что если общество предъявит счет Трибуцу, то вступит в действие 'принцип домино', и отвечать придется им — за их собственные дела. Сколько лодок погибло в последние тридцать лет? Адмиралы надувают щёки: государственная тайна. В одной из передач ТВ прозвучало: 'больше двадцати', и говоривший тут же поправился: 'это не только атомные, но и с дизельными лодками вместе...'. Будто от этого легче.
Ракетную подводную лодку 'К-129', погибшую в марте 68-го, подняли со дна Тихого океана американцы летом 74-го (и захоронили её экипаж в море с соблюдением ритуала, принятого в советском ВМФ, под гимн Советского Союза). На флоте об этом говорили глухо и противоречиво. Отчетливо раскрыл эту тему Н. Бурбыга в серии статей 'Подводная лодка из бухты 'Могила'
Там, в частности, говорится, что когда газеты всего мира (кроме наших газет) сообщили о поднятии погибшей Cоветской лодки, МИД СССР послал США ноту: ваши службы, в нарушение международно- правовых норм, подняли наш корабль... — на что госдепартамент США отвечал: а вы не объявили о гибели своей подводной лодки...
Вскользь прошло в печати упоминание, что в 83-м и 86-м годах погибли две наши атомные подводные лодки
История гибели лодки 'Комсомолец' в 89-м году — до сих пор казённая тайна (когда эта лодка горела, когда она тонула, когда она гибла, она имела другое, секретное имя. 'Комсомольцем' лодка стала именоваться только на другой день после гибели...). Позорную историю, которую разыграли высшие адмиралы после гибели 'Комсомольца', подробно изложил морской офицер, народный депутат СССР А. Емельяненков в большой статье 'Рапорт не по команде. Открытое письмо Главнокомандующему ВМФ адмиралу флота Чернавину В. Н.'
Адмиралы очернили и погибших, и тех, кто чудом выжил. Причем и выжившие офицеры, и родственники погибших подверглись травле, преследованиям: а чтоб не смели говорить правду. 'Наши сыновья имеют право только погибать...', '...правда никому не нужна...'. Зам. начальника Военно-морской академии Герой Советского Союза вице-адмирал Е. Д. Чернов хотел добиться правды об этой истории — и был вышиблен с флота. Вчера ещё его официально именовали 'подводник номер один', в один миг он стал 'предателем интересов подводников'. Емельяненков пишет, что эта история является '...уроком абсолютной незащищенности порядочного человека от циничного, барского произвола, культивируемого на флоте'.
Будущие историки обо всём расскажут.
Адмирал Поникаровский пишет в ''Труде', что мои заметки — 'кощунство'. Адмирал Руссин пишет, что мои заметки имеют 'клеветническую направленность'. Господи, какая каша а голове у контр-адмирала Руссина. Он же на первой странице 'Вечернего Петербурга'
Адмирал Поникаровский говорит в письме в 'Вечерний Петербург', что такие, как я, погубили Cоветскую власть, и в доказательство (!) приводит цитату из романа А. Иванова 'Вечный зов' (какой начитанный адмирал, он бы ешё Кочетова процитировал). Мне трудно согласиться с богатым и могущественным президентом фонда Поникаровским. Я более согласен с товарищем Сталиным. Товарищ Сталин учил: 'Допускать воровство и хищение общественной собственности, — все равно, идет ли дело о собственности государственной или собственности кооперативной и колхозной,— и проходить мимо подобных контрреволюционных безобразий.— значит содействовать подрыву Cоветского строя'
А уж как воровали на флоте при Горшкове — только слогом богатырских былин рассказать можно. Адмиралы, которые воровали, зря хорохорятся. Будущие историки укажут с точностью до поддона кирпича, до мешка цемента, до куртки-канадки, до ящика вина из рациона подводников. до жестяной коробки воблы,— сколько ''тиснул' конкретный адмирал Пупкин. Прелесть в том, что адмирал без помощи матроса (по Салтыкову-Щедрину) даже украсть не умеет. Конечно, матрос ничего никому не скажет. Только соседу по койке да трем надежным ребятам в курилке, да начальнику гаража, да ещё особисту.
Горшков в своих мемуарах с гордостью пишет, что при нем флот вышел в океан. Сие важно: при закупках продовольствия и прочего в кап. портах открылся космический простор для валютных махинаций. Тема эта тоже найдет своих исследователей. Имелись и другие пути к обогащению. Одну из знаменитых историй рассказывали так: сотрудники КГБ разматывали в одной из южных наших республик 'теневую структуру', накрыли мощный центр, на миллионы долларов техники из США, Японии. Установили: закуплена техника Внешторгом. Кому передана? Военно-морскому флоту.
Андропов, тогда ещё шеф КГБ, к удивлению многих разрешил пощипать перышки из ВМФ (может, он в то утро с Горшковым повздорил?). Выяснили: техника ушла в центр подготовки экипажей атомных подводных лодок. Адмирал, начальник центра подготовки, на следствии и суде молчал, как партизан. А когда зачитали приговор - 12 лет, бывший адмирал изменился в лице. Видимо, ему обещали совсем другое. Изменившись в лице, адмирал заявил, что готов дать дополнительные показания. Ночью он умер в камере, от какой-то хвори. Некий из Ленинградских маринистов написал даже, на сей сюжет, небольшую повесть, я читал её году в 84-м в рукописи (это называлось 'самиздат').
Украшением флотской жизни всегда было 'крепостное право'. Начальники, что понаглее. неизменно пригоняли на труды в своих латифундиях дармовую рабочую силу. Матросы (гордость наша, защитники Отечества) копали огород, возили мебель, красили потолки в адмиральской квартире. Есть у меня любимая история. Один Ленинградский адмирал решил защитить свои накопления бронированной дверью. Дверь он, не знаю каким путем, приобрел. Из жадности адмирал не позвал наёмных мастеров, а велел пригнать матросов. Адмиральша матросов чем-то обидела. Чтобы показать адмиральской чете, кто в жизни главный, матросы приварили петли не с той стороны. Дверь встала идеально. Но глазок очутился внизу. Из жадности адмирал опять не позвал мастеров, чтоб переставили дверь, а из трусливости не позвал других матросов. И с тех пор, чтобы глянуть, кто звонит в дверь, адмиральской чете приходится вставать на четвереньки. Адрес могу указать, дверь и сейчас так стоит.
В России история, близкая к правде, пишется лет через 70 или 90 после событий: когда написанное уже не задевает ничьих личных, или групповых (кастовых, партийных, бандитских...) интересов. Вообразите, что о войне в Чечне (а война эта, по длительности своей, уже сопоставима с германской войной) мы знаем только из сообщений 'силовых министров'.
Примерно так у нас написана история Великой Отечественной.
Часть восьмая
Имел ли место комиссарский заговор на подводной лодке 'Л-3' в боевом походе в августе 42-го года? Я думаю, да. Об этом оставил 'в наследство' свой устный рассказ участник событий писатель Александр Зонин. Поникаровский (полный адмирал и президент фонда 300-летия русского флота) желает уличить меня во лжи и пишет в газете 'Труд': '...узнал Стрижак от писателя Алексанра Зонина. Чушь полнейшая'. Согласен. Чушь полнейшая, ибо сочинил её адмирал Поникаровский. У меня написано другое: '...Обо всем этом, со слов Александра Зонина, мне рассказал человек, которому я верю безусловно'
Другие адмиралы требуют от меня назвать имя рассказчика. Ну, применительно ко мне слово 'требую' не вполне уместно. А назвать имя... После моей публикации этот человек напрочь отрекся от своих слов. Честь морского офицера, гордость русского литератора — всё оказалось шелухой пустой. Он испугался. Чем сильней он волнуется, тем несчастней заикается. Когда он говорил мне в телефон простейшую фразу: 'я не знаю, где ты взял такие фактьг', — он волновался так, что на эту фразу ушло больше минуты.
Чего он испугался? Его воинскую пенсию у него никто не отберет. Видимо, причина в том, что
