Железный рассвет

Последнего Короля Шотландии. Он…

Следующие слова заглушила трель тревожной сирены. Кому-то в пузыре штаб-квартиры сообщили о происходящем в нескольких кварталах отсюда.

– Я даже не тренировалась последние три года! – прокричала Рашель в ладонь своей руки, садясь в транспортер. Она забралась внутрь, и машина рванула вперед, на метр опережая поток машин, льющийся из здания в сторону ближайших бомбоубежищ. – Разве у вас в наличии больше никого нет?

– Вы плотно занимались SXB, поэтому мы отметили вас в качестве резерва, – сообщил диспетчер. Взволнованный полицейский развернулся на водительском кресле, передав управление автопилоту. – Профессионалы, как я уже сказал, все сейчас в суборбитальном рейсе из Бразилии сюда. Мы – город мирный. И это первая бомбовая угроза почти за двадцать лет. Вы единственный специалист – действующий или резервный – в нашем городе на текущий момент.

– Господи Иисусе! Ну почему такое должно случиться, когда все отсутствуют! Что можете сообщить о месте действия?

– Преступник обосновался в жилом массиве для переселенцев в Сант-Легере. Заявляет, что раздобыл усовершенствованное взрывное устройство и намерен подорвать его через час минус восемь минут, если мы не примем его требования. У нас нет достоверных данных, какого типа бомба и что она собой представляет, но это не имеет реального значения – даже кусок трубы, заряженный кобальтом-шестьдесят, наведет шороха в окрестностях.

– Верно, – покачала головой Рашель. – Прошу прощения, но я только что со встречи с группой бездельников, попусту тратящих время, и теперь пытаюсь собраться с мыслями. Вы говорите, что это может быть самоделкой?

– Он засел в дешевой многоквартирной постройке. Держится вдали от окон, вентиляции, дверей. Наш наблюдатель на этаже сообщает, что он в своей комнате с какой-то компактной штуковиной, которая может быть взрывным устройством. Там камер наблюдения до черта, и мы сейчас пытаемся просмотреть все за последний месяц – но, похоже, он уже давно начал заглушаться, его радиочастотный идентификационный след слишком чистый. Кто-то должен попасть внутрь и уговорить его или выманить оттуда. У вас в таких делах куда больше опыта, чем у любого из нас. Говорят, у вас на счету более двадцати подобных заданий, что делает вас самым ценным нашим экспертом.

– Ад и дьявол. Кто страховщик вызова?

– Не из источников муниципального правительства – думаю, «Ллойд» имеет какое-то отношение. В любом случае, вы выставите счет нам, а мы уж с ним разберемся. Все, что потребуется для работы, – ваше на это время.

– Годится. – Рашель вздохнула, почти пугаясь, как легко это оказалось – соскользнуть на прежний путь мышления и образа действий. В прошлый раз она поклялась, что то задание станет последним. Тогда она после его завершения попыталась перерезать себе запястья, прежде чем осознала, что существуют более легкие пути уйти из этой профессии. Отключаясь от этого, словно обращаешься к чему-то даже более опасному. – Единственное условие: мой муж. Поручите кому-нибудь связаться с ним, прямо сейчас. Если он в городе, сообщите, чтобы отправлялся в укрытие и, как другие люди, по мере возможности спрятался в бункере. Надеюсь, к старикам уже отправили для оповещения специальные устройства? Никакой гарантии, что я сумею вытянуть это собственными силами, без поддержки и вспомогательной группы планирования, и яне хочу, чтобы вы рассчитывали на чудо. У вас есть запасные варианты на случай непредвиденных неприятностей?

– Мы уже проводим эвакуацию, и по прибытии на место вам найдется поддержка, – сказал диспетчер. – Наша обычная SXB-группа уже на пути сюда, но им не добраться менее чем за полтора часа, к тому же после появления они окажутся в слепой зоне минут на десять. Полагаю, сие означает, что они не сильно помогут вам.

– Верно, – кивнула Рашель. Она была одета для офиса, но не в стиле Мадам Председательши. Не увлекалась ретрофеминистскими рюшами и прочими затейливыми примочками: хватило этого за год, проведенный на Новой Республике. «И все-таки, с чего эта сука взъелась на меня?» – спрашивала она себя, делая мысленную пометку позже накопать какую-нибудь информацию. Подрегулировала окраску своего жакета и легинсов – небесно-голубые тона, холодные цвета – и устроилась на сиденье, ровно и глубоко дыша. – Полагаю, не имеет смысла спрашивать о вооружении. У вас в наличии есть какой-нибудь снайпер?

– Три группы в пути. Займут позиции для перекрестного огня и снабжены прицелами для просмотра через твердые поверхности. Руководитель – инспектор Макдугл.

– Он еще не очистил ближайшие квартиры?

– В процессе. Она ставит везде шумовые генераторы, пока ее люди выводят гражданских. Приказ – избегать всего, что может дать хоть малейший намек на готовящуюся операцию.

– Хорошо. Хм. Вы сказали, преступник – артист. – Рашель сделала паузу. – А какого жанра?

Транспортер вывернул на угол бульвара Жако и пошел по монорельсовой дороге. Прочие коконы, управляемые общей службой движения, уступали путь: сзади два полицейских грузовика, подскакивая на пневмошинах, быстро догоняли их. Близстоящие строения были старыми – камень, кирпич и дерево, – поднявшимися до Диаспоры и затем вышедшими из моды, они придавали кварталу подобие атмосферы двадцать первого столетия, но тематический парк пришел в полный упадок.

– Исторический реконструктор, – сообщил диспетчер. – Что-то насчет колоний. Колониализм. Очевидно, все это тоже связано с реконструкцией исторического процесса до холокоста.

– Какого холокоста?

– Африканского. Говорит, здесь он исполняет роль дохолокостного императора Иди Амина, как бишь его, Иди Амина Дада. Имеет место реализация диалектики переинтерпретации абсурднейших элементов угандийской пролетарской реформации через преломляющие линзы неодадаистского идеологического ситуационизма.

– Это может означать все что угодно. Ладно. Следующий вопрос. Где этот тип родился? И откуда попал сюда? К чему он стремится?

– Родился где-то в Парагвае. Подвергся экстенсивной хирургии фенотипа для сходства со своей ролевой моделью, Последним Королем Шотландии, или Президентом Уганды, или кем там еще. Добился выхода брошюрки по поводу одного из своих здешних представлений – говорит, пытается действовать в качестве эмуляционной платформы для оригинала души Иди Амина.

– И теперь у него съехала крыша, верно? Можете нарыть что-нибудь из истории настоящего Иди Амина? На мой взгляд, это что-то исламское. Он был арабом или вроде того?

Транспортер затормозил, резко свернул, спрыгнул с монорельса и уткнулся носом в кучу полицейских, снующих перед большой, ветхого вида спиралью модульных эмигрантских кондоминиумов, развешанных на дереве из прессованного титана. Непрерывный людской поток, регулируемый полицейскими, вытекал из квартала в направлении площади Философий. Рашель уже видела очередь прибывающих подъемников для эвакуации максимально возможного количества людей из кварталов нижнего уровня. И неважно, был или нет этот рукоблудец достаточно компетентен для сборки действующей игрушки: если Плутониевая Фея была щедра, он мог встроить в свой гаджет шипучку и теперь заразит радиацией несколько кварталов. Даже пластиковая болванка, покрытая слоем ворованных высокоуровневых отходов, могла быть весьма радиоактивно грязной. «Выкусывание» актинидов и генная восстановительная терапия для нескольких тысяч человек были, один черт, слишком значительной расплатой за вспышку артистического раздражения, а если он сумел добиться критичной точности…

Подошел руководящий офицер – высокая блондинка в окружении полицейских.

– Вы тот самый специалист, на которого все молятся? – требовательно спросила она.

– Да, я. – Рашель неловко пожала плечами. – Плохая новость в том, что у меня не было времени на подготовку, а я не занималась подобными делами года три или четыре. Что у вас есть для меня?

– Выглядит как чистое надувательство. Я инспектор Роза Макдугл, «Веселый Джокер», исполнительная группа. Следуйте, пожалуйста, за мной.

Полицейский участок стал центром активности людского муравейника, разросшегося до того, чтобы заполнить половину травяной парковки автотранспорта перед жилым кварталом. Сам офис, выкрашенный в