это было то еще представление, – под чутким руководством Виктора Ефремовича я отправился в долгое путешествие по улицам и проулкам Москвы. Такси нескончаемо петляло, водитель слушал указания «налево, направо, в тот проулок, теперь поверни сюда вот» и ворчал под нос. Наконец, машина остановилась, и меня ввели в какой-то дом. Обычный подъезд, никакой консьержки. Второй этаж, высокие ступеньки (я насчитал по одиннадцать на каждый пролет). Судя по запаху, царившему в подъезде, дом был старый, неухоженный. Виктор Ефремович позвонил, и через некоторое время за дверью раздался звук шагов, а после дверь скрипнула, открываясь. Мой спутник оставил меня стоять в коридоре, а сам что-то негромко сказал хозяину квартиры, проходя внутрь.
После недолгой заминки в квартиру пригласили и меня. Снять ни кепку, вопреки соображениям этикета, ни очки с повязкой мне не позволили. Усадили на диван и дали в руку чашку с зеленым чаем. Я приготовился слушать, не на шутку волнуясь из-за необычности ситуации.
– Те, кто библиотеку ищет, – внезапно для меня самого раздался голос, хозяин которого попросту проигнорировал все обычно принятые реверансы наподобие представления друг другу и дежурных вопросов о цели визита. – Ищут совершенно не там. Какой бы ни был подвал – он остается подвалом. В нем не могут храниться книги. Бумага, ткань – все это не терпит сырости. Воздух должен быть сухим и холодным. Обязательно. Это тебе любой библиотекарь скажет. Некоторые рассказывают о каких-то известковых подземельях, но это тоже все чушь. Либерея была царским архивом. И никто бы не решился разместить ее там, где стихия могла повредить книгам. Но Либерея была. В этом абсолютно правы и Максим Грек, и Зарубин, и те, кто сейчас мечтает устроить подкоп под Кремль, чтобы найти сундуки с фолиантами. Но нужно знать, где искать. Простой подвал не подойдет. Ты сам смотри: в любом хранилище поддерживают вентиляцию, одну и ту же температуру, просматривают книги время от времени, чтобы не появилась плесень. А тут речь об экземплярах, которые хранятся в коробах и сундуках, но при этом где-то в подземелье.
Троянец замолчал ненадолго, а я пил чай и размышлял, что, на самом деле, чем черт не шутит? Может быть, и в таких условиях оставили архив. Лишь бы врагам не досталось. Словно услышав мои мысли, рядом со мной насмешливо хмыкнул Виктор Ефремович:
– В таком случае, если и найдут библиотеку, то восстановят в результате крупицы. А это маловероятно. Слишком большая это ценность эта царская Либерея.
– Верно сказал, – вновь заговорил Троянец. – Ценность огромная. И вряд ли стали бы ее подвергать риску, хороня в сундуках в подвале. Исследователи попадаются в ловушку исторических документов, где описаны эти самые сундуки. А ведь тогда архивом постоянно пользовались, книги перебирались, за ними был постоянный присмотр. Но впоследствии все изменилось. Либерея оказалась спрятанной от глаз профанов. И находится она не в Москве. Я тебе расскажу, как вышел на это. Раньше никому не рассказывал в подробностях, даже Виктору, а теперь расскажу. Ты не думай, что ты какой-то особенный. Просто почувствовал я, что время пришло. И все.
Как только разговор зашел о времени, мне сразу же пришли в голову мысли о людях, завязших, словно муха в меду, в оккультных учениях и верованиях в Высший разум, Мировую душу и прочие концепции наподобие тонкого мира. Во мне сразу же проснулся скептицизм.
– Два года назад это все началось. Тогда я был не сказать, чтобы сильно молодой, но все еще довольно глупый. Верил в тайны, в романтику, в то, что «кто ищет, тот всегда найдет», и в прочие глупости. По поводу глупости озвученной могу лишь сказать, в чем-то я все же был прав. Ищущий да обрящет. Всегда. Вопрос лишь в том, что именно приобретет искатель. Спускался я тогда скромно: метро, канализация, довольно простые тоннели, подземелья, хоженые перехоженные. Ничего особенного или экстремального. Но неожиданно все повернулось совершенно диким образом. Познакомился я с одним мужиком. Прямо в тоннеле, ведущем с одной из закрытых станций. Сели перекусить, разговорились. А он возьми да и скажи: хочешь, мол, в по-настоящему интересное место попасть? Не чета этим переходам. Я сразу спрашивать начал: что и как, что за место, чем интересно, как пройти, какие сложности – все обстоятельно. А он только засмеялся и сказал: может взять с собой и все показать. Мне к тому времени так интересно стало, что я хоть к черту на рога был готов отправиться.
Он-то мне и показал тот тоннель под монастырем. Название монастыря я говорить не стану – мне пока еще жить не надоело. Тоннель начинается в небольшой часовне, что в километре от самого монастыря. Возможно, ход некогда проложили специально на случай осады монастыря или угрозы разграбления. Ход находился в относительно неплохом состоянии, и видно было, что за ним следят, только создавая видимость заброшенности. Но у меня-то взгляд профессиональный. Я вижу, кладка в порядке, вижу, плесень явно не годами нарастала. Уровень влажности, опять же, степень разрушения стенок… Пробрались мы километр по этому тоннелю, приятель мой в боковое ответвление сворачивает, и выходим мы в тупик. Тупик себе и тупик – глухая стена впереди. А он вдруг кладет руку на стену, потом достает обычное кайло – и изо всех сил как двинет им по камню! – Я смотрю на него, как на сумасшедшего, а он размахивается и бьет туда же. Еще раз. И тут я отчетливо слышу металлический звон. И тут он начинает рассказывать. О том, что некогда библиотека Ивана Грозного была поделена на несколько частей, и каждая часть запрятана независимо от остальных, так, что хранители одной из них не знают, где находятся другие. А знают это только люди, которые относят сами себя к некой Организации. Что за Организация, никому толком не известно, а только ясно видно, что близко она к власти стоит, потому что стоит кому подобраться к месту, где и в самом деле что-то найти можно, как сразу же случаются многие непредвиденные обстоятельства. Я тогда очень скептически отнесся к его словам и спросил даже, откуда он знает про библиотеку, Организацию и прочее. Может, он мне дверь в какой-нибудь пустой бункер показывает. Мало ли что может находиться под землей. Мужик тот мне и ответил, что его родной отец был некогда хранителем части библиотеки. И доверил, хоть и строжайше это запрещалось, тайну ему, своему сыну. А неделю назад престарелый хранитель скончался. Ничего сверхъестественного – стар был очень. Вот сын и решил, что люди должны знать правду. Теперь оставалось только как следует осмотреть это место, взломать дверь и выяснить, правду он говорит или нет. Договорились мы с ним прийти в этот же ход через неделю, с оборудованием, уже как следует подготовившись. Телефонами обменялись. А через сутки я узнаю, что умер мой приятель. Причем странно так умер – газ оставил открытым в квартире. И задохнулся в итоге. Но спустя еще три дня я все же приехал на старое место, очень уж хотелось до правды докопаться. И обнаружил, что вокруг часовни поставлена охрана под предлогом «реконструкции исторического объекта», да и в сам монастырь ни под каким предлогом проникнуть не удалось. Вот так-то.
– А зачем кому-то прятать Либерею? – с удивлением спросил я, понимая, что разговор окончен.
– Затем же, зачем прячутся все важные документы, ценности, сокровища. Ты сам подумай: у кого в руках история, у того и власть. Я уверен, все правители России знали, где находится библиотека: цари, Сталин, генеральные секретари, и Путин тоже знает, могу поручиться. Вопрос лишь в том, кто и на каких условиях доверял им эту информацию. Поверь, есть люди, о которых никто не знает, но которые держат в руках настоящую власть, в том числе – и над историей.
Квартиру Троянца я покидал в смешанных чувствах. Доказательств почти не было. Но что-то в тоне этого человека заставляло меня усомниться в собственном скептицизме. Библиотека Ивана Грозного слишком лакомый кусочек, чтобы я отказался от мысли о ней. Но это другое расследование и я знал, что вернусь к тайнам Либерии, но не сейчас. Сейчас не было ни сил, ни возможностей, я шел по следу, который вел к тайнам сталинского бункера, знал – неверный шаг или вопрос может грозить серьезными неприятностями. Поэтому поиски клада я отложил. Пока отложил.
Я вообще после знакомства с людьми, которые близко подходили к тайне, стал менее скептичен. Скажете, что я здорово испугался? – пожалуй. Речь идет о том, что тотальный контроль неприемлем, но при этом заставляет понимать те вещи, которые ранее могли бы вызвать смех и издевку. Например, крысы- людоеды, инопланетные сигналы, сверхъестественные способности. Все в жизни постигается только через познание, и я оказался среди тех, кому пришлось очень быстро постигнуть эти истину.
Осталось поставить последнюю жирную точку. Ксения. Я отправился к ее матери.
Ну и о чем я могу говорить с матерью Ксении? О том, что благодаря ее дочери приобщился к познанию мира? Что меня смущает, интересно. А как сложилась судьба яркой девушки с птичьей фамилией, органам безразлично? Цель оправдывает средства, так сказать. Психозы и неврозы не должны мешать общему движению Вселенной.
