младенец Хор страдал от всевозможных хворей больше всех других богов. Будучи прототипом всех несчастных детей — хилых, покинутых и болезненных, — он не минует ни одного несчастья. Если Исида оставляет ребенка в его убежище одного, его обязательно кусает скорпион. Его треплет лихорадка; текущие из его глаз и рта слезы и слюна заливают землю; его тело расслаблено, сердце истомлено и кровь едва струится по его жилам.{412} Требуются всё умение его матери и помощь многочисленных специалистов из числа богов, чтобы спасти ребенка. Необычайно подверженный недугам, он одно время страдал от глистов.{413} Поскольку ничто не щадит его, ему доводится даже проглотить некоего демона, пока его кормила грудью Исида, ничего при этом не заметившая.{414} Некоторые его беды были вызваны его неопытностью и незнанием в сочетании с детским желанием все потрогать. Как-то раз, гуляя по берегу, он решает поймать и съесть священную рыбу Ра. Со стороны любого взрослого это было бы святотатством, но ребенок об этом не знал. Поэтому боль в животе, вызванную этим скверным поступком, удалось быстро вылечить.{415} Столкнувшись с такими несчастьями, малыш тут же начинает стонать и плакать. Изнуренный страданиями, он первый бежит за помощью к своим матери и тетке Нефтиде. Он требует, чтобы они помогли ему советом и справились у нянек богини Нут, которые должны были раньше сталкиваться с такими же случаями, не владеют ли они рецептами против его болезней.{416} Не пренебрегая никакими средствами, он просит свою мать отправиться вместе с ним к людям и искать помощи у них.{417}
Детство — это настоящий символ уязвимости, и неудивительно, что маленький Хор, хотя он и был богом, предстает жертвой подобных горестей. В отличие от него, одолеваемого болезнями, другие боги оказываются уязвимыми только в определенных обстоятельствах. Коронация, столкновения внутри сообщества богов, звери, помогающие их космическим врагам, смены фаз дневного и ночного светила — вот те явления, которых им приходится бояться. Их недомогания и болезни обнаруживают слабые места мироздания.
Кажется, что тела богов невозможно уничтожить, в том числе и самим богам. Об этом свидетельствуют бесконечно повторяющиеся терзания и казни Сета, который, однако, появляется вновь со всеми своими качествами, служащими разжиганию новых смут.{418} К примеру, согласно одному рассказу, после очередной битвы с Хором он был мумифицирован как настоящий покойник;{419} тем не менее позднее он вновь появляется как ни в чем не бывало и бросает вызов Хору. Конечно, он потерпит новое поражение и будет разрублен на части, но вернется, чтобы возобновить свои козни. По сути, телу бога не может быть причинен никакой некомпенсируемый вред. Податливость и неуязвимость тела бога объясняются самой его природой: в любых обстоятельствах оно остается недостижимым и неизменным в своей подлинной реальности. Считается, что каждый бог обладает множеством форм, проявлений,
Таким образом, повреждения наносят урон не телу бога как таковому, а только отдельным частям, в которых оно предстает. Этот тезис могут проиллюстрировать приключения, пережитые руками Хора. Подвергшийся сексуальной агрессии Сета, Хор находит выход только в том, чтобы собрать семя насильника в ладони. Является Исида и, увидев то, что только что произошло, отрезает сыну руки, чтобы грязь не перешла с них на его тело, и бросает их в воду, которая поглощает их.{421} Чтобы увериться, что ее сын избавлен от скверны, она призывает его руки, утверждая, что они не соединятся вновь с телом Хора, даже если будут обнаружены. Эта ситуация явно неудобна Хору, и Ра прибегает к помощи бога-крокодила Себека, чтобы он нашел утраченные руки в глубинах вод. Как прямо приказывает Ра, нужно приживить их на свое место вопреки тому, чего хотела Исида. Став воплощением двоих сыновей Хора, руки ведут отныне самостоятельное существование, и схватить их оказывается трудно. Но Себек хорошо знает водный мир и ловит их с помощью рыболовной сети. Тогда Хор требует их у Ра. Чтобы избежать новых бед, тот решает сохранить их как реликвию в городе Нехене и в то же время вернуть их хозяину. Такое телесное удвоение, совершенно естественное в логике мифа, позволило удовлетворить на первый взгляд непримиримые стремления Хора и Исиды. По другой версии, Исида удовольствовалась тем, что снабдила сына новыми руками.{422} Развитие этого сюжета показывает, что Хор, по сути, ни на один момент не лишается рук полностью — он теряет только те руки, которые были у него отрублены. В то же время, будучи отделены от тела Хора, его руки становятся полноправными божествами и почитаются в этом качестве.
Структура этого рассказа, взаимоотношения действующих в нем лиц практически полностью воспроизводятся в эпизоде, входящем в длинный цикл приключений глаз Хора. Известно, что Сет вырвал их и предал земле; однако существует и более подробная версия этих событий. {423} После нанесенного Хору увечья его глаза были сначала тщательно уложены каждый в отдельный ящик, без сомнения, во избежание дальнейших покушений на них. С этого момента они становятся объектом многих вожделений. Сет начинает с того, что крадет ящики и прячет в скалах, окаймляющих долину Нила. Но Анубис обнаруживает тайник; под покровом ночи он вскрывает ящики, забирает глаза и уносит их в двух папирусных корзинах. Очевидно сходство роли Анубиса в этом случае с ролью Себека в истории с руками Хора, а также рыболовной сети в первом сюжете с корзинами во втором. Развитие событий подтверждает это сходство: глаза приобретают некую самостоятельность и перестают быть неотделимой частью своего исконного владельца. От них берет начало виноградник, который Исида советует приобрести своему сыну. Затем богиня просит Ра вернуть ее сыну глаза, на что верховный бог соглашается вполне охотно. С этого времени «глаза-виноградник» продолжают плодоносить, будучи орошаемы и возделываемы Исидой, притом что Хор вновь получает — опять же в качестве замены — «видящие глаза», которые сами по себе являются символом его царской власти. {424}
Можно заметить, что телесные повреждения, вызванные необходимостью, далеко не самые распространенные: чаще они оказываются наказанием или результатом преднамеренного нападения. «Дети своего отца» — иносказательное обозначение группы богов, которых было нежелательно называть по именам, — тоже лишились своих рук. На этот раз увечье является наказанием за святотатство — за то, что они сорвали лотос, цветок, распускающийся утром и позволяющий солнцу следовать своим ежедневным путем по небу,{425} что ставит под угрозу нормальное функционирование мира. Вспомним о Немти, перевозчике богов, которого Исида подкупила золотым кольцом, переправившем ее в своей лодке вопреки запрету. Сет, главная жертва этого неповиновения, потребовал его примерного наказания: перевозчик лишится ушей[17] и будет должен отказаться от золота — металла, на который он польстился. Золото будет вызывать отвращение даже в его родном городе.{426} По другой традиции, поскольку золото — это плоть богов, дело не ограничивается отрезанием ушей перевозчика: с него также снимают кожу и мясо, оставив только кости, которые были из серебра.{427} Так или иначе, несчастный перевозчик продолжал жить среди богов изуродованным.
В других обстоятельствах гнев или простое раздражение вызывают драматические события с кровавыми последствиями. Исида очень некстати нанесла рану Хору, пытаясь ему помочь, а он в приступе ярости отрубил ей голову и бежал. Это необдуманное насилие заслуживает наказания, которого и требует царь богов.{428} Сет опережает всех: воспользовавшись тем, что Хор уснул под деревом, он вырывает и закапывает его глаза. Очевидно, мы имеем дело с вариацией уже описанного выше сюжета. В итоге всё постепенно вернулось на свои места. Несколько капель молока газели, которое принесла Хатхор, позволили вернуть Хору глаза и зрение; что до Исиды, то она, лишившись головы и окаменев, стала терпеливо ждать своей участи. Тот положил конец этому ожиданию, заменив недостающую голову головой коровы.{429}
Такая способность не страдать по-настоящему от самых тяжелых увечий позволяет богам при необходимости предоставлять части своего тела для благой цели. Способное на это божество одолжило Хору свою голову на время, пока не исцелится боль в его собственной голове.
