог, да и не хотел скрывать разочарования.
— Я думал, вы из школы, записывать меня пришли. Пап! — крикнул он, глянув через плечо. — Тут к тебе дядя, похожий на учителя, но не учитель. Дядъ, а вы кто?
— Максим, не приставай к человеку. — Мужчина лет тридцати пяти в майке-борцовке с удивлением смотрел на Серова голубыми глазами ребенка. Из-за огромных бицепсов ему приходилось держать руки чуть приподнятыми. — Максим! Серов! Какими судьбами?
— Может, я не вовремя? — смутился Максим.
— Да нет, нет, все в порядке. — Алексей широко улыбнулся. — Раздевайся, проходи. Извини за бардачок. Жена с младшим в деревне, у родителей. А я вот пытаюсь старшего в школу пристроить. Не поверишь: на две недели младше какого-то дурацкого лимита — и не берут. Ждите, говорят, еще год.
А он уже читает, пишет и с компьютером балуется.
Алексей снял со спинки стула эспандер и повесил его на дверной крючок. Потом убрал со стола бумаги и сел напротив Серова.
Максим смотрел на этого симпатягу и не знал, с чего начать. Сидел и вертел в руках пачку сигарет, разглядывал стеклянный шкаф напротив, заполненный кубками и медалями на ленточках.
— Ты по делу? Или просто в гости? — осторожно осведомился Алексей.
Максим пожал плечами и улыбнулся. Пытаясь как-то объяснить причину своего визита, наконец сказал:
— С одной стороны — в гости. С другой — хотелось бы получить от тебя кое-какую информацию.
— Информацию? — Алексей с удивлением взглянул на Максима. — Вот уж не думал, что являюсь обладателем какой-либо важной информации. Постой-ка, нахмурился он вдруг. — Ты же из органов уволился? Мы же с тобой в сауне встречались у Пети Генина?
— Все верно, — кивнул Максим. — Я лицо неофициальное, поэтому отвечать на мои вопросы ты совершенно не обязан. — Он оглядывал комнату в поисках пепельницы, но безуспешно.
— Если курить — то на балкон. — Нефедов не удержался и опять расплылся в улыбке. — Сам я почти не курю. Два карапуза в доме, сейчас третьего ждем.
Они вышли на балкон, и Максим закурил.
— Ты со спортом окончательно завязал?
